Двойной писатель (СИ) - Волынец Олег Анатольевич (читать книги txt) 📗

— Да, да. Только я не пойму, как всероссийский самодержец допустил издательство такой книги, — не успокаивался Иловайский.

— Думается мне, ответ в самой книге, — подключился Соловьев. — Лев Николаевич много и усердно описывает не только хорошее, но и гадости от якобинцев. Про тех же красных офицеров написал, что они живут беднее, но и требуют от них больше, а перед этим и учат хорошо. И в красной России даже генералу легко попасть на каторгу или даже на смертную казнь. Оно то полезно, но больно жестоко. Хотя есть и полезное. Да, все село бедное, но голодных смертей не допускают, а деньги от продажи хлеба пускают не на прокорм дворянства, а на заводы и фабрики, на закупку станков и чертежей, лицензий на производство удачных образцов вооружения, тот же танк Виккерс. Само же оружие не покупают, предпочитая закупать средства производства.

— Да, действительно, умно, — поддакнул Дельвиг. — Описана жестокая, но справедливая страна, прагматичная. Даже упомянуто, что расстреливали и сажали революционеров, поставленных на высокие посты и проявившие себя бездарностями и ничтожествами в государственных делах. Тамошнее общество во многом плохое и даже местами очень жестокое, но справедливое. Очень правдоподобно, это ушат холодной воды на голову большинству бунтарям.

До поры до времени Толстому книга сходила с рук, и он писал третью часть под названием "Европа в огне". Но в один не слишком прекрасный день к нему явился полицмейстер с жандармами и зарешеченной каретой.

— Простите, чем обязан? — слегка испугавшись, спросил писатель.

— Вы арестованы. Вас доставят в Бутырскую тюрьму.

— Но за что?

— Личное указание государя по просьбе европейских монархов, — вежливо объяснял полицмейстер.

— Им то что?

— Вы не слышали, что во Франции творится?

— Там вроде как германская армия разбила французскую, — отвечал Лев Николаевич, догадываясь, что могло случиться.

— Париж взбунтовался. Тьер сообщил, что бунтовщики поднимают всю Францию и пользуются вашими книгами как подсказками. Они по книгам создают государство на свой манер.

— Не знал, что догадаются. Но пускай, может, что и выйдет у них в назидание другим.

— Это вас судят в назидание другим. Собирайтесь. И рукописи сдайте, — потребовал полицмейстер.

Пришлось подчиниться. Льва Толстого доставили сначала в Бутырскую тюрьму, а потом в Петропавловскую крепость в одиночку. Некоторое время писатель в уме прорабатывал тексты, не имея возможности писать, коротая время между допросами. Как-то Толстого привели на допрос к самому Шувалову, главному жандарму империи. Шувалова Петр Андреевич за глаза называли Петров Четвертым и вице-императором. Что особенно было плохо, главный жандарм был и англофилом. Петр Андреевич читал рассказ "Взрыв царь-бомбы", сам же роман лежал рядышком. Наконец, оторвался и стал задавать вопросы:

— Бурная у вас фантазия. Рассказ о царь-бомбе меня поразил до глубины души. Да только надо осторожнее пророчествовать. Вашими идеями воспользовались в Париже.

— Рад буду, если пойдут на пользу.

— Нам, а не им. Они ввели комиссаров в Национальную гвардию и наладили центральное командование. По последним сообщениям ее сразу же бросили на штурм Версаля, и есть некоторые успехи. По всей Франции создают крестьянские и рабочие отряды, собирая их в Национальную гвардию, солдат из Версаля переманивают, и очень удачно. Всяческими реформами по вашим заветам, между прочим. По всей Франции разгорается гражданская война. Вот к вам и выставили претензии и Тьер, и Вильгельм. Виктория тоже в опасениях, и его императорское величество. Кто вас надоумил писать такое?

— Я сам придумал.

— Ваша задумка, если это ваша, стала очень действенными рецептами, как рабочим и крестьянам удержать власть после революции, усилить ее и отбиться от врагов. Вы хоть осознаете меру ответственности?

— Я клянусь, что не имею и не имел никаких связей с бунтовщиками.

— А как же Жюль Верн?

— Он же знаменитый писатель. Я даже рискну утверждать, что во Франции нашего века есть только два писателя, которых будут помнить и через тысячу лет. Это Александр Дюма и Жюль Верн.

— Сие еще не доказательство вашей невиновности. Вы же всем, умеющим читать, рассказали о государстве без буржуазии и дворянства, бесклассовом обществе.

— Положим, не совсем так. Там элита это ученые, чиновники высших разрядов и генералы. Но в их число может войти любой.

— Этим вы и опасны, — пробурчал генерал жандармерии. — Нельзя такое внушать быдлу.

— Я в первую очередь наше дворянство во главе с Его императорским величеством учу и показываю, что будет, если нынешняя власть будет недостойна править.

— Самым умным себя считаешь, писака?

— Нет, что вы. Я не напрашиваюсь, чтобы меня слушали. Я всем рассказал, кто захочет, тот поймет.

— Да уж, поняли некоторые. В Сибирь поедешь за эти романы, — заявил жандарм.

— Позвольте уточнить. В больших печах можно чугун выплавлять, но можно и людей сжигать. Топором можно рубить и дрова, и людские головы. Кто виноват, по вашему?

— Какие печи? Это вы про те, что в третьем романе были созданы по приказу Бесноватого вождя? — дернулся Петр Андреевич. — Вы какой-то бред написали про немцев. Хотя, если всякие сипаи французской и британской армий будут безнаказанно насиловать немок, а евреи обнаглеют, то кто знает.

— Да, всякие знания можно обратить на пользу и во вред. Я в первую очередь старался честно показать, какие трудности и беды возможны при создании державы без буржуазии и дворянства, и как ее создавать и развивать по уму. Никто вам не запрещает использовать то, что я описал.

— Не все так просто, — ухмыльнулся жандарм. — Не можем же мы наплевать на просьбу той же королевы Виктории.

— Признаться, я думал, что Романов Александр Николаевич император и самодержец Всероссийский, а не вице-король России, подчиненный английской королеве.

— Я передам ваши слова Его Императорскому величеству, и ждите лишения дворянского титула, — побагровел Шувалов. Толстой переменился в лице и заговорил совсем по другому и с другой мимикой:

— У России только три союзника: армия, флот и служба государственной безопасности. Крымская война тому доказательство. Лорд Палмерстон сказал "У нас нет неизменных союзников, у нас нет вечных врагов. Лишь наши интересы неизменны и вечны, и наш долг — следовать им". И Россия тоже должна следовать этому завету.

— Интересно вы выразились "служба государственной безопасности". Это вы про Третье отделение?

— Не только. Разведка, контрразведка, политическая полиция и тому подобные функции.

— Как вы сказали, контрразведка? — заинтересовался Петр Андреевич.

— Да, специальная служба, которая занимается всемерным усложнением деятельности иностранных шпионов и охотой за ними. Агентам влияния тоже гадит, как может. А вы что, не знали? — сильно удивился Толстой.

— Агентам влияния?

— Да, тем, кто дурит голову народу и властям в пользу чужой державы.

— У нас нет такой службы, — замялся Шувалов.

— Очень зря. Ее нужно было еще позавчера создать, чтобы враги про Россию меньше знали, — упрекнул писатель. Жандарм закашлялся, чтобы скрыть паузу. Было очевидно, что Толстой совсем не враг Российской империи. Есть сомнения, что сторонник царя и искренний дворянин, и все на этом. Оттого и завел разговор в другую сторону:

— Вот вы написали "Первую ошибку Британия совершила, заключив Мюнхенское соглашение. За эту ошибку расплатились, вместе с Францией потерпев страшное поражение весной 1940 года. Было больно, было необычайно обидно гордым британцам, но решение поддаваться Германии, чтобы она воевала с Россией, еще не было смертельной ошибкой. То, что их извечный противник, Франция, был выведен из большой политики, ничуть не утешало. Но Британская империя совершила вторую ошибку: она стала помогать Греции и Сербской империи. На первый взгляд, все было вполне разумно. Немецко-итальянские войска стремительно наступали на Египет, угрожая его захватом, включая Суэцкий канал, который служил самым прямым путем из Британии в Индию, и захват которого создал бы огромную угрозу английским владениям в Азии. Даже если бы англо-египетское войско отразило удар с запада, то оно никак не устояло бы перед ударом немецко-турецкой армии с северо-востока. Падение Египта привело бы к захвату Германией и Турцией всего Ближнего Востока и северо-восточной Африки. Да и цели остальных игроков были ясны: САСШ хотели торговать и придавить не в меру наглых японцев, которые замахивались на роль великой державы на западе Тихого океана и воевали с Китаем, красная Россия хотела мира и покоя для своего развития. Турция в войну влезать не хотела, не имея гарантий победы. То же самое Бразилия и государства помельче. Потому Британская империя, видя, как Германская империя рвется отобрать ее колонии, страдая от нехватки ресурсов, еще раз полезла в драку на чужой территории, разумно не желая воевать на своих землях, справедливо надеясь выиграть время для укрепления Египта." Так я что-то не понял, в чем ошибка англичан.