«Хроники мертвых городов» (СИ) - Скородумов Василий Владиславович "bazil371" (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Линде Грэмм отдавал предпочтение, ей доставалось больше еды. Зоуи рассказала, что девушка всегда сопротивлялась его ухаживаниям, а сейчас у неё не осталось выбора. Теперь он часто запирался с ней во второй комнате, где расположилось Его Логово.
После недельного вынужденного заключения надежда, что нас спасут, угасала.
Линда сидела на кровати в большой комнате и, обняв подушку, раскачивалась из стороны в сторону. Напевала что-то, накручивая грязные волосы на палец.
— Что с ней происходит? Она сходит с ума, — прошептала я, поделившись догадкой с Зоуи Мартин.
— Нет, Молли. Линда раньше работала в столовой. Она не пациент. Вот Ромми Уотсен — наш давний больной. Сейчас взгляни на него, никогда бы не подумала, что у него что-то не так с головой. Рассудителен, последователен. Нормальные люди тронулись умом, а душевнобольные просто не рисуют иллюзий.
Поначалу я пыталась считать время, выцарапывая на стене нательным крестиком палочки-дни. Потом как-то попыталась посчитать их. Плакала от отчаяния, видя, что целых семь суток мы здесь, и помощь не приходит. В тесной комнате спали Зоуи, Ромми и мы с Кэрри. Я не могла выносить мычание бывшей пациентки лечебницы, которую никто не помнил, как звали, нытья или ругани Кайла. Из комнаты Грэмма доносились стоны и крики Линды, я не хотела, чтобы Кэрри слышала это.
Теперь убежище стало клеткой, из которой не выбраться. Через девять дней мы стали делить не только еду, постель, обязанности. Некоторые повинности, выписанные неровным почерком хозяина подвала, были не просто тяжёлыми, они стали унизительными. Тогда молчаливым согласием мы выбрали «вождя», а теперь каждый день приносили себя в жертву его ненасытности. Как может измениться человек, если его вырвать из зоны комфорта и дать в руки власть и оружие. Теперь я понимала отчаяние Кайла и радовалась, что извращённый рассудок Грэмма не добрался до Кэрри. Девочка почти никогда не выходила из комнаты, чтобы не попадаться на глаза извергу.
Пожилой афроамериканец Ромми рассказывал Кэрри сказки, она засыпала, слушая бархатный голос рассказчика, и я была очень благодарна старику. Мне жаль было Кайла. Парнишка приехал в лечебницу навестить брата. Когда он понял, что попытки выбраться тщетны, то впал в депрессию, отказывался от еды и всё время молчал, лежал, уставившись в потолок, или начинал плакать. Я опасалась его, уверенная, что он не совсем здоров. «Что делает с каждым из нас страх и замкнутое пространство», — рассуждала я.
Давление Грэмма превращалось для большинства в пытку, я терпела его только из-за Кэрри. Надежда, что кто-то придёт и спасёт нас, стала призрачной. Выбраться наружу невозможно, пока Грэмм, как цепной пёс, охраняет дверь.
Ночью нас разбудил шум. Мы выбежали в большую комнату и услышали, как кто-то пытается открыть вентиляционную решётку.
— А ну, назад! — заорал нам Грэмм. — Не хватало здесь ещё одного нахлебника. — Кто там?! — выкрикнул Грэмм, подскочив к вентиляции. Выставил пистолет перед собой и посветил фонариком в просвет решётки.
— Я сержант спецподразделения. Не бойтесь, у меня нет инфекции, — ответил солдат, — осколком зацепило.
— Ты один?
— Да.
— И о каком заражении ты говоришь?! Там радиация?!
— Дождь, — простонал сержант.
— Что мы будем с ним делать? — озабоченно спросила Зоуи.
— Нахрена он нам сдался! И так жрать нечего! — выкрикнул Кайл.
— Полегче, сынок, — попытался успокоить его старик Ромми, похлопав по плечу.
— Заведи генератор! — крикнул Грэмм и пнул Кайла в бок, парень не двинулся с места. Тогда хозяин подвала ткнул дулом пистолета ему в плечо, и бедняга подчинился.
Тусклый свет вспыхнул жёлтым пятном. Высокий Грэмм подтянулся, вырывая решётку с потолка, и выругался, отбросив её в сторону. В проёме показалось лицо мужчины, который пытался самостоятельно выбраться из вентиляционной шахты. Ромми и я подскочили, чтобы помочь ему вылезти.
Грэмм, кивая, крикнул, чтобы мы вытащили бойца из шахты и отнесли к себе в комнату.
— Пусть поживёт. Любопытно, что он расскажет нам, — в глазах санитара появился интерес, он убрал пистолет, а потом, словно спохватившись, резко подскочил к раненому, начал обыскивать его. Оружия у солдата не было.
— Надо помочь ему, — осторожно проговорила Зоуи, она не хотела спорить с Грэммом, вчера он ударил её за непослушание.
— Да, Грэмм, — добавила я, — если он выздоровеет, то сможет рассказать, что случилось там…
— Заткнитесь! — рявкнул Грэмм. — Я сам решу, что с ним делать! Всем спать, недоноски!
Незнакомец стонал и что-то бормотал, мы уложили его на кровать Ромми. Сержант был ранен и твердил, что не заражён.
Мы с Зоуи ждали, когда заснёт Грэмм, и тихо наблюдали за раненым. Лампочка под потолком тускло мерцала. Верзила санитар захрапел. Я смочила тряпку и протёрла лицо солдату. Доктор Мартин нашла в его рюкзаке аптечку, там были разные лекарства. Зоуи отыскала антибиотики и сделала инъекцию солдату.
— Жара у него вроде нет, — я потрогала ему лоб, наблюдая за действиями Зоуи. — О каком заражении он говорил?
— Пока не понимаю.
Когда все проснулись, Грэмм увеличил обороты генератора, лампочка загорелась ярче, и Зоуи смогла внимательно осмотреть раненого. Она увидела кровь на броннике и попыталась снять его. Солдат застонал и открыл глаза.
— Давай, Зоуи, я помогу тебе, — Ромми расстегнул ему бронежилет.
— У него осколочное ранение. — Доктор Мартин приподняла сержанта. — Осколок попал под бронник, в районе груди, и, кажется, вышел чуть ниже подмышечной впадины, — она слегка надавила пальцами на рану. — Но это не смертельно. Самое главное, чтобы не было заражения. У него есть дезинфицирующее средство, обработаю раны и сделаю перевязку.
— Сначала пусть расскажет, что происходит наверху! — недовольно бросил вошедший Грэмм.
— Он сейчас без сознания, ему требуется хотя бы пара дней, тогда парень сможет нам рассказать, что там происходит, — тихо ответила доктор Мартин.
Грэмм, сжав губы, махнул рукой и выругался.
«Надеюсь, этот солдат не принёс сюда заражённый воздух, — размышляла я, — и, Господи, он поможет нам выбраться».
Несколько дней тянулись мучительно долго. Мы ухаживали за раненым, который ненадолго приходил в себя и был ещё слаб.
— Сейчас выходить на поверхность опасно, — подал голос солдат на третий день. Мы столпились вокруг, а Ромми позвал остальных. — Атака началась внезапно, и кто противник, неизвестно. Потом начался ливень, нам сообщили, что он и принёс инфекцию. Только слишком поздно, не все это сразу поняли. Дождь так же быстро закончился, как и начался. Когда меня ранило, я был в здании больницы. С людьми происходило странное, мокрые они вбегали внутрь. Падали и корчились, словно с неба лилась кислота. Поэтому я не решился выходить наружу. Умирали они долго, как будто задыхались, харкали кровью, а потом бились в судорогах. — Он говорил медленно, делая длинные паузы. — Не знаю, что это было. Последний раз вышел на связь, и командир штаба сообщил, чтобы я ждал эвакуацию. Никто не появился, и мне пришлось, посмотрев план здания, искать вентиляционную шахту. Я подумал, что в бомбоубежище есть люди… и не ошибся, — солдат взглянул на Грэмма, потом в сторону Зоуи. — Здесь в аптечке кое-что есть для перевязки, лекарства.
— Я всё нашла и уже обработала раны. Ты уверен, что не заражён, раз говоришь, что смерть пришла с неба, с дождём? — спросила Зоуи.
Он замолчал, не зная, что сказать, а потом сжал пальцы:
— Я не стал бы вас подвергать опасности. После ранения прошло около сорока восьми часов. Сколько я был в отключке?
— Трое суток, — ответил Грэмм, скрестив руки на груди.
— Думаю, симптомы бы дали о себе знать.
— Хорошо, если ты говоришь правду, — усмехнулся хозяин подвала. Он вытащил пистолет и склонился над сержантом.
— Хорошая пушка, — кивнул Грэмму раненый. — В подвале опасная штука. Рикошет, как поцелуй Бога.
Грэмм хрипло рассмеялся, поцеловав дуло пистолета, а потом направил его в сторону бойца.
