ОПГ «Деревня» (СИ) - "Alchy" (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
Марина подошла к телевизору, воткнула флешку в разъем и с пультом вернулась за стол: «Музыки много нашли, но без видеоряда подходящего», — Досадливо начала она и добавила с гордостью: «и несколько клипов нашли, „Русь молодую“ с кадрами из фильма „Легенда о Коловрате“ и старый клип с романсом ещё маленькой Пелагеи, вот» — выбрала в меню клип и нажала на воспроизведение.
https://www.youtube.com/watch?v=Yp3wyNO6YZ0&t=11s
Клип посмотрели все с удовольствием, в конце став дружно подпевать. Тонкий и непрочный ледок недоверия окончательно растаял. После просмотра купец встал и провозгласил, потрясая бокалом: «За воев русских, потомки!» Потомки с удовольствие встали и поддержали тост. Марина выбрала в меню следующий клип:
https://www.youtube.com/watch?v=SoEjGUYEPZ4
Не очень качественная запись, звук, далекий от совершенства — но старый романс в исполнении девочки брал за душу. Смотрели и слушали затаив дыхание:
«Я ехала домой, душа была полна,
Неясным для самой, каким-то новым счастьем.
Казалось мне, что все с таким участьем,
С такою ласкою глядели на меня.
Я ехала домой... Двурогая луна
Смотрела в окна скучного вагона.
Далёкий благовест заутреннего звона
Пел в воздухе, как нежная струна...
Раскинув розовый вуаль,
Красавица-заря лениво просыпалась.
И ласточка, стремясь куда-то вдаль,
В прозрачном воздухе купалась.
Я ехала домой, я думала о вас,
Тревожно мысль моя и путалась, и рвалась,
Дремота сладкая моих коснулась глаз.
О, если б никогда я вновь не просыпалась...»
А когда стихли последние аккорды — с удивлением увидели, что Губин закрыл лицо руками, а его плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. «Нихрена себе, волшебная сила искусства, эка как деда разобрало!» — с удивлением подумал Егор. Возникла неловкая пауза, ситуацию спасла Света, бросив собравшимся: «Мужики, что ж вы за пни такие бесчувственные, видите — горе у человека!» Подошла к купцу и принялась его утешать и успокаивать, выспрашивая, что случилось.
Губин постепенно успокаивался и ситуация прояснилась, из его скомканных и отрывистых фраз: «Пелагея, доченька! В пять лет Господь прибрал... За три дня от глотошной сгорела...»
Светлана, вдруг неожиданно для всех — поцеловала Губина в лоб и пока все недоумевали, с чего такие телячьи нежности, она строго сказала, обращаясь к хирургу: «Анатолий Александрович, у нас жар, под сорок! Или даже больше! Постельный режим нужен, температуру сбивать, а не застолье устраивать!»
Глава 26
Глава 26
Середина декабря 1796 г.
— Спасибо, казаки! — Серёга с силой потер виски и продолжил, обращаясь к только что прискакавшим нарочным из Троице-Саткинского завода: «Не торопитесь же обратно, вечер уже? Оставайтесь до завтра, сейчас жена вас накормит, а вечером уважение выскажем. И завтра в дорогу соберем, сотнику Пантелею отвезете, и вас не обижу. А мне сейчас до нашего начальства сходить надо!»
Забрал с собой официальное письмо, запечатанное сургучом и отправился к Захару, на ходу объявляя по рации общий сбор для руководства. О содержание письма в общих чертах рассказали казаки, важнее было то, что неофициально передал Пантелей через них. Осталось «обрадовать» остальных...
Пока председатель, вскрыв конверт — продирался сквозь канцелярит с ерами и ятями, постепенно подходили остальные. Всех, спрашивающих что случилось — участковый просил подождать: «Все соберутся — тогда и начнем, чо десять раз пересказывать. Михалыч ещё маляву не прочитал от заводского начальства».
Председатель закончил с письмом и оглядел собравшихся:
— Повод у нас сегодня не радостный, Анатолий, что по купцу?
— Состояние стабильно тяжелое, пневмония вирусная с вероятностью в девяносто процентов, возможно и бактериальной осложнена. УЗИ выявила затемнение в легких, незначительное. Даем жаропонижающее, противовирусные, завтра антибиотики попробуем применить. Прогнозировать ничего не могу, как и более точный диагноз поставить, будем надеяться на лучшее, ухудшения состояния нет.
— Вы уж постарайтесь, Толя! — Захар вновь взял в руки письмо и повертев в руках, отбросил. — Пишут тут нам, что мы всей деревней переходим в ведение завода. Повелевают избрать старосту, если его нет. Старосте — подготовить списки, сколько баб, мужиков и тягла проживает. Сколько дворов. И после рождества быть готовыми приступить к работе, согласно спискам. И рекрутская повинность на нас распространяется, сколько — не пишут. Купец то хоть в сознании? Нам бы сейчас его консультации не помешали.
— В сознании, но ограничили с ним общение, заразная эта штука, вирусная пневмония. — Пояснил Толя. — Он ещё и бредил, когда пики температуры были, то про жидомасонов, то про войны великие.
— Это Никитка ему натрепал! — Вскочил Егор. — Вот мразь! Всё выложил!
— Никита уголь сейчас обжигает, при гараже, под присмотром, — недовольно сказал участковый, — его удавить бы лучше, а то и там толку от него немного.
— У нас его секретарь доверенный и телохранитель мыкаются, нельзя ли их на постой в деревню определить? Вот совсем они нам не нужны при больнице. — Хирург поморщился. — Они ещё то и дело к нему в палату норовят прошмыгнуть. Секретаря, кстати, Губин рекомендовал, чтоб обращались по местным реалиям.
— Серёга, распорядись по рации тогда, чтоб секретаря этого и Викула сюда направили. Если там он. Узнаем, можно ли избежать этих заводских работ. А если нет, то Викул расскажет, что там делать надо, тарифы и условия. У них больше половины поселения к заводу приписано. Вот, можете ознакомиться, если интересно, я все глаза сломал, разбирая.
Письмо пошло по рукам ошеломленных новостью, все хотели лично убедиться — не напутал ли чего Михалыч.
— Но есть и хорошие новости! Волостного голову, который нас нагреть решил, забрали в присутствие, трясут за махинации. Целую деревню утаил, спрос за подати наши с него будет. Но вот нас под это дело и решили прибрать, как бесхозных. — Начал участковый. — А сотник неофициально передал, что ещё с десяток казаков поверстает, предлагает не медля ехать и оформлять. Требования простые: конно и оружно приехать. Мы так и тридцать можем выставить. Считаю — надо ехать, двадцать один человек в казаках будет, и семьи их в казаки запишут.
— Один минус, — вылез Егор, — казаки люди подневольные, отправят служить куда подальше от дома и не пикнешь. Наши то казаки, поселковые — так и служат, в казарме живут считай. У Вахромея жена — у Викула живет на полу легальном положении, к его двору приписана, ждет когда муж отслужит.
Анисим, дочитавший письмо, раздраженно прервал спор: «Не о том вы спорите! В этом письме — кабала для нас. Ну запишем двадцать человек в казаки, а остальных в работу, и всех лошадей. Отстреливать надо этих предприимчивых! Я лошадей не отдам!»
Пришли секретарь купца, Митенька и Викул. Кратко ввели их в курс дела, и пока грамотные секретарь с Митенькой читали письмо — Викул ознакомил с реалиями работ при заводе:
— Шестьдесят дворов у нас в поселении, четырнадцать записаны в государственные, так мы справно живем. А остальные, кто казенные — с осени до весны зимогорят на заводских работах. И мужики, и пудоростки. И бабы, коли некому за внесенных в подушные списки работать. Плотют гораздо меньше, чем вольнонаемным за те же работы.
