Самый лучший комсомолец. Том седьмой (СИ) - Смолин Павел (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT, FB2) 📗
Бабушки сделали «вот те крест» и засобирались домой, рассеянно с нами попрощавшись и забыв оплатить счет.
— К вечеру вся Москва гудеть будет, — хохотнул Владимир Валентинович.
— Ага! — радостно подтвердил я. — Так мифы и создаются. Вы теперь и так кумир миллионов, а будете еще и мученик. Но нужно, извините, отработать с пользой для всех нас: на Дальнем Востоке у меня один фильм снять — комедию сельскую, а во втором — в главной роли молодого энергичного председателя колхоза сняться. Договор? — протянул хорошему режиссеру и настоящему человеку руку.
— Договор! — с улыбкой пожал он.
Глава 26
Бабушка-зенитчица, которая в свое время помогла мне залегендировать «А зори здесь тихие», живет почти в центре, в новенькой «Брежневке». Я здесь не при чем — квартиру получила еще пять лет назад, вместе со званием Героя Соцтруда. По образованию она учительница биологии, и ныне заведует Районо — это уже я постарался. О Евгении Викторовне я все это время не забывал — присылал книжки и пластинки с благодарственными подписями, намекал функционерам из Министерства образования, что вот есть такая хорошая дама-фронтовик с безупречным послужным списком, тесно ей в завучах школьных ходить. Ну а теперь настало время зайти в гости. Для этого нужны: первое — букет хризантем, второе — торт «Московское суфле», и третье — очень возмущенная, одетая в юбочный костюм собственного изготовления, мама. Тоже не с пустыми руками — платье, сумочку и туфельки подарит: по телефону размеры уточнила, так что подойдет. Мужу Евгении Викторовны — новый костюм. Тут уже не свое производство, а импорт.
Поднявшись на лифте, временно попрощались с остающимся в подъезде дядей Семеном и позвонили в звонок.
— Дай поправлю, — мама поправила мне галстук.
У меня-то руки подарками заняты.
— Да и так ровно висит — я эти костюмы без продыху ношу! — чисто ради традиции возмутился я.
— Я — модельер, мне виднее! — с улыбкой придавила она меня авторитетом.
Дверь открылась, и мы увидели одетую в серое платье и собравшую волосы в классический бублик Евгению Викторовну.
— Здравствуйте, Евгения Викторовна! — первой поздоровалась мама.
— Здравствуйте, — поздоровался и я.
— Здравствуйте-здравствуйте, — с улыбкой поздоровалась хозяйка. — Очень рада, проходите.
Мы прошли, оказавшись в прихожей-коридоре. Слева — двери в раздельный санузел, прямо перед нами проход на кухню. Правее — оснащенный дверью проход в зал. Дальняя часть коридора ведет в спальню. В воздухе вкусно пахнет жаренными котлетками.
Из кухни выглянул сохранивший черный цвет волос, гладковыбритый подтянутый дедушка в синей рубахе с коротким рукавом и брюках. Поздоровались-познакомились: муж Евгении Викторовны, маме можно называть его «просто Валера», а мне — «дядя Валера». Даже непривычно как-то «дядя» применять не к сотрудникам Комитета!
После процедуры знакомства вручили подарки. Торт и цветы были приняты хорошо, а вот от шмоток хозяева некоторое время отнекивались, а мы с мамой с удовольствием их уговаривали. Когда и этот ритуал закончился, решили оставить примерку на потом, помыли руки в ванной и прошли на кухню. Новенький кооперативный гарнитур — в наличии. Стол и стулья производства ГДР, но такое почти приравнивается к отечественному производству. На стене — круглые часы, обои — в цветочек, свет, помимо окна, обеспечивается упакованной в белый плафон лампочкой. Словом — самая обычная по этим временам кухня.
Когда картошечка с котлетами и салат из яиц, лука, кукурузы и колбасы были съедены, освободившееся на столе место заняли торт и чай. Параллельно дамы разговаривали о детях — у Евгении Викторовны и дяди Валеры их четверо, двое распределились в Сибирь, один — в бывший Узбекистан, который теперь входит в состав Среднеазиатского округа, и последний сейчас в Москве, аспирант-геолог. Надо будет папочку и характеристики на него попросить, если толковый — к себе распределю, у нас там работы непочатый край.
Когда дамы обменялись подробностями жизни потомства, настало время выкатывать предложение.
— А у нас проблема есть, — начал я издалека. — Ехал я как-то по совхозу, а там ученики вместо физкультуры у директрисы на личном участке пашут, представляете?
— Какой кошмар! — по достоинству оценила злоупотребление Евгения Викторовна.
— В шею гнать! — припечатал дядя Валера.
— Выгнали, — кивнул я. — И проверку провели — такая практика существует уже очень давно, почти по всему краю и дальше — по стране. Все об этом, как оказалось, знали, но Районо на это плевать — они все время от времени в ресторанах кутили, подарки дарили друг другу. Тридцать два человека с «волчьим билетом» выгнали, десять условный срок. Выписали молодых специалистов, но гарантии, что они в схему не встроятся, нет. Евгения Викторовна, вы — замечательный, заслуженный педагог и честный человек. Предлагаю вам в город Хрущевск переехать, на такую же, как сейчас должность с расширением жилплощади до трех комнат — вам ведь кабинет нужен. Эта квартира за вами сохранится, вернетесь, когда захотите. Понимаю, что из Москвы уезжать не больно-то хочется, но мне на таком ответственном направлении без надежного человека никак.
Евгения Викторовна растерялась, а дядя Валера посоветовал:
— Соглашайся, Женя.
— А ты? — спросила она мужа.
— А я, понятное дело, за тобой, как муж декабристки, — хохотнул он. — Мне какая разница — здесь на пенсии куковать или там. Рыбалка в ваших краях хорошая? — спросил меня.
— Амур, рыболовецкие пруды, речки, озера и даже Тихий океан рядом, — с улыбкой перечислил я. — Хотите — через границу вас порыбачить отправим, в Корею или Китай.
— А у тебя, Сережа, откуда такие полномочия — и кадры, и через границу? — осторожно спросила Евгения Викторовна.
Хохотнув, я ответил:
— Вы — первая, кто мне за этот год такой вопрос задал, представляете? Я же, извините, внук, — указал пальцем наверх. — А у нас тут азиатчина со всеми вытекающими — есть хан, есть его внук в моем лице. Автоматически приравниваюсь к младшему соправителю.
Хозяева грохнули.
— Можно мне подумать? — спросила Евгения Викторовна. — Очень неожиданно это все.
— Конечно! — кивнул я. — Лето скоро, каникулы — до августа можете думать. Если откажетесь — я на вас ни капельки не обижусь, потому что вы мне путевку в жизнь дали, и я этого никогда не забуду.
Допив чай, мы с мамой воссоединились с дядей Семеном и поехали в Кремлевский концертный зал — концерт Первомайский записывать. Послезавтра туда же надо, на запись Девятимайского. Придется остаться и на мероприятия — на Первомай пройдусь со всеми, а на День Победы посижу на трибуне, обещались товарищи Ким и Бяо прибыть, вот рядом с ними меня и посадят — чего скромничать? Заслужил — это уже все соотечественники от мала до велика поняли.
После записи дед Юра повел нас с мамой и дедом Пашей — тоже на концерт посидеть приехал — перекусить в кремлевскую столовую. Официальных приемов на сегодня не назначено, поэтому работает главный общепит страны в стандартном режиме шикарного ресторана для избранных. Посуда обычная, фарфоровая, скатерти — белые. Во время торжественных обжираловок это все заменяется украшенными гербами аналогами, что, на мой взгляд, нафиг не нужная суета и колхозанство, но меня не спрашивали.
Не спеша поглощая щи из кислой капусты с курочкой, деда Юра рассказывал про космическую станцию «Салют-1»:
— Хотели к Дню Космонавтики запуск подгадать, но ученая братия запретила — со шлюзом какие-то проблемы. И модули стыковочные — экипаж перевозить — не вполне готовы: существует риск на обратном пути угробить всех космонавтов. Ну их, эти гонки, — отпил компотика.
— Спешка хороша только при ловле блох, — поддержал начальника дед Паша, проглотив очередную ложку супа-харчо с говядиной.
— Страшно и обидно, если на «обратном пути», — поделилась мама, которая выбрала суп с лапшой и индейкой.
