Святая Мария (СИ) - Гордон-Off Юлия (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
Лаваль, которого использовали, как может самый достоверный источник информации о многих иностранных портах и о том, что в них творится, охарактеризовал положение в Дурбане, как "редкостный бардак". Имелось ввиду, что после долгих заигрываний с весьма агрессивными племенами местных зулусов, бурам лет тридцать-сорок назад, наконец, удалось договориться с ними о замирении, в результате чего здесь возникла "Республика Наталь". Но британцам существование под боком независимой бурской территории, в то время, как они всей мощью своих экспедиционных сил сводят под корень буров капской колонии, было совершенно не нужно. И буквально лет десять назад, им удалось натравить на Наталь местных вождей, которых поддержали регулярные английские войска и фактически власть в Натале сменилась, а бывшие натальцы оказались либо в земле, либо в организованной англами местной каторге. Но формально британцы оставили здесь всё по-прежнему, даже кажется мэр города здесь голландец по происхождению. И теперь Дурбан вроде бы столица независимой бурской республики Наталь, без независимости и буров, куда сейчас везут из Индии, особенно из самых проблемных северо-западных провинций, всех, кому определили наказание в виде каторжных работ, что английские суды в колониях отвешивают не скупясь и сроки начинаются с двадцати-двадцати пяти лет. Хоть в двадцатом веке рабство отменили, но мы ведь помним про джентльмена, который может сколь угодно прихотливо менять правила, так, что здесь это теперь просто называется каторга, а вместо рабов каторжане. А порт на этом фоне сохранил свой условно нейтральный статус, и сюда охотно заходят отстояться или бункероваться перед или после долгого перехода через индийский океан. Особенно если не желают заходить к англам в Капскую колонию и её Капштадт, Порт-Элизабет или Ист-Лондон, или к французам в Сен-Дени или Мадагаскар, на чём англы успешно наживаются, для чего старательно поддерживают видимость сохранённого здесь "статус кво". А то, что Николай ошибся считая, что Дурбан относится к мятежному Трансваалю, так в этом нет особенного криминала, потому, что в существующем здесь слоёном пироге разбираться ни разу не ступив на здешний берег не возможно. А остатки борющегося Трансвааля, Оранжевой республики и прочих бурских территорий, на которых буры упивающиеся своей свободой и независимостью вместо того, чтобы совместными усилиями дать отпор невеликим по существу силам англичан, практически создали все условия для их уничтожения по одиночке. И в результате сейчас британская капская колония, когда-то едва уцепившаяся за кусочек капского мыса, теперь контролирует уже практически весь юг Африки и "самые большие в мире месторождения алмазов и золота", добавила уже я про себя. Вот представитель этого марионеточного правительства сейчас и карабкался на наш борт.
После взаимных приветствий:
- Господин адмирал! Могу ли я поинтересоваться целью вашего визита в наш порт?
- Нам требуется бункеровка. - Было заметно, как воспрял духом местный чиновник:
- Это Вам потребуется согласовать с администрацией порта и если они изыщут такую возможность, тогда... - Не давая договорить, Николай перебил:
- Нам этого не требуется! Что вас ещё интересует?
- Позвольте! Как это не требуется? Вы же не хотите сказать... - в местной духоте лицо его моментально покрылось капельками пота.
- Всё, что я желаю, я говорю! Не больше и не меньше! Вам это, надеюсь, понятно?
- Но Вы же сказали...
- Я сказал, то, что сказал! Вы начинаете утомлять меня своей непонятливостью. Что вас ещё интересует? И поберегите моё время!
- Раз Вам не нужно согласование с портом, могу ли я узнать Ваши дальнейшие планы?!
- А вы не забываетесь?!
- Я просто хотел узнать...
- С каких это пор у командира военного корабля гражданские начали требовать отчёта в его планах? Я окончательно убеждаюсь, что здесь совершенно не дают себе труда соблюдать международные договоры и законы!
- Мы соблюдаем законы!
- Но видимо случайно забыли, что на трое суток любой, тем более военный корабль, нейтральной страны может находиться в любом порту и не важно, что является причиной, желание укрыться от непогоды или дать отдохнуть своему экипажу! Тогда на основании КАКИХ законов вы смеете задавать такие вопросы на борту корабля флота Российского Императора?
- Ой! Простите! Вы вероятно меня не так поняли...
- Я достаточно хорошо вас понял! Более вас не задерживаю! И непременно доложу своему Государю о том, как здесь встречают корабли Его флота и как вызывающе себя при этом ведут! Советую вам покинуть корабль!
- Но я только хотел...
Но Николай уже отвернулся, а боцман и два матроса заступили перед чиновником, оставляя ему свободным только направление к трапу. Попыхтев чиновник вынужден был погрузиться в свой катер. Через полчаса к нашему борту аккуратно прижалась "Кирстен", многое на своём веку повидавший немецкий угольщик совершенно не соответствовал своему нежному имени, чёрный, помятые борта несли на себе следы многих швартовок и пережитых штормов, но белая рубка сияла как рождественский пряничный домик, политый взбитыми с сахаром сливками. Так же сияюще чисто выглядел немецкий капитан с безупречно ухоженными и завитыми усами "а-ля Кайзер". Видимо лишённый возможности сохранять порядок и стерильность на всём судне, капитан создал уголок чистоты и порядка в рубке и рядом, почему-то глянув на молодящегося капитана, мне представилась раздобревшая рыхлая фрау, в которую превратилась чаровница и хохотушка Кирстен. Но от этих мыслей нас отвлекла начинающаяся суета подготовки к погрузке угля, взять которого планировали не больше двухсот тонн, чтобы хватило до немецкого Людерица в будущей Намибии, где когда-то неизвестно во имя чего погиб молодой старший лейтенант танковых войск и старший брат Пашки. Вот в Людерице мы планировали бункероваться по максимуму, то есть взять дополнительно не меньше пятидесяти тонн. Спешить мы никуда не собирались и после долгого океанского перехода хотели дать экипажу возможность почувствовать твёрдую землю под ногами. Да и Машеньку следовало прогулять, всё-таки она не морской волк, для которого жизнь "на железе" уже давно стала нормой.
Назавтра с утра нам прислали официальное приглашение на "Бал" у мэра города, как сообщалось в сопроводительном письме, в честь такого всемирно известного корабля решено устроить тожественный приём с танцами, лёгкими закусками, представлением актёров, музыкантами и танцами, где будут присутствовать все достойные люди города, с нашей стороны приглашались все офицеры и пассажиры. Возможно, если бы Машенька пожелала потанцевать, мы бы сходили на это мероприятие, качество которого у всех вызвало откровенный скепсис. Если бы такое устраивал губернатор в Коломбо или Манилы, там бы действительно собрались достойные господа и дамы, пусть не высший свет, но, по крайней мере, в красивых нарядах, при богатом фуршете и хорошем оркестре. Здешняя действительность в сравнении производила почти гнетущее впечатление, на фоне брызжущего яркой экзотической жизнью Коломбо или даже колониального Циндао или Вей-Ха-Вея, где старательно пытались воспроизвести кусочек своих родных пенатов. Хоть, формально англы попытались не особенно выпячивать своё присутствие и произошедшие здесь изменения, но дух каторги буквально висел над городом и окрестностями, где европейцы составляли намного меньше десятой доли населения города и на порядок меньше в каменоломнях, рудниках и плантациях, где трудились в основном привезённые из-за океана индийские арестанты. Буры, как и сами голландцы - их предки, никогда не славились умением жить весело, а скромность и воздержание, которое они проповедовали в колониях по всему Новому свету, скорее выглядели, как скаредная скупость и затворничество, но уж всяко без намёка на улыбку или шутку.
