#Даша_на_Луне - Сергиенко Алексей Леонидович "Asta Zangasta" (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Не забывай, что сценарист всемогущ в рамках сценария, — шепотом ответила я, — Даже если известно, что герой обязательно выживет, автор может сделать его жизнь невыносимой. В рамках Лоста крокодил мог откусить Лапидусу ноги — это не помешало бы ему пилотировать самолет и не разрушило сюжет.
По лицу Вани было заметно, что об этом он как раз и не подумал. Но он не пошел на попятную, просто поправил мне шапочку так, чтоб моё открытое лицо не сразу бросалось в глаза. Потом средний тайконавт, Пэн Мин, напоил меня, просунув между губ трубочку от пластиковой ёмкости с чаем.
Я висела, потягивая чай и наблюдала за работой тайконавтов и внезапно, поймала себя на мысли что это трио очень напоминает трех незадачливых мошенников из фильмов Гайдая. Повадками, выражением лиц, распределением ролей в команде. И как всегда и бывает со мной, не смогла развидеть обратно.
У меня такая суперспособность — у меня все люди на кого-то похожи. Когда я знакомлюсь с человеком, первое, что я делаю — определяю на кого он похож. И найдя сходство, невольно начинаю смешивать реального человека и схожий с ним образ из книги или фильма. Я так в детстве развлекалась, а потом, видимо, привыкла. Согласитесь, гораздо веселее учиться в классе, если вместе с тобой учатся полный состав веселых человечков, а твой классный руководитель Железный Дровосек?
Именно поэтому раздолбай Ван Бинчжан стал для меня Балбесом, деликатный Пэн Мин – Трусом, а выдержанный и веский Чэнь Гуанчэн — Бывалым. И ныне и присно и во веки веков.
Для китайских читателей хочу добавить, что в выбранных мной именах не скрывается попытка унизить или оскорбить ваших соотечественников. Гайдай использовал для своих комедий архетипическую модель распределения ролей в мужской компании, которая возникает каждый раз, как только число мужчин в компании становится больше двух.
И то что в российской культуре эти архетипы носят имена обаятельных жуликов, не более чем совпадение. К примеру, Юрий Никулин, не выходя из образа Балбеса, мог играть в трагических фильмах про вторую мировую. И это воспринималось органично. Просто потому, что архетип Балбеса — вневременен и универсален. Как и арехитипы Труса с Бывалым. Просто в разных культурах они носят разные имена. В Франции, например, Бывалого зовут Портос, труса Арамис, а Балбеса — Д’Артаньян. Конечно, Гайдай только слегка намекнул на четвертый мужской архетип — мрачного женоненавистника Атоса, выведя его под личиной товарища Саахова, но только потому, что снимал комедию, в которой не было место повешенным в лесу женщинам.
Это немного подняло мне настроение. Очень не вовремя, кстати — по моему хитрому плану мне сейчас нужно было разреветься. Я не ОО, я еще учусь. И если у ОО всегда есть несколько планов, то у меня пока только один. Не ахти какой выполнимый, но уж какой есть. И я буду его придерживаться.
Для начала мне нужно узнать, что именно скрывается за виноватым переглядыванием тайконавтов, при упоминании о том, что спутник-ретранслятор, при помощи которого команда ОО связывалась со мной был сбит американской ракетой.
Я представила, как я буду сидеть в китайской тюрьме, в тесной, маленькой камере. Размером в ящик. У китайцев есть такая пытка — человека запирают в сундук и держат в нем годами, просовывая пищу через дырочку. Что когда я выйду на свободу, я буду уже дряхлой старушкой лет тридцати. Вероятно, в форме ящика. Что вся моя красота и молодость сгинут в застенках… Где-то на середине списка я не выдержала и разревелась от жалости к себе.
Слезы мутной маской расплывались по моему лицу, щекоча ноздри. Я чихнула, обратив на себя внимание команды. Подлетевший ко мне с махровым полотенцем Балбес обнаружил, что я плачу и тут-же оповестил об этом остальных. Дальнейшие действия тайконавтов были стандартны для мужчин, обнаруживших плачущую девушку. Они начали суетиться, спрашивать чем мне могут помочь и совершать прочие обусловленные инстинктом действия.
— Они, они все мёртвые, мертвые на дне лежат! — тихонько, чтоб не услышала Сучка, подвывала я.
— Мертвый? — Удивился Бывалый, — Кто мертвый? Где мертвый?
— Моя команда убита! — Продолжала хныкать я, — Вместе с лодкой взорвана американцами!
— С чего ты взяла, Дарья? — Попытался успокоить меня Бывалый, — В новостях этого не было.
— Они со мной на связь не выходят! — Выпалила я, — А перед разрывом связи я слышала крики и бульканье!
— Нет, Даша, успокойся, жива твоя команда, — влез в разговор Балбес, — Связь прервалась потому что на Страннике глушилка работает. У корабля связь только с ЦУПом направленным лучом. Все остальные диапазоны забиты мусором.
На этих словах Трус с Бывалым посмотрели на Балбеса, такими взглядами, что он моментально утих, словно только что выдал военную тайну. А, впрочем, почему «словно»? Военную тайну и выдал. Тайна молчания ЦУПа разрешилась. Странник глушит входящие, общаясь только с уполномоченным властями Китая центром управления.
Похоже, Китай так решил обезопасить себя от воздействия со стороны ОО — его судорожная активность по подготовке моего полета не могла пройти мимо китайских спецслужб. Вполне возможно, кстати, что китайские чиновники, которых ОО, пытками и подкупом ангажировал пустить меня на борт, таким макаром попытались и рыбку съесть и Дашу на борт не пустить. В общем, чего гадать? Яблоню нужно трясти.
Для исправления ситуации с полетом — вы ведь согласитесь, что мой полет вокруг Луны в качестве носовой фигуры корабля — вовсе не то, на что я рассчитывала, мне нужно было отключить глушилку и получить инструкции от ОО.
Дело, как говорится, осталось за малым — как-то глушилку выключить. И я пока честно не знала как. Понятно, что мне придется использовать социальную инженерию. Но план как-нибудь, по быстрому, влюбить в себя Балбеса, был сложнореализуем. Мешала моя девичья гордость и другие члены команды.
Поэтому я просто висела, хлопая ресницами и выжидая подходящего момента. И сама не заметила, как снова уснула — сказались бессонные сутки на орбите. Ну, или Трус что-то подмешал мне в чай, он же в команде медик.
В этот раз я проснулась от резкого и неприятного ощущения в спине. Не болезненного, а просто чудовищно неприятного. Сучка, уперевшись ногами в перегородки с усилием открывала меня от стены. Засохший скотч, казалось бы, отрывался вместе с тонкими волосиками, которые есть на любой, даже девичьей спине.
— И тебе доброго утречка, — сказала я, как можно более позитивным тоном.
— Вот это вот что за хуйня? — словно не слыша меня проорала Сучка, разворачивая меня лицом к иллюминатору.
Я уж было вытащила из своих бесконечных закромов очередную шутку, но посмотрев в сторону, куда тыкала рукой Сучка, реально остолбенела. В иллюминатор заглядывал чемодан. Нет, я не сошла с ума. Мой багаж — здоровенный алюминиевый кейс с ручкой, в котором должен был быть, по идее, упакован мой скафандр облегченного образца и который Балбес выпнул в космос, когда запустил меня на Странника, ВНЕЗАПНО вернулся.
За время отсутствия, он отрастил тоненькие, но длинные и ухватистые ручки и открыл панель на торце, за которой скрывались глазки видеокамер. Сейчас Багаж — так в дальнейшем я и буду называть это устройство, висел в космическом пространстве за иллюминатором, вцепившись одним трехпалым манипулятором за скобу на обшивке.
Костяшкой пальца второго манипулятора он стучал по стеклу, улыбаясь во все свои шесть лампочек: чуть пониже камер, создатели Багажа прикрепили панель из нескольких десятков светодиодов, обеспечивая Багаж куцым подобием мимики.
Сучка крашена подтащила меня к иллюминатору, давая возможность рассмотреть Багаж во всех деталях. Я не сопротивлялась, так как не видела в этом смысла. Пока не видела.
— Что это за балаган? — Зло спросила он.
— Это не балаган, это чемодан, — в тон ей ответила я, — Посылка тебе, дуре, от нашего мальчика.
— Какая посылка? Какого мальчика? — сильно сбавив обороты, спросила Сучка.
— Координатора, — сказала я, так как это было самое разумное объяснение.
