Его Высокоблагородие - Башибузук Александр (читать книги без регистрации полные txt) 📗
— Я вам что, провидец? Уверяю, совсем нет, — сварливо хмыкнул повар и тут же, по своему обычаю, сменил гнев на милость: — Но могу подумать. Машина не под парами, судно в дрейфе, таким образом, могу предположить, что на мостике никого нет. Тогда где эти шлемазлы? Где, где... П-фе... Конечно же всем кагалом курвят Шмуклера на предмет лавэ, которое он снял с пассажиров за спасение от красных.
— И много взял? — не задать этот вопрос я просто не мог.
— С меня пять тысяч, — угрюмо буркнул купец. — Золотом...
— А с Кази шесть, — тут же наябедничал еврей. — Только французскими франками и британскими фунтами. Я слышал, как он жалился своей мадам, что Шмуклерович обобрал его до нитки.
— Где деньги передавали?
— На борту, а где же еще, — повар ухмыльнулся. — Как я понял, Шмуклер в фатерлянд больше возвращаться не собирается. Думаю, с остальных взято в примерных размерах. Вот только в какой валюте, увы, не знаю. Но уж точно не теми смешными резаными бумажками. Изя ни за что не продешевит. Еще тот поц.
И тут же раздраженно отвел пальцем от себя ствол берданки, которым Даценко ненавязчиво тыкал его в бок.
— Я вас умоляю, уважаемый, уберите в сторону свой винт. Мне еще не хватало на старости лет схлопотать лишнюю дырку в моем драгоценном организме.
Купец с шумом втянул в себя воздух, показалось, что он сейчас разорвет еврея на клочки, но любитель геологии поступил совсем иначе. Он просто сунул свою берданку Самуилу Эныковичу в руки, потом оглянулся по сторонам и рывком выдрал внушительное не ошкуренное березовое бревно, подпирающие какую-то трубу под потолком в коридоре. Тут же просветлел лицом и играючи взял деревину наперевес.
Вылитый Илья Муромец, етить...
Так и пошли воевать. В авангарде я с пистолетом, за мной купец с дубьем на плече, а арьергардным порядком следовал похожий на попугая Гошу еврейский кок с древней фузеей.
Черт знает что и сбоку бантик.
Да-да, это как раз тот случай.
ГЛАВА 2
Черное море. Нейтральные воды.
Пароход «Димитрий».
19 января по старому стилю. 1920 год. 23:30
Как ни странно, но мы без всяких приключений обрались почти до самой каюты хозяина парохода. Видимо, хреновы повстанцы так увлеклись, «курвя» Шмуклеровича на лавундер, что абсолютно забили на предосторожности.
Как и что делать дальше, я даже себе не представлял. В любых вариантах развития событий расклады рисовались не в нашу пользу. Но...
— Тихо!.. — мне вдруг послышались какие-то странные звуки. А если быть точней, цокот дамских каблучков по деревянному полу. Еще одна пассажирка?
Словно догадавшись о моих мыслях, Вейсман энергично закивал.
— А ну стоять! — за поворотом в основной коридор громыхнул хриплый голос того самого рыжего фраера, что конвоировал меня. — Куда намылилась? Ко мне иди, цыпа...
— Иду уже, иду... — в ответ раздался хныкающий плаксивый женский голосок. — Вы же меня не убьете? Ну пожалуйста...
— Это смотря, как себя вести будешь, — глумливо хохотнул парень. — Ты смотри, пропустили в спешке такую красавицу...
Сразу после этих слов раздались два едва слышных щелчка, а потом что-то тяжелое глухо упало на пол. Не понял?
Я осторожно выглянул и увидел в коридоре высокую стройную женщину в парчовом длинном халате, осторожно трогающую вышитой бисером меховой тапочкой распростертое на полу неподвижное тело. На голове у нее был намотан массивный тюрбан из пушистого махрового полотенца, в правой руке она держала объемистую сумку, а в левой поблескивал маленький никелированный пистолетик.
Вейсман вдруг громко чихнул — и в то же мгновение меня взяли на прицел. Двигалась дама на удивление проворно.
— Свои... — громко выдохнул я, на всякий случай отпрянув назад. С такой станется, влепит пулю и даже не спросит, как зовут. — Свои, говорю, опустите оружие.
— Свои, свои, — с готовностью подтвердил кок, с опаской высунув свой нос из-за угла. — Я вас сегодня кормил супчиком из кефали с раковыми шейками...
— Ой! — обрадованно охнула женщина и, причитая на ходу, стремительно метнулась к нам.
— Я уже шла в каюту из туалетной комнаты, а тут эти негодяи. Один... потом второй... Я так испугалась, так испугалась... К счастью, по чистой случайности в сумочке оказался мой браунинг...
— Простите... — я внимательно заглянул девушке в лицо. — Так вы уже двух... того...
— Ага... — дама истерично всхлипнула, несколько раз хлопнув длинными ресницами. — Мне та-а-ак страшно. Вот... — и вытащив из сумочки двумя пальцами еще один «смит-вессон», протянула его мне.
Надо сказать, несмотря на текущие по щекам дорожки слез и припухшие веки, выглядела она очень симпатично. Смуглая кожа, большущие карие глаза, носик с едва заметной горбинкой, ярко очерченные алые губы, выпавший из-под тюрбана на висок волнистый иссиня-черный локон — скорее всего, к славянской крови примешивалась добрая толика кавказской, а возможно, даже латиноамериканской.
— Простите, — незнакомка вдруг очаровательно потупилась, успев оценивающе стрельнуть на меня глазами, — я не представилась. Княгиня Кетеван Орбелиани.
— Все потом, — я с трудом оторвал от нее взгляд, забрал револьвер и передал его Даценко.
— Присоединяйтесь. Без команды даже не вздумайте палить. И ни шага в сторону.
Княгиня скорчила обиженную рожицу и пристроилась к нам в арьергард. Но замыкающей побыла недолго, потому что хитрый кок еврейской наружности как бы невзначай совершил сложный замысловатый маневр и опять оказался позади всех.
Нет, в самом деле, черт знает что. С более странной компанией мне никогда не приходилось ходить на дело. Хотя справедливости ради надо сказать, что я по жизни одиночка и почти всегда работаю один.
С трупа удалось разжиться почти новеньким «солдатским» [4] наганом с полным барабаном и десятком патронов россыпью. Княгиня, как там ее, видимо с перепугу, снайперски точно влепила ему одну пулю прямо в глаз, а вторую в переносицу, так что теперь рыжий выглядел не очень фотогенично.
О том, что каюта Шмуклеровича уже близко, засвидетельствовали звонкие вопли, эхом раздававшиеся в коридоре.
— А-а-а!!! Бабушку свою лапай, халамидник коцаный!.. — как пожарная сирена вопила какая-то женщина. — Штоб тебе хавло попрыщило, жертва аборта...
— Циля Абрамовна, — пояснил Вейсман и сладострастно причмокнул пухлыми губами. — Не женщина, а просто вулкан Везувий. И знаете, я за нее совершенно спокоен.
— Да отдай ты этим шлемазлам ключ... — в унисон женскому голосу заливался мужской тенор. — Они ж тебя изнасилуют...
— Твои слова да Богу в уши, может? дождусь на старости лет немного счастья... — верещала дама. — Нет у меня никакого ключа! Насилуйте на здоровье, штоб у вас цыцюрки поотпадали...
— Из его каюты, кроме как в коридор, другие выходы есть? — у меня в голове начали формироваться зачатки плана.
— Нет, — мотнул патлатой головой кок.
— Значит, слушайте сюда. Надо сделать так, чтобы эти идиоты выскочили наружу... — Я быстро изложил диспозицию и распределил личный состав по местам. — Николаевич, давай...
Купец довольно ощерился, хекнул и, мощно замахнувшись, врезал своим бревном по переборке.
Громыхнуло так, как будто пароход врезался в айсберг.
Гомон в каюте мгновенно стих, но почти сразу возобновился.
— Что за дела?!!
— Да нас на банку снесло, идиоты!
— Какая здесь банка, малахольный!..
— Давай на мостик!..
— Сам иди, нашел дурака!..
Я досчитал до трех, высунулся из-за угла, приготовился стрелять, рассчитывая, что матросики выскочили в коридор, но никого там так и не увидел. Блин, стратег хренов. Ну что же, пойдем длинным путем...
— Эй, малахольные, отзовитесь, — я позаимствовал у купца «смит» и пальнул в приоткрытую дверь Шмуклеровича. Пуля с треском эффектно выломала кусок филенки, а в каюте моментально наступила полная тишина, почти сразу же нарушенная торжествующим и неимоверно ехидным голосом Цили Абрамовны:
