Доктор 2 (СИ) - Афанасьев Семён (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
— А что у нас самое главное? — вежливо интересуется учительница. — С твоей точки зрения?
— Умение анализировать и думать. Своей головой, а не жить навязанными извне чужими штампами и решениями. Которые выгодны волкам, чтоб овцы в стаде не разбегались.
— Мы разве не этим занимаемся? Не учимся думать?
— Нет. Мы под этим лозунгом учимся впитывать чужие решения, являющиеся удобными штампами для правящей верхушки. Хотите — докажу прямо сейчас, — пожимаю плечами.
Ловлю себя на том, что пожимать плечами в этом здании у меня становится плохой привычкой.
— Внимательно тебя слушаем, — отвечает за всех учительница, класс тоже замолкает, интересом прислушиваясь к зарождающемуся спору.
— Ну тогда прошу пять человек из разных концов класса ответить на один простой вопрос. Кто является одним из центральных столпов опоры Золотого Века Русской Литературы, помимо литературного поприща, до конца исполнившим свой гражданский долг во всех отношениях, не считаясь ни с какими последствиями для себя лично? Даю подсказку, звать его Александром Сергеевичем.
Учительница в этом месте напрягается и пристально смотрит на меня, а с разных концов класса несётся:
— Пушкин!
Развожу руками:
— Вот оно, следствие вашего воспитания, Роза Ароновна. Ну, не вашего лично… а той программы, которую нам вдалбливают. Вы согласны, что это — результат именно школьных штампов, забиваемых в нам в головы? А никак не самостоятельного мышления учеников? Уж не буду напоминать, с какой целью. Говорил только что…
С разных сторон класса несётся недоуменное:
— А что не так? Ну Пушкин же?
— Вы тоже так считаете, Роза Ароновна? — пристально смотрю ей в глаза, наклонив голову к левому плечу.
— Я понимаю, на что ты намекаешь, но пока не вижу конечной цели в твоём анализе, — после небольшой паузы отвечает учительница. — Мне пока не ясны ни твои выводы, ни цепочка рассуждений. Хотя, намёк я понимаю. Изящно.
— Выйду к доске? — спрашиваю её, и, увидев её кивок, занимаю место у доски. На которой пишу «ГРИБОЕДОВ». — Грибоедова звали тоже Александром Сергеевичем. И жил он в одно время с Пушкиным, по крайней мере, период один. Но в головах у всех — один удобный штамп. Вы его только что все сами озвучили. А давайте-ка по нему пройдёмся с анализом, а Роза Ароновна? А не с лозунгами?
— Мне не нравится идея, — честно признаётся учительница, — но я честный человек. У тебя десять минут.
— Успею… — киваю ей я. — Первое. В каком году Пушкин получает свою вторую должность на государевой службе? И где?
Класс зарывается в смартфоны, благо, у каждого есть свой. Учительница неодобрительно смотит, но ничего не говорит.
— Тысяча восемьсот двадцатый! Кишинёвская канцелярия губернатора! — раздаётся с нескольких мест.
— Точнее? — прошу.
— Май!
Записываю на доске «май 1820».
— А когда он туда прибыл фактически? И когда? И где был по дороге?
— Прибыл в сентябре, по дороге написано, заехал в Крым и на Кавказ, с семьёй Раевских, — озвучивают со второй парты.
— Роза Ароновна, как вы сами считаете, насколько это правильно и дисциплинированно? — спрашиваю её с улыбкой. — Я ничего не утверждаю. Но в моих глазах, рвение на стезе служебного долга выглядит иначе. К этому мы ещё вернёмся… а теперь второй вопрос. Какое место службы Пушкина после Кишинёва?
— Одесса, переведён в двадцать третьем! О, «…Пушкин добивается перевода по службе в Одессу в канцелярию графа Воронцова. Ухаживание за женой начальника, а, возможно, и роман с ней и неспособность к государственной службе обострили его отношения с Воронцовым», — сообщает всё та же вторая парта. Которая, видимо, наткнулась на ту же статью в Википедии, что и я.
— Точно. Роза Ароновна, неблагонадёжного политически человека, по которому было следствие в восемьсот двадцатом, опального практически гражданина берёт на свой страх и риск к себе одесский губернатор Воронцов. И что на выходе? К службе не способен — это не моё мнение, это наши, скрепя сердце, признали таки в энциклопедической статье Википедии. Плюс, видимо, в благодарность, Пушкин ещё и за женой Воронцова начинает волочиться. Насколько это порядочно? Опускаем литературные изыски.
— Это сложный вопрос, поэты — творческие личности. — роняет учительница.
— У меня — своё мнение по этому поводу, — киваю ей я. — И пусть кто-то скажет, что не согласен. Я сейчас о простой человеческой порядочности и благодарности. Опускаем тот факт, что сам Воронцов — герой войны двенадцатого года. А Пушкин — школяр, только из ВУЗа и с первого места работы. Которого боевой офицер взял под опеку. Хотя мог не связываться. Как ему Пушкин отплатил? Насколько это благородно, и почему вы нам этого не рассказывали? Я сейчас уже не говорю, что лично мне не симпатичен сотрудник, согласившийся добровольно на государеву службу, а вместо этого… «оказался к ней не способен», далее не продолжаю. Идём дальше. Потом — ссылка, не важно за что. Потом — аудиенция у Николая Первого. Возвращение из опалы и в тридцатом году — свой первый бизнес.
— «Литературная газета»! — раздаётся со второй парты. — Издание закрыто через тринадцать номеров!
— Это первый самостоятельный результат, — развожу руками под смех класса. — Ладно, бывает. А дальше — свадьба с шестнадцатилетней Гончаровой, не моё дело, что она на полтора десятка лет моложе. Хотя, в наше время такие браки имеют весьма однозначную оценку социума, о ней не буду.
Учительница слабо улыбается, класс смеётся.
— Это сложный вопрос, поэты — творческие личности. — Повторяет учительница.
— Само по себе — бог с ним, — возражаю ей я. — Но я это событие склонен рассматривать как одну из ключевых характеристик того из двух Александров Сергеевичей, которого нам навязывают в герои. Не спросив нашего мнения. Понимаете, вы нас учили не фактам о Пушкине; вы нам преподавали готовую оценку, — поднимаю вверх указательный палец. — лично мне претит сам подобный подход. Было бы наше восхищение им таким же бурным, знай мы — в ходе изучения его биографии в седьмом классе — все реальные факты его биографии? Или нами кто-то манипулировал на этапе составления программы? Но вернёмся к анализу…
— «…Там супруги прожили до середины мая 1831 года, когда, не дождавшись срока окончания аренды, уехали в столицу, так как Пушкин рассорился с тёщей!» — под общий хохот сообщает вторая парта.
— А это — к его умению ладить с людьми. — Снова поднимаю вверх указательный палец. — Пока не делаем выводов, а вдруг тёща стерва? Пока просто запоминаем. Царское село и Болдинскую осень в анализе опускаем.
— В декабре тридцать третьего получает придворный чин, через полгода подаёт в отставку! — добросовестно помогает вторая парта, сообразившая, где нужно делать акценты.
— Как Вам? — обращаюсь к учительнице. — Не обсуждаем мотивов, мы о них не знаем. Только факты. Затем Пушкин просит отпуск, царь предлагает полгода и десять тысяч рублей.
— Пушкин просит тридцатку! — врезается вторая парта. — Царь даёт отпуска только четыре месяца!.. И тридцать тысяч рублей да, тоже даёт… — удивляется вслух вторая парта, видимо, читающая с экрана.
Класс снова содрогается от смеха, в этот раз к смеху присоединяется даже учительница.
Ну неужели начали думать своими головами, а не штампами…
— Это к вопросу притеснения Пушкина царизмом, помните, вы нас этому учили?
Учительница обреченно кивает головой.
— Далее давайте сразу в конец. Опускаем причины дуэли, это отдельная тема. Что там о позиции царя после дуэли? — привычно смотрю на вторую парту, за которой Жанна и Руслан с увлечением тянут друг у друга планшет, видимо, с открытой биографией.
— «Если Бог не велит нам уже свидеться на здешнем свете, посылаю тебе моё прощение и мой последний совет умереть христианином. О жене и детях не беспокойся, я беру их на свои руки», эту записку от царя передал Жуковский, — говорит Жанна.
— Первое. Заплатить долги. Второе. Заложенное имение отца очистить от долга. Третье. Вдове пенсион и дочери по замужество. Четвертое. Сыновей в пажи и по полторы тысячи рублей на воспитание каждого по вступление на службу. Пятое. Сочинения издать на казённый счёт в пользу вдовы и детей. И шестое. Единовременно десять тысяч рублей. Это распоряжение царя по факту смерти Пушкина. — Декламирует, глядя в планшет и поднявшись со своего места Руслан.
