Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой (СИ) - Бандильерос Ганс "Bandileros" (прочитать книгу TXT) 📗
– Я бы мог, без труда, да только смысла нет. Ну как, смысл есть – но у советского государства нет денег на такие дорогие игрушки. Сразу же после войны они понадобятся, тут спору нет – ядерная энергетика, ядерное оружие – тут нужны будут огромные вычислительные мощности. Но в голодные военные годы разрабатывать что-то подобное…
– Вот если вино можете создать, то и прокормить инженеров вам под силу, – сказал с уверенностью Берия, – и снабдить их радиолампами и всем прочим, что им понадобится.
– Да, тут вы правы. Я так же буду настаивать на том, чтобы компьютер не был засекречен.
– Это почему?
– Потому что пока его скопируют, пока то да сё, уже улетит время. Это во-первых. А во-вторых – тут важно кто задаёт стандарты. Кто у кого копирует. Через пять-десять лет любой, даже самый крутой на момент выхода, ЭВМ, будет уже выведен из эксплуатации, просто за полной неэффективностью. Разве что как музейный экспонат оставить, на будущее. Вот в этом телефоне, – я постучал пальцами по экрану брошенного в начале разговора на стол смартфона, – приблизительно триста гигафлопс производительности процессора. Это триста миллиардов флопс. Или шестьсот миллионов ЭНИАКов. При этом он кушает совсем кроху электричества, никаких супертехнологий в аккумуляторах у нас не изобретали. Правда, я должен оговориться, что вся его производительность заточена под обыденные бытовые задачи, такой есть почти у каждого.
Лаврентий Павлович как-то странно посмотрел на прибор.
– Это точные цифры?
– Да. Хотя это далеко не самый мощный из смартфонов. Так, бытовой прибор. Камера, звонилка, несколько игр. Для программирования не подходит совершенно. Хотя приложений для него масса, все они бытовые. Я показал это лишь для того, чтобы вы имели представление, насколько это всё может быть развито. Даже в шестидесятых годах ситуация с компьютерами мало отличалась от начала пятидесятых – стоимость каждого компьютера – десятки и сотни тысяч долларов, занимает целое здание, обслуживающий персонал – десяток-другой человек с профессиональным образованием. Разработка таких компьютеров в СССР велась, потому что иначе невозможно. Они управляли системой противоракетной и противовоздушной обороны, решали сложные научные задачи, а наука была амбициозная, и компьютеры ей требовались постоянно. В одно время вошли в моду ВЦ – вычислительные центры, в НИИ и прочих учреждениях стало модно иметь собственный ВЦ с хоть каким-нибудь компьютером и своим программистом. Ходило мнение, что это полезно в плане планирования и решения задач.
– И как? Правильное мнение? Хотя постой, – Берия отложил бокал, – получается, что компьютеры использовали для управления экономикой и страной?
– Да, конечно. Правда, делали несколько подходов создать нечто такое, и каждый раз был провал. В итоге от этой идеи почти отказались. Но в видоизменённой форме она работает. Лаврентий Павлович, давайте по существу – я могу взять персональный компьютер, подключить к нему устройства ввода-вывода, сделать терминал для работы с цифрами. Но для этого нужны программисты – хотя бы пара-тройка человек, чтобы они обучились работе с ЭВМ и могли дальше работать в этом направлении.
Берия кивнул:
– Это можно организовать. У меня достаточно людей с подходящим образованием. Думаю, пару-тройку тебе отрядить – будет несложно. Но какие тогда объёмы вычислений они могут выполнять?
Я пожал плечами:
– ВЦ же абсолютно секретное? Тогда всё упирается не в скорость работы компьютеров, а в скорость работы людей. И их количество, конечно же. Это что касается использования аномальных вычислительных мощностей. Что же касается собственных разработок… Думаю, на первых порах, фронту нужны будут радиоприёмники, радары там, а вовсе не дорогие тыловые игрушки. Но разработку можно вести без проблем, даже американцы свой ЭНИАК достроили, когда война уже всё.
– Тогда и нам спешить некуда. А по поводу твоей просьбы – это ты правильно мыслишь. Официальный статус совершенно секретного НИИ тебе на пользу будет.
– А вот тут я не соглашусь. Секретного НИИ не надо, секреты они привлекают внимание. Плюс ограничения, плюс сложностей немало будет… куда проще сделать обычное маленькое НИИ, человек на тридцать штатом, и в нём секретный отдел. Обычное НИИ тоже не только ради прикрытия – собственные идеи же надо куда-то девать. Вот и смогу кое-что реализовать. А по поводу денег государственных договор простой – я вам отгружаю золота, вы с меня снимаете всю ответственность за трату казённых средств.
– И чем тебя не устраивает нормальный режим секретности? Это же обязательно.
– Вовсе нет, – покачал я головой, – советская методика засекречивать всё, вообще всё… я лучше не буду сейчас долго её разносить, скажу лишь, что дойдёт до абсурда и закончится ничем. Окажется, что ничего действительно интересного у нас и нет, даже если все разработки продать врагам. Так что давайте поступим иначе. Официальное НИИ не военное, займётся каким-нибудь полезным, но небольшим проектом.
– Каким? Это ведь тоже имеет значение, если вы хотите лично руководить, то и желательно, чтобы даже от маленького проекта был результат.
– Что-нибудь долгоиграющее, полезное, военное. Скажем, разработкой военных вездеходов. Занятная тема, да и я сам увлекался в последнее время бездорожьем. Может быть, даже что-нибудь полезное сделаем.
Берия пожал плечами:
– Тут я с вами соглашусь, пусть будет так. Много вам места под ВЦ нужно?
– Места почти не нужно. Главное чтобы НИИ пусть маленькое, но располагалось в хорошем месте. Ремонт в здании НИИ я беру на себя. И ещё вот что – небольшие проблемы автомобилизации…
– М? Машины нужны?
– Достаточно если вы просто поможете зарегистрировать те, что я создам. Как самоделки, например. Я человек из автомобильной эпохи, так что мне трудно привыкнуть к общественному транспорту. А ещё труднее – учитывать это всё в работе, бензин, техобслуживание, сами машины – это я всё возьму на себя. Было бы место их поставить.
– Хорошо, в таком случае – договорились. У меня даже есть на примете отличное место для вашей будущей работы, если вы согласитесь прямо сейчас с нами съездить – я даже покажу вам. Как раз одно маленькое НИИ расформировали, в пределах садового кольца, всё чин по чину, здание старинное, место лучше не придумаешь.
– Тогда поехали. Чур я за рулём, – улыбнулся я.
Лаврентий Павлович поднялся, взял с дивана шляпу и водрузил её привычным движением на голову:
– Вы хотите, чтобы я поехал с вами?
– Почему бы и нет? Заодно прокатитесь на военном вездеходе двадцать первого века.
– Уговорил, – улыбнулся Берия, – поехали.
Когда мы проходили мимо стерегущих вход людей, Берия отдал короткие указание следовать за нами и не отсвечивать лишний раз, и я открыл ему дверь на заднее сидение…
Всю поездку мы почти молчали – Лаврентий Павлович подсказывал, где нужно свернуть, я ехал неспешно – сорок-пятьдесят километров в час, но для наших сопровождающих, судя по их манёврам, это уже было очень много. Проехать оказалось недалеко, мы сделали крюк и оказались на месте.
Очаровательные маленькие переулочки центральной Москвы – первый тверской-ямской переулок, дом четыре. Здание в три этажа, явно относительно свежей постройки – начала индустриализации. Возле здания пара машин, скоро и сопровождающие приехали. Я остановился и осмотрелся из машины. Берия вышел, мне пришлось выходить следом и позволить ему вести меня.
– Дом четыре, здесь планировалось расположить одно не особо важное государственное учреждение. По культурному профилю, но в связи – можно передать здание на баланс НИИ, занимающегося полезным делом, – сказал Лаврентий Павлович, когда мы прошли через ворота, и оказались отрезаны от улицы, – давай осмотримся, если что не так – сразу скажи.
– Что ж, давайте.
