Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
Мурсиа внимательно слушал и ждал, когда же кардинал Оттавиани скажет, что царство антихриста уже близко, но к, к счастью, не дождался. Кардинал был опытным теологом и такими словами не разбрасывался, даже если и думал именно о них.
— Нам говорят с придыханием, почти с восхищением, — продолжал старец, — что католицизм стал терпимее ко всем остальным религиям. Вот только они, остальные религии, что-то не пожелали относиться терпимее к нам. Вы знаете, почему вообще стало возможно то, что произошло в Мексике с архиепископом Гомесом? Не так давно после конференции между католическим и иудейским комитетами наши епископы выпустили декларацию об «Отношении христиан к иудаизму». Знаете, до чего они додумались? Оказывается, богоизбранными католическая церковь должна считать не христиан, нет, а исключительно иудеев. Они называют это «теологией Освенцима». Согласно ей, иудеев ни в коем случае обижать нельзя. Нельзя поминать строчки из Евангелия, где сказано «Говорят ему все: да будет распят», нельзя напоминать другую строчку, «И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших». Цензура Евангелия Ватиканом — вы можете себе это представить? Какая-то комиссия взяла на себя смелость редактировать Священное Писание. По их мнению, Ветхий Завет куда важнее Нового. То есть, книги, что священны для иудеев, и для христианина должны быть важнее Евангелия и слов Спасителя. Да, конечно Библию наши новаторы переписывать не станут, просто выдумают новый смысл для затруднительных моментов. И получится, что иудеи не принимали и не отвергали Христа. Интересный богословский ход, согласитесь. Мне даже любопытно, как епископы собираются примирить два таких факта, что христиане встретили своего Мессию две тысячи лет назад, а иудеи продолжают ждать его по сей день? Но я и другого не могу понять, с чего вдруг нынешних иудеев стали отождествлять с иудеями ветхозаветными? Всё-таки Моисей, Соломон и Христос не знали Талмуда с его специфическими законами. А знаете, что после той конференции написала иудейская комиссия? Это очень показательно для того, что в Ватикане почему-то именуют межконфессиональным диалогом. Они написали прямо и честно, что для современного иудея библейское наследие может спокойно обойтись без Христа, а христианство с точки зрения иудаизма лишь ложный, фальсифицированный монотеизм в противовес монотеизму иудейскому. И по-своему они правы. Зачем им, иудеям, делать уступки в собственном вероучении, только потому, что так захотели какие-то католики? Их позиция мне более чем понятна. А вот ватиканская абсолютно нет. Мы идём на святотатственные уступки, которые для нашей же религии немыслимы только потому, что вдруг решили, будто католицизм нужно исповедовать осторожно, чтоб ни в коем случае не обидеть своей верой иудеев. Я уж не буду поминать строчек из их священных текстов, где Христа поносят последними словами, раз уж априори считается, что иудей христианина обидеть не может. Я просто хочу сказать, что папская инициатива межрелигиозного общения из благого начинания оборачивается катастрофой. Конференция иудейской и католической комиссии не была диалогом. Это было началом зарождения иудо-христианства без Христа.
В словах кардинала Оттавиани было мало утешения для отца Матео, и сам старец это прекрасно понимал. Просто не нашлось повода поговорить о хорошем, как ни искать.
Утешение же для себя отец Матео находил только в одном — в булле пятисотлетней давности, что издал папа Пий II. «Какой бы то ни было Собор, созванный, чтобы произвести резкую перемену в Церкви, заранее объявляется недействительным и аннулируется». Стало быть, и Первый Ватиканский собор, где папу наделили непогрешимостью в вопросах веры, и Второй, который переломил хребет Церкви новыми реформами, отец Матео имел полное право считать нелегитимными и их нововведений не исполнять. Вот только как быть, если такой принципиальности во всем Ватикане придерживался только он один?
Отец Матео вернулся в приёмную монсеньора Ройбера, всё ещё рассуждая о словах кардинала. От ещё большего разочарования в нынешнем служении его спасла новая жалоба, поступившая в конгрегацию.
— Вот, — монсеньор Ройбер подал Мурсиа связку конвертов и мягко предупредил, — никаких святотатств или поругания церквей. Я подумал, что вам нужно отвлечься от мрачных раздумий и заняться чем-то другим, новым для вас. К тому же, полагаю, как человеку со свежим взглядом вам будет легче во всём разобраться.
С этим загадочным напутствием монсеньор оставил Мурсиа читать письма в приемной. И тут было о чём задуматься. Это были многочисленные жалобы от венецианского духовенства, и все они касались одного единственного вопроса: как Ватикан допустил, чтобы Католический банк Венето поднял процентные ставки по кредитам?
Отцы жаловались, что теперь, когда лишились привилегированных заниженных ставок, они не имеют возможности взять у банка деньги на строительство приютов для сирот, больниц для душевнобольных или на кухни для бродяг, ибо вернуть всю сумму да ещё с процентами не имеют ни малейшей возможности.
Ранее на посту личного секретаря епископа отцу Матео не доводилось рассматривать жалоб провинциального клира да ещё и на финансовые экзерсисы Ватикана. Но всё когда-нибудь случается впервые, и монсеньор Ройбер не зря поручил разобраться в этом деле отца Матео. И он начал собирать информацию.
Первоначально 51 % акций Католического банка Венето принадлежали Институту Религиозных Дел, он же, банк Ватикана. Первоначально была твердая договоренность между ИРД и венецианским банком, что владея контрольным пакетом акций, Ватикан не даст третьей стороне захватить банк. Однако власть в ИРД переменилась, и о былых договоренностях новое руководство поспешило забыть — епископ Ортинский самовольно продал Католический банк Венето миланскому банкиру Роберто Кальви.
«… Дело в том, — писал один из епископов, — что ранее приходам Венето принадлежало около 5 % акций Католического банка Венето. Если епархии нужны были ссуды, мы обращались в ИРД и обеспечением займа служили те самые акции Католического банка Венето. Теперь же эти заложенные акции проданы Роберто Кальви. Если бы нам был известен заранее такой маневр ИРД, епархия изыскала бы средства выкупить свои акции. Но теперь мы лишились всего».
За последнее время епископ Марцинкус успел сменить пост секретаря ИРД и стать президентом банка. Три года назад, когда в Маниле безумный художник попытался ударить папу ножом, злодеянию помешали двое — секретарь папы Паскуале Макки, и епископ Марцинкус. Однако вряд ли близость к папе даёт право разбрасываться церковным имуществом направо и налево.
Мурсиа вспомнились слова альварского банкира Ицхака Сарваша. Уж если он назвал епископа Ортинского вульгарным дельцом, жаждущим только денег ради ещё больших денег, это многое объясняет.
— Я думаю, — Мурсиа начал излагать монсеньору Ройберу план своих действий, — ситуацию может прояснить только руководства ИРД. Не знаю, насколько будет уместной моя беседа с епископом Марцинкусом…
— Я постараюсь её устроить, — тут же пообещал монсеньор.
Мурсиа был немало удивлен. Он не понимал, с чего вдруг ему, простому священнику, один епископ доверяет допрос другого епископа.
— Вы считаете это правильным?
— А вы удивлены?
— Если честно, да. Почему вы сами не хотите поговорить с епископом Ортинским?
— Мне кажется, у вас это выйдет намного лучше. У вас большой опыт в этом деле и ваши слова обладают определенной степенью убедительности.
— Как с архиепископом Гомесом? — усмехнулся Мурсиа.
— Да, именно. Ведь, в конце концов, после вашей с ним беседы он признал, что был неправ и заблуждался.
— Возможно. Но одно дело говорить с провинциальным архиепископом, что вернётся в Мехико, и больше я его не увижу, другое дело допрос куриального епископа, приближенного к папе и обладающего немалым весом в Ватикане.
— Я понимаю, — кивнул монсеньор Ройбер, — вы опасаетесь за свое положение…
— Вовсе нет, — поспешил заверить его Мурсиа.
