Рацухизация - Бирюк В. (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
Нынешние «свободные кочующие землепашцы» станут оседлыми. Холопами литовской и польской шляхты, крепостными московских дворян. Суть народа, набор основных стереотипов поведения, ценностей, табу… — национальный характер — существенно изменится.
Потом будет «погибель» Смутного времени. С новыми существенными изменениями в национальном характере, с новыми грамматическими категориями в языке, с новыми принципами расселения на земле. Потом будут Петровские реформы, убившие предыдущую Московскую Русь.
Потом… «Погибла Рассея» — в семнадцатом, «какую страну просрали» — в девяносто первом. Будут меняться названия. И страны, и народа. «У советских — собственная гордость»…, «дорогие россияне»…
А ещё страшная бойня Великой Отечественной и сплошное перетряхивание всей страны, «Великий перелом» и индустриализация, реформы Александра Второго и выход в Степь: «Царица! Таврида твоя!», опричнина, покорение Казани и Сибири, Никоновский раскол, возникновение дворянства…
Каждый раз будут меняться образ жизни и ареал обитания, способы мышления и его выражения… существенные или, даже, доминирующие наборы целей и запретов. Будет размываться, ломаться и рушиться очередная национальная этическая система…
Русский народ — погиб. Каждый раз.
Когда смертный приговор выносится так часто и так часто приводится в исполнение — это… утомляет.
Как известно, старинный риторический вопрос: «что первично — яйцо или курица?» — получил, силами теоретической генетики, однозначный ответ: яйцо. Генетические изменения фиксируются в момент возникновения организма, а не в процессе его существования. Проще: курица может снести только куриное яйцо. А вот из куриного яйца может вылупиться всё, что угодно: курица, петух, «крокодил зелёный как моя тоска»…
Из яйца Рюриковского «атакующего сокола», под воздействием татаро-монгольских конных «мутагенов» вылупились, посмертно для птички, разные новые сущности. Литовская «Погоня», Московский Георгий Победоносец… Почему конные? — Так мутагены такие! Потом из яйца очередной окрепшей курицы… Ну и что, что Победоносец — не курица? Зато какие яйца! А у коня? Поэтому и двухголовая птичка, Гандаберунда. Она тоже такую кладку отложила…!
Как только очередная «курица» умирает, «курятник» немедленно наполняется «мутантами» из снесённых яиц. Вывод? — К востоку от Карпат непрерывно действует Реймс. Вполне по похоронам французских королей: «Русский народ умер. Да здравствует русский народ!».
Мы как птица Феникс. Регулярно дохнем, но каждый раз не до конца. «Прощание славянки» правильно должно звучать так:
Мда… как-то… «Велик могучим русский языка…».
Как поёт Маша Распутина:
Кто скажет «нет» — не слушай. Остальных — по согласию.
Глава 280
Энгельгардт — умный мужик. Но — дурак. При всём моём уважении. Он выводит «характер нашего рабочего, который не может работать аккуратно» — из климата. Что неизменяемо и предопределено. Карма, приправленная фатумом с географией. Фигня. Извините.
Те же самые слова про национальный характер: леность, пьянство, неаккуратность, бестолковость… в 14 веке итальянцы писали об англичанах, в 15–16 веках — о немцах. К характеристике немецкого народа ещё добавляли: вздорность и драчливость.
Прошло триста лет и современники Энгельгардта упрекают русских людей, «мысленно сравнивая с немцем, который в наших глазах всегда добросовестен и аккуратен». В Германии климат так сильно изменился?
Неспособность к аккуратному труду — «качество, сложившееся… вследствие климатических условий…»? А что, в мире нет других стран с отвратительным климатом? Да вот же — Финляндия! Сто лет под той же двухголовой птичкой, климат — ещё хуже. И?
Жизнь сводила меня с очень разными людьми. Например, с генералом реестровых украинских казаков. Который, в свободное от генеральства время, руководил дуркой для попаданцев в РФ.
Мда… Последний оборот придётся разбирать по частям. Не по «частям речи», а по «частям сути».
Как это принято в некоторых грамматиках, компьютерных и человеческих — начнём с конца.
РФ — не только Российская Федерация, ещё — Республика Финляндия.
«Попаданец» — человек, который попался. Например, на преступлении.
«Дурка» — психиатрическая лечебница. Если кто-то думает, что сажать попаданцев в дурку называется: «исключительно советская психиатрия» — вы ошибаетесь.
Для особо взволновавшихся об моём здоровье уточняю: мы обсуждали вопросы из моего профессионального поля. А не из сферы специфических интересов казака-психиатра. Но я иногда любопытствовал.
Додавливая первую литровку «Хортицы», осмелился задать вопрос:
— Э… А почему говорят, что финская медицина — лучшая в мире?
Суть ответа, услышанного после очередной, принятой на грудь, полташки, звучала, примерно, так:
— Потому что туземцы — тупые, ленивые, малообразованные, безынициативные люди.
— ??!!
— Да хрена тут понимать! Оборудование, лекарства, методики — во всём мире одинаковые! Бери да делай! Главное — ближе к тексту. К тексту инструкции. Отсебятины — не надо. Наши… умные, образованные, энергичные, инициативные… вовсюда суют свои «пять копеек». Потом патологоанатому приходится объяснять и рассказывать. А туземцы аккуратно исполняют по шагам. Сказано — «шить» — будут шить, сказано — «резать» — будут резать!
Заметим: «делать из дерьма конфетку», превращать недостатки в достоинства и преимущества — не только наше национальное свойство. Вот из «тупости» сделали «аккуратность».
Странно мне: климат у финнов ещё хуже, а работают хорошо, «как немцы». Так, может, дело не в погоде?
Три разницы видны сразу: протестантизм вместо православия, хуторянство вместо общины, арендаторы вместо крепостных.
Тут я увидел, кроме трёх перечисленных разниц, что внимательно и безотрывно смотрю в глаза князь-волку. В абсолютно бесстыжие рыжие глаза. Наверное, так выглядят дырки для подглядывания в пещи огненной. «Для подглядывания» — за пламенем адовым. Которое в этих дырках просвечивает и подманивает. «Благими намерениями вымощена дорога в преисподнюю». Замануха на сковородку.
Он уловил, что я вынырнул из «пучины тяжких дум». Странный огонь в глазах, отдающий оттенками пламени тяжёлых углеводородов, смягчился, отступил куда-то вглубь, как-то растаял, перелился в обычный жёлто-зелёный. Волчьи глаза потеряли вселенскую глубину. Князь-волк шумно вздохнул. И облизал меня. Шарахнул мокрым языком по всему лицу.
Ну, спасибо! Теперь придётся вставать, умываться. Заодно и водички попить — сушняк начинается. И забыть всякие… умопостроения.
Ага. Забыть. Я уже говорил: из одних и тех же посылок приходишь к одним и тем же результатам. Лишь бы «ходило» не ломалось. Поэтому: запомнить накрепко и убрать подальше.
Потому что — не по росту, не по сеньке шапка, не по зубам кусок. Не дело ублюдку отставного сотника о таких делах даже и думать. Сплошное суемудрие и бесполезное духа томление.
Да вот только я — не боярский сын. А не жмёт ли мне принятая на себя личина, а не трещит ли в плечах — бояричев кафтан?
И что ж это за преисподняя смотрела только что на меня из глаз князь-волка?
Ещё всё шло хорошо, ещё наваливалась и ежедневно развлекала куча новых проблем, ещё казалось, что самое главное — дожить. Хотя уже и не до вечера, но тоже недалеко вперёд — до урожая, до Рождества. Но всё чаще ловил я себя на мыслях, явно выходивших за границы компетентности провинциального боярина. Разные разности, «упавшие на свалку», вытягивались оттуда «молотилкой», тасовались, состыковывались и складывались. Ещё не в планы — только в ощущения намерений. То одна, то другая моя задумка натыкались на ограничения, на непреодолимые препятствия. То снизу — по доступным ресурсам, то сверху — по размеру дольки свободы, оставленной мне здешней святорусской властью. Всё было хорошо, но что-то уже смотрело на меня огненными глазами.
