Воевода заморских земель - Посняков Андрей (читать книги без txt) 📗

– Ба! Да никак Гриша! – увидев вошедшего, разом воскликнули оба, дьяк и посадник. – Ну, заходи, заходи. Рассказывай. Чего такой всклокоченный? Ульянка на порог не пустила?

– Если бы…

Махнув рукой, Гриша в нескольких словах обрисовал случившееся с ним происшествие, после чего искательно посмотрел на серебристый кувшин, стоявший рядом с заваленным бумагами столом, на большом сундуке.

– Испей, испей. Мальвазея знатная, – разрешил Олег Иваныч. – Олексаха, дай ему кружку.

Пока пил, молчали. Даже от бумаг своих отвлеклись – так хотелось поскорей услышать известия, ради которых и посылали Гришу в дальние обители. Давно уж ждали его возвращения, давно.

– Все – здесь. – Гришаня вытащил из-за пазухи плотный бумажный свиток. – Пока читаете, я ко владыке, на Софийскую, съезжу, с просьбой одной. После вернусь, доложу. Оно и тебя, Олександр, касается. Вернее, Настены твоей…

– Не торопись к владыке, парень, – поднял руку Олег Иваныч. – Думаешь, мы тут кого дожидаем? Его, владыку Феофила. До вечерни обещался быть. О! Чьи там кони на дворе ржут? Загляни-ка в окно, Гриша, не владычный возок?

– А и в самом деле – владыко.

Архиепископ Великого Новгорода и всех сопредельных земель выглядел как нельзя бодро. Быстро – торопился к вечерне в собор Святой Софии – вошел в горницу, благословил склонившихся и – особо и с удивлением – бросившегося на колени Гришаню.

– Рад тебя видеть, человече. Долгонько ж ты ездил. Надеюсь – не зря.

– Не зря, владыко.

– Ну, не томи! – взмолился наконец Олег Иваныч. – А то скоро ночь уже, а мы и не в курсе, чего ты там наразведывал. Да и владыко, поди, торопится.

– За меня не волнуйтесь, – успокоил Феофил. – Когда надо – уеду. Ну, самое начало послушаю. Говори, Гриша.

– Тогда, если позволите, начну сразу с просьбы. Поелику заезжал в обитель Антоние-Дымскую, там перед моим приездом странник преставился да настоятелю наказывал передать некие вещи игумену Феофилакту – да, да, именно так он тебя называл, владыко! И кое-что – некой жонке Настене, что с улицы Нутной.

Тут уж встрепенулся Олексаха.

– Что ты там про Настену-то?

– Тот странник, что помер, мужем ее оказался, Федором. Тем самым, который сгинувший. Передал он детишкам несколько золотых, а остальное – самое важное – завещал Софийскому Дому. Настоятелю Дымскому сказывал, что с дальних земель странствует, лежат-де, земли те за ледяным морем-окияном, за полнощными странами да за лесами, горами, болотами. Но и там новгородские люди скиты да остроги устроили – и теперь помощи просят. Вот письмецо-то…

Гришаня с почтением протянул архиепископу небольшой кусочек пергамента. Владыко, посетовав на зрение, передал письмо Олегу Иванычу. Тот кивнул и быстро пробежал глазами послание, зачитывая вслух наиболее интересные места.

«…достигли мы благословенной Богом земли, что лежит на берегу океана, лето здесь сухое, жаркое, зима теплая – ни снега, ни града, ни изморози не бывает. Встретили здесь наших, давно там живут, еще деды их острог заложили, назвав в честь Михайловской обители, что у Студеного моря, Ново-Михайловским. Много разных чудес в земле той, и люди чудны, и птицы, и звери. Рай был бы, кабы не поклонники диавола, что красны кожей и ликом, да режут людей, словно овец, в богомерзких своих капищах. Славятся они богатством и многолюдством, и в царстве их о Ново-Михайловском покуда не знают, ну да на то уповаем, а помощи просим. Землица здесь зело чудная, дай Бог володеть ею Новгороду, Господину Великому. Кроме плодов разных, полно в ней и золота, и самоцветов – валяются под ногами, ровно каменья ненужные».

– Ровно каменья ненужные!

Последнюю фразу Олег Иваныч значительно повторил дважды.

– Это еще не все, – улыбнулся Гришаня. – Ты, Олег Иваныч, переверни письмецо-то… Ага… Видишь?

На обратной стороне пергамента яркой красной краской были нарисованы моря и льды, леса и горы, неведомые рыбы и огнедышащие вулканы.

Карта!

– Глянь-ко! – заволновался владыка. – Вона – Двина-река, монастырь Михаила Архангела, дале Студеное море, река Печора – ой, далека зело – Пустозерский острог… Смотри-ко, и дальше стрелки идут. Мимо Югры, к Вайгачу-острову. Слыхивал я про те края… А дальше… Дальше, похоже, никто не хаживал.

– Да уж, видно, хаживали, – хмыкнул Олег Иваныч. – Ну-ка, дале-то разворачивай, владыко… Хо! Однако!

Олег Иваныч вдруг замолк, недоверчиво покачал головой. Как ни плохо он учил географию в школе, а все ж узнал Чукотку, Берингов пролив… и Америку! Именно туда, примерно в район Мексики, и упиралась своим концом стрелка. Там же была нарисована изба – «Острог Н-Мих-й».

– Тут и цифры какие-то мелкие, – сунулся Олексаха. – Льды, ветра, течения. И гляньте-ка! «Десять ден пути при хорошей погоде», «пять ден пути при славном ветре, а так семь», «тут рыбий зуб», «тут немирная самоедь», «гусиное лежбище», «Кащеев скит».

– Вот что, други, цены нет этому чертежу! – высказал общую мысль Олег Иваныч. – Однако все ж никто из нас не специалист. Потому – покажу-ка я ее кому из ушкуйников, кто там еще жив из старых. Стоит ли овчинка выделки? Может, врут все про золото?

– Врут? – Гришаня схватил со стола нож и, скинув кафтан, достал из рукава что-то, замотанное в тряпицу. – Вот, тоже владыке передано!

Медленно развернул…

И в свете проникающего в окно прощального солнечного луча засверкал, словно взорвался шаровой молнией, неведомый золотой божок, страшный, как посланец ада, с оскаленной пастью и голубыми нефритовыми глазами на злобном широком лице. Приземистое тело идола было опутано изображениями извивающихся змей, в одной руке он держал лук, в другой – связку стрел, ожерелье из человечьих сердец охватывало короткую шею. Страшен был идол!

– Спаси нас, Господи! – закрестился владыка, и все остальные последовали его примеру. Божок и в самом деле представлял из себя довольно жуткое зрелище, особенно ожерелье. Лишь один Олег Иваныч знал в этот момент, вернее, догадывался, вспоминая обрывки своей прошлой жизни, что не так уж и не правы были его друзья, посчитавшие статуэтку изображением злобного демона. Он и был демоном, этот кровавый бог ацтеков.

Глава 2

Северная Двина – Студеное море. Май 1476 г.

На берегу Северной Двины, примерно в полсотне верст от впадения ее в Гандвик – Белое море, средь густой тайги затерялась Михайло-Архангельская обитель, одна из самых дальних в Новгородской земле, если не считать скит у Пустозерского острога, что на Печоре-реке. Ну, до того скита еще добраться надо. А к здешнему монастырю – пожалуйста. Хочешь, через Вологду, да потом по Сухоне в Великий Устюг, а там и до Двины рукой подать, знай, плыви по течению. А хочешь – напрямик, через Ладогу, Свирь, Онегу, дальше на север – где волоком, а где озерами малыми. Из Новгорода удобнее так, из каких других русских земель – через Устюг. В общем, добраться в монастырь Михаила Архангела невелика проблема, было б желание замолить грехи, или, наоборот, в ушкуйничий промысел пуститься – тоже через Двину неплохо. Сколотить ватагу, выстроить струги в том же Устюге да в путь. От устья Двины-реки все дороги открыты в стороны чужедальние, неведомые – в Печору, в великую Пермию, в Югру, где немирная самоедь так и норовит всадить в сердце ушкуйника острую костяную стрелу, смоченную гнилой рыбьей кровью. Тут же и путь иной – иноческий, к монастырю Соловецкому, впрочем, к нему лучше по Онеге, прямей будет.