Точка Лагранжа (СИ) - Батыршин Борис (лучшие бесплатные книги txt, fb2) 📗
— Да. Понимаю. — согласился Димка. — Когда мне приступать?
О согласии Евгений Петрович его спрашивать не стал.
— «Юниоры» начнут съезжаться в Центр подготовки дня через три. — сказал он. — А значит, у вас, Ветров, есть время, чтобы подготовиться. Учебные планы для них уже составлены, а понедельник на этот раз начнётся в субботу… в смысле — сентябрь начнётся в августе.
И, выдав напоследок эту цитату из бессмертного творения братьев Стругацких, И.О.О. покинул аудиторию.
«Привет, Виктор, привет Лидия! Или лучше обращаться к тебе «Юля», как делали это ребята из нашего отряда? Я ещё раз посмотрел ваш фильм «Москва-Кассиопея», на этот раз на русском — видишь, моё владение вашим языком всё лучше и лучше! — и, пожалуй, мне тоже нравится идея называть тебя так. Если ты не портив — напиши, пожалуйста.
Я всего два дня, как во Франции, потому и не писал вам. Отец брал меня с собой во Французскою Гвиану — это, если ты не знаешь, заморский департамент нашей страны, расположен в Южной Америке. Здесь, поближе к экватору, построили космодром Куру — и с него несколько дней назад был осуществлён запуск по программе « Space trampoline » — у вас его называют «Космическим батутом». Пока на орбиту отправился всего лишь спутник связи, но отец мой полон оптимизма: он уверяет, что уже через месят состоится запуск первый запуск грузового контейнера с частями для строящейся орбитальной станции! Жду не дождусь этого дня.
Отец ездил на Куру, чтобы изучить, как идёт подготовка к отправке на орбиту первых двух космических буксиров «краб» — надеюсь, вы не забыли, как ловко мы управлялись с ними на тренажёрах? Теперь эти крошки пройдут испытание настоящим Космосом — и, надеюсь, и мы с вами однажды усядемся в их ложементы по-настоящему!
Хочу похвастать: я побывал на самом настоящем авианосце «Клемансо» — с Куру нас перебросили туда на вертолёте. На авианосце сейчас почти нет военных самолётов, зато на его широченной палубе — её называют «флайдек» — стоят огромные решётчатые тарелки, антенны космической связи. На «Клемансо» развёрнут подвижный ЦУП и станция космической связи, и мы провели там целых три дня. Отец говорил, что у вас, в СССР нет авианосцев. Это правда? Если да, то очень хорошо, ведь авианосец — это военный корабль, и лучше, когда вместо них строят космические ракеты и орбитальные станции, верно? Я очень рад, что и французский авианосец служит теперь делу освоения космосом, а не пугает несчастных негров и прочих арабов своими истребителями-бомбардировщиками!
А теперь главная новость: через неделю или немного позже я приеду в Советский Союз! Отец отправляется в ваш Центр Подготовки, в городе под названием « Kaliningrad » — к сожалению, я так и не научился выговаривать это ужасное слово без запинки. Может, вы мне поможете?
Отец сопровождает новейшие тренажёры космических буксиров, наших с вами любимых «крабов» — и будет там, у вас монтировать и налаживать их. Заодно, он сдаст меня на попечение «юниорского» учебного центра — и поверьте, я жду этого даже больше, чем новых космических запусков! Ведь там я увижу и вас, и Юрку « Kashchei » (ещё одно непроизносимое русское слово!), которому пишу с этой же почтой. Так что надолго не прощаюсь, скоро мы все увидимся и будем, как и в Артеке, работать вместе. Из частной школы в Париже, где я учился раньше, мои документы уже забрали. Мама ещё весной собиралась отдавать меня в частный пансион в Тулузе, чтобы я был поближе к отцу (космический центр, в котором он работает, как раз там и располагается!0 но теперь-то я даже слышать об этом не хочу — только «юниорская программа, только так « Kaliningrad »! Мама пыталась возраэжать, но отец занял мою сторону — заявил, что это будет лучше для моей дальнейшей карьеры. Так что теперь я жду — не дождусь, когда стану, как и вы, советским школьником!
Жалею только об одном: что с нами не будет нашего командира, Алекса, не будет. Несправедливо получилось — он, автор и вдохновитель проекта остался в стороне, а мы, те кто просто помогали ему устраивать pr é sentation — отобраны и получили места в космической программе.
Боюсь, без его прежней, способной справиться с чем угодно команды у нас не получится. Что там у вас говорят: может, можно будет что-нибудь придумать? Очень на это рассчитываю и готов, если надо, сделать всё, что понадобится.
В любом случае — он ведь тоже из Москвы? Так что надеюсь, мы, все пятеро, сможем встретиться!
С любовью, ваш добрый друг
Шарль-Франсуа д'Иври,
Париж, …августа 1975 г.
Р ost scriptum
А тебя, Юлия, целую в щёчку. Надеюсь, наш командир Алекс не рассердится на меня за эту вольность — я-то помню, как он смотрел на тебя всю смену. Уж можешь мне поверить, я ведь француз, да ещё и парижанин, а в Париже в таких вещах разбираются!
Ну-ну, не сердись — а если всё же рассердишься, то скоро сама сможешь отвесить мне пощёчину за эту вольность. Клянусь честью древнего рода д'Иври, я пальцем не пошевельну, чтобы тебе помешать!»
III
Лето, а вместе с ним и школьные каникулы, мои первые в попаданческой ипостаси, быстро катились к финалу. Я по-прежнему успешно отбивался от бабулиных попыток законопатить меня на дачу, однако с дедом за город выбрался, и даже целых два раза. Сезон утиной охоты начинается в середине августа и продолжается до декабря, и поехали мы не в Запрудню, а в Завидово, к дедову куму дяде Игнатию. Московское море с его обширными прибрежными мелководьями, густо поросшими осокой и камышами — место почти идеальное для охоты на утку с подхода или с лодки. Здесь к дичи можно подобраться на небольшую дистанцию, пригодную для прицельного выстрела — особенно в вечернее время, когда утки сбиваются в стайки и перелетают к местам кормёжки. Правда, в сумраке, да ещё и среди зарослей водной растительности, отыскивать подстреленную птицу непросто, но у нас на этот случай есть универсальное средство — Бритька. Ретриверская сущность проявляется в полной мере — мы с дедом не потеряли ни одной утки, без чего не обошлись прочие охотники, и в итоге наша плоскодонка была буквально завалена битой птицей.
Уже в Москве, когда мы сдавали всё это богатство бабуле — оно не помещалось в холодильник, и пришлось прибегать к помощи соседок. Впрочем, они привычные — дет всегда, возвращаясь с удачной охоты делится с соседями добычей и половина подъезда неделю, не меньше, наслаждается блюдами из «всамделишней» дичи — таких ни в одном московском ресторане не подадут, между прочим…
Ближе к концу августа пришло время готовиться к школе. Признаюсь честно — из списка книг, заданных на лето для прочтения, я не открыл ни одну, понадеявшись на накопленный в прежней жизни багаж. Впрочем, не припомню, что в «той, другой жизни» я хоть раз исполнял летом рекомендации этого списка, а если что и читал — то фантастику и приключения из библиотеки госплановского дома отдыха «Тучково», куда, что ни год, возила нас с двоюродной сестрой бабуля. Этим летом, однако, обошлось без Тучкова — честное слово, мне было чем заняться в Москве, а когда до первого сентября осталась неделя с небольшим, времени и вовсе стало не хватать.
Что ещё? Мама убедила отца взять один день посреди недели за свой счёт, и мы целиком посвятили его шопингу — впрочем, здесь это импортное словечко ещё не в ходу. Стандартная, знакомая любому школьнику семидесятых программа, сводящаяся, как правило, к посещению Центрального «Детского Мира», что на Лубянской площади — сейчас она носит название «Площадь Дзержинского», и Железный Феликс привычно смотрит на москвичей со своего постамента…
Посещение этого самого главного детского магазина страны вызвало у меня острейший приступ ностальгии. На моей памяти «Детский Мир» внутри перестраивали раз пять, причём результаты последней перепланировки, уже в десятых годах двадцать первого века я, помнится, так и не удосужился увидеть. А здесь всё в точности, как отложилось с детства — и главный зал игрушек на первом этаже, и любимые мной прилавки с модельками в одной из боковых линий, и обширные отделы канцелярских принадлежностей, в одном из которых я застрял на полчаса, несказанно удивив родителей скрупулёзностью в подборе будущего учебного инвентаря. А в особенности, настойчивыми отказами иметь дело с перьевыми ручками –только шариковые, не нужно мне эта изощрённое издевательство над пальцами и разумом! Оказывается, ещё год назад нам в школе запрещали пользоваться этим полезнейшим изобретением, и теперь-то, задним умом я понимаю почему — наверное, с отказа от перьевых, чернильных ручек и закончилось чистописание. Но что поделать — прогресс не стоит на месте, и через какие-нибудь четверть века текстовые редакторы вообще искоренят это понятие из нашей жизни. А пока мы приобрели большой набор разноцветных ГДРовских ручек, включая несколько двух— и трёхцветных. На моей памяти это был страшенный дефицит, а тут лежат себе свободно, и не очень-то их даже покупают. К ним прилагались три коробки «кохиноровских» карандашей, треугольники, лекала и линейки из прозрачного цветного пластика и — о, ужас! — логарифмическая линейка. Этот аксессуар значился в списке, который нам продиктовали на последнем уроке алгебры в прошлом году, и я тогда совершенно упустил этот факт, просто записал его на листок вместе с остальным прочим. А вот мама ничего не упустила и не забыла — и теперь я держал в руках новенькую логарифмическую линейку, с ужасом осознавая, что придётся заново учиться пользоваться этой кошмарной штукой. Поскольку карманные калькуляторы, даже простейшие, на четыре арифметических действия, проходят здесь пока по разряду дорогой экзотики — хотя в продаже имеются, в двух-трёх специализированных московских магазинах.
