Выбор. Долгие каникулы в Одессе (СИ) - Ковригин Алексей (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
И тут как по заказу на западе разразился экономический кризис. «Великая Депрессия» дала шанс молодому советскому государству воспользоваться свободными квалифицированными рабочими руками и опытными инженерно-техническими кадрами. В поисках работы в СССР по контракту едут специалисты из Америки и Европы потерявшие работу у себя на родине. Сумма общего контракта на промышленное строительство в СССР составила более двух миллиардов долларов в ценах двадцать девятого года.
А тут ещё и явная военная угроза со стороны, мягко говоря, недружественной Польши, закупившей у Франции в прошлом году четыреста танков. Сталин и его ближайшие соратники понимают, что отставание СССР от капстран в военной мощи неизбежно приведёт к войне и новой интервенции со стороны складывающегося альянса из Франции, Польши и Румынии. И как следствие – неизбежному падению советской власти.
В этих сложных экономических и политических условиях принимается решение свернуть НЭП. Ставший к концу двадцатых годов не просто обузой, но и силой откровенно враждебной советскому строю. В условиях военной угрозы и необходимости скорейшего ввода в строй производственных мощностей решение отказаться от поэтапной коллективизации крестьян и перейти к коллективизации сплошной казалось на тот момент единственно правильным выходом.
Советскому правительству срочно требуются деньги. По первоначальному плану за первую пятилетку 1928–1933 годов планировалось перевести в колхозную собственность всего около четырёх процентов всех крестьянских единоличных хозяйств. Острая необходимость в средствах для развернувшегося строительства промышленных гигантов, что как локомотивы должны были в дальнейшем потянуть вперёд всю экономику молодой страны, привела к отказу от пятилетнего плана коллективизации.
Взять зерно у колхозов казалось намного проще чем у единоличника. Тем более что зерна надо много так как в связи с «Великой Депрессией» появились не только так необходимые в СССР иностранные квалифицированные кадры, но и продовольствие на мировых рынках подешевело, в том числе упали и закупочные цены на экспортную пшеницу снизившись в двадцать девятому году на тридцать процентов.
Нэпман, как и всякий частный предприниматель в условиях свободного рынка подвержен рискам и кризисам. И в первую очередь при банкротстве таких предприятий страдают его работники, пополняя армию безработных. Новая экономическая политика привела к новому серьёзному расслоению и напряжению во вновь появившихся социальных группах: «новой буржуазии» и «наёмных рабочих». К тому же НЭП в условиях однопартийной системы являлся нонсенсом и требовал «либеризации» законов.
По большому счёту НЭПу было необходимо возрождение многопартийности и создание в конечном итоге парламентской республики. К тому же нэпманы, обладая значительными капиталами всячески стремились получать различного рода преференции перед своими конкурентами, в том числе и государственными предприятиями, что приводило к разложению и идейному «разброду и шатанию» в умах «нестойких» партийных работников и «ответственных» советских товарищей.
Говоря простым языком в среде как советской, так и партийной номенклатуры процветает коррупция и взяточничество. И всё это происходит практически в открытую, на глазах у тысяч рядовых партийцев и обычных граждан, сочувствующих советской власти. На своих плечах вынесших и кровавую вакханалию революции, и ужасы беспощадной гражданской войны, и тяготы разрухи с послевоенным восстановлением. «За что мы боролись»? Этот вопрос звучит всё чаще и всё требовательнее, и игнорировать его большевикам – смерти подобно.
Коллективизация и индустриализация поставили на частной кооперации и мелко-кустарном производстве большой и жирный крест. Хотя некоторые мелкие артели и кустари-индивидуалы были окончательно «дожаты» только во времена Хрущёва. Но из прошлой жизни в Брежневские времена я помню и частных закройщиков-портных на дому, и частных фотографов с их «домашними фотоателье». Правда были они в основном почему-то инвалидами и числились «надомниками». Возможно, для них были какие-то исключения и льготы, вот только назвать этих поздне-советских «частников» нэпманами у меня язык не повернётся.
Я со вздохом отложил газету в сторону и принялся пить остывший чай. На улице пасмурно, а на душе тревожно и не только от статьи. Сегодня пятница, но на занятия в институт я не иду, у меня мама приболела. Начало ноября, вроде бы ещё тепло, днём так вообще +10 +12, и мама вроде бы не девочка чтоб форсить. Но вот пошла к подруге легко одевшись и не убереглась, попала под проливной дождь и пока до дома добралась, вся до нитки промокла, и зонтик не помог. Да ещё видимо и продуло по дороге. Вот и слегла, напугав меня чуть ли не до паники. Добро что Семён Маркович врач хороший, диагностировал острый бронхит и назначил лечение.
Но для этого времени бронхит тоже штука коварная, это не в наше время, когда закинул в рот таблетку, в крайнем случае несколько укольчиков сделал и через недельку ты вновь как огурчик. Сейчас всё намного сложнее и опаснее, лекарств нормальных, мне известных, ещё не изобрели, так что всё лечение по старинке. Порошки, пилюльки, микстуры да я на рынке клюквой, брусникой и малиной закупился. Хорошо помню по прежней жизни, что ударная доза витаминов выздоровлению способствует. Вот и перетираю ягоды с сахаром, да чаи-компоты завариваю. Вроде бы помогает, мама уже не так сильно кашляет и повеселела. Кажется, кризис миновал, и мама идёт на поправку.
По договорённости с преподавателями сегодня и завтра я занимаюсь дома. Всё-таки студентам четвёртого курса доверяют больше, чем первокурсникам. Тем более, что вчера в зале горсовета, как сейчас называется в народе здание будущей Одесской филармонии, был праздничный концерт, посвящённый двенадцатой годовщине Революции, и в составе хора Муздрамина я принимал в нём участие. И вновь солировал со своим «Орлёнком». Похоже, что пора уже «придумать» новую песню, но брать что-то из репертуара своей «прошлой» жизни мне не хочется, а из написанного в этом времени мне пока что ничего достойного не встретилось.
Но музыку, к своему удивлению, я потихоньку пишу. Возможно, мне это только кажется, что музыку сочиняю я, а на самом деле это музыка из моей прошлой жизни. Порой даже затрудняюсь точно сказать, слышал я эту мелодию раньше, или нет. Но вот слова многих песен из моего прошлого я ещё в основном помню, но только если это действительно была песня, а не её звуковая имитация. И у меня неожиданно рано началась мутация голоса. К сожалению, я точно не помню по своей прежней жизни, когда она у меня началась «там», но кажется годам к тринадцати-четырнадцати я уже вполне сносно «хрипел под Высоцкого» на гитаре.
Юлия Александровна первой заметила у меня начавшуюся ломку голоса и сразу снизила нагрузки по вокалу, разрешив петь только лёгкие партии в хоре, хотела даже запретить мне выступать в концерте, но всё-таки согласилась при условии, что я не буду при пении форсировать свой голос. Так что минимум на полгода, а то и на год интенсивность занятий вокалом уходит на второй план.
А ещё теперь мне больше не надо посещать класс дирижирования. Всё-таки разногласия Григория Арнольдовича с власть имущими закончились его «добровольной» отставкой с должности ректора Муздрамина, и он уехал в Москву. Приняв предложение от Немировича-Данченко на должность главного дирижёра в его Московском музыкальном театре, по прошлой жизни мне больше известном как МХАТ.
Но перед самым своим увольнением он сделал мне поистине королевский подарок организовав выпускной экзамен по классу оперно-симфонического дирижирования. Своё решение он объяснил тем, что я давно уже выполнил все требования, предъявляемые к этой дисциплине: на достаточном уровне знаю оперно-симфонический репертуар, умею делать всесторонний анализ оркестровых партитур, владею и свободно применяю различные техники дирижирования, имею опыт оркестрового аккомпанемента вокалистам и инструменталистам, а также опыт концертных выступлений. Проявляю интерес к саморазвитию своих способностей, обладаю хорошим художественным вкусом.
