Помазанник из будущего. «Железом и кровью» - Ланцов Михаил Алексеевич (книги онлайн полные .TXT) 📗
Поэтому, уже одиннадцатого июля Франц-Иосиф отдает приказ об отводе Южной армии к Вене, что серьезно оживило итальянский фронт.
Оставшиеся для прикрытия отступления части сопротивляются, но все оказалось бесполезно - уже двадцать пятого июля русский и итальянский корпуса соединились в пяти километрах южнее Вены и начали готовиться к штурму. В ходе отступления австрийцы понесли очень большие потери, прежде всего дезертирами, поэтому к столице смог дойти только двадцатитысячный корпус, причем сильно измотанный форсированными маршами.
Общий штурм был назначен на двадцать седьмое июля, однако, он не состоялся - Вена взорвалась. Все прошло согласно договоренности, заключенной между Александром и Альбертом Ротшильдом. Венская коммуна разоружила оборонявшие город войска и начала переговоры с Сашей и Джузеппе о заключение мира.
Само собой, побочным эффектом любого восстания подобного толка стали беспорядки, ведь организаторам приходиться обращаться к самым придонным слоям общества - люмпенам. Без них не проходит ни одна революция, так как тот человек, что хоть чего-то добился в этой жизни обычно не стремится на баррикады. Зачем ему это? А вот люмпены, которым нечего терять, очень даже к этому делу пригодны. Но материал они сами по себе совершенно отвратительный, а потому территория, охваченная восстанием, непременно погружается в пучину хаоса и бандитского беспредела. А тут еще отряды русских диверсантов подливают масла в огонь, усиливая и без того разгулявшийся дурдом до совершенно необозримого уровня. В общем, Вене досталось по полной программе.
Глава 65
Тем временем на северном фронте тоже все складывалось не в пользу Австрии. Бавария вывела свои войска из Империи и заняла оборонительные позиции, так и не приняв участия ни в одном сражение. Даже корпус, посланный против итальянцев, и тот ни разу не выстрелил. И сразу отступил в Баварию после создания угрозы Вене. Более того - понимая бесперспективность своего участия в войне, двадцать пятого июля Людвиг II Баварский, предлагает Пруссии перемирие, сопряженное с началом переговоров о заключение сепаратного мирного договора. Он мотивирует это тем, что не желает принимать участие в братоубийственной войне, которую развязал его южный сосед. Бисмарк благосклонно принимает это предложение.
В связи с чем, уже двадцать шестого июля Бранденбургская армия Пруссии начинает марш-бросок через Саксонию, обходя Богемскую армию австрийцев с западного фланга и отрезая ее тем самым от снабжения.
Увы, Иоганн Саксонский ситуацию сразу не понял и, вместо того, чтобы пропустить войска, не встревая в разборки, приказал своей армии остановить наступление Пруссии, покусившейся на суверенитет их Родины. Благое желание, только вот останавливать ему было нечем. Те двадцать три тысячи преимущественно ополчения, что у него имелось, даже квакнуть не успели перед наступлением двухсотпятидесятитысячной армии ландвера. Их смяли так быстро, что Иоганн едва успел бежать в Вену, дабы не стать пленником Пруссии. Но король Саксонии был не в курсе того, что столица Австрии охвачена восстанием и, прибыв туда ночью, оказывается в плену у коммунаров. Да не просто так, а вместе со всей семьей, свитой и наиболее близкими родственниками. До обеда они не дожили, так как революционный трибунал приговорил их к смертной казни и немедленно ее привел в исполнение. Казнили всех, даже маленьких детей, что сопровождали родителей, развесив их вдоль Рингштрассе.
Таким образом, к первому августа ситуация на северном фронте стала для австрийцев совершенно бесперспективной - остатки Богемской армии спешно отступали через Южную Силезию в Галицию, постоянно неся серьезные потери и находясь под угрозой окружения значительно превосходящим противником. Саксония была смята и разбита. Бавария вышла из войны, толком в ней и не поучаствовав. А Ганновер, так и не приняв решение - на чьей стороне ему выступать, перешел к тактике Великобритании и стал заваливать дипломатические представительства Пруссии и Австрии нотами протеста и предложениями прекратить эту братоубийственную войну. То есть, дал понять, что воевать не будет.
Глава 66
Второго августа 1867 года, фон Мольтке, заключив кратковременное перемирие, пригласил фельдмаршала Людвига фон Габленца, последнего кадрового генерала в Богемской армии, выполняющего функции ее командира, на беседу, где сообщил много 'радостных известий'. В частности о том, что в Вене восстание и провозглашена коммуна. Франц-Иосиф вместе со всей своей семьей и родственниками, что находились в тот момент в Вене, погиб. Иоганн Саксонский, попав в руки восставших, был ими повешен. Итальянские войска разбили Южную армию австрийцев и вместе с русским корпусом окружили Вену. Бавария вышла из войны, а Дания - де-факто в нее и не вступала. В общем, много чего интересного поведал фон Мольтке Людвигу, а затем предложил ему не продолжать 'эту бессмысленную бойню' и сложить оружие ради сохранения жизни вверенных ему людей.
В течение всего монолога фон Мольтке Людвиг угрюмо молчал, а после взял на принятие решение сутки - ему требовалось посоветоваться со своими офицерами. Дескать, сдаться он всегда успеет. На самом деле Габленц чувствовал себя преданным теми, кого он защищал и жаждал мести, а потому выступил с горячей речью перед офицерами армии на общем собрании. Он донес до них обстановку на фронтах. И предложил отомстить тем, из-за кого они - солдаты, практически выигравшие войну, оказались в столь позорном положении. Одобрение было полное и всеобщее. Поэтому, третьего августа фон Мольтке был глубоко шокирован предложением австрийца. Людвиг поклялся честью, что он и его люди сложат оружие, но только если им позволят совершить поход на Вену и раздавить своими руками то 'чудовище, что привело их Отечество к позорному поражению'. Бисмарк, также присутствующий на этих переговорах, одобрил эту идею. В конце концов, эту коммуну нужно было ликвидировать, и было бы очень неплохо сделать это чужими руками. Никаких оплотов революции в Европе он - Отто фон Бисмарк терпеть не намеревался.
Конечно, ради удовлетворения просьбы Людвига Александру пришлось бы пойти на предательство коммунаров, которые разоружили оборонявшие город австрийские части и начали вести переговоры о капитуляции с итальянскими и русскими войсками. Но Отто был готов легко пожертвовать хоть всей Веной, нежели 'принуждать к миру' силами прусских солдат сто пятьдесят тысяч озлобленных, обиженных и неплохо вооруженных австрийцев. Да и Джузеппе особенно не возражал. Так что, Александру пришлось смириться с этим обстоятельством. Единственное что смог сделать цесаревич - это предупредил Альберта Ротшильда о сложившей обстановке и договорился с Гарибальди о помощи в вывозе имущества банкира. А заодно, под шумок, вывести свои группы вместе с честно 'заработанным'. В частности, среди всего прочего, в фургонах за пределы Вены выехали все регалии Австрийской короны, которые позже Александр планировал 'спасти, выкупив втридорога из рук подпольных торговцев'. Да и так, много чего еще по мелочи.
Банкноты, конечно, никто не вывозил, а вот с золотом, серебром, драгоценными камнями, скульптурами, редкими книгами (в том числе древними рукописями) и картинами особенно не стеснялись. Фактически, под шумок, вместе с имуществом Ротшильдов получилось вывезти произведений искусства и прочих ценностей более чем на семьсот миллионов рублей серебром. И это по очень скромным оценкам.
Чтобы быть подальше от подобных дел и не пятнать свое доброе имя, Александр десятого августа по железным дорогам начал перебрасывать свой корпус в Шлезвиг-Гольштейн, дабы поучаствовать в разгроме Дании, которая намеревалась повторить успех двухлетней давности, рассчитывая привести мирный договор, как минимум к состоянию статус-кво. Вот здесь-то цесаревича и настигло страшное известие из Санкт-Петербурга...
