Год трёх царей (СИ) - Касаткин Олег Николаевич (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
— Еще раз простите Ваше Величество за сию долгую лекцию… — видимо министр решил что и так сказал довольно.
— Нет — отчего же — весьма любопытно…
Оставшись один Георгий раскрыл блокнот и написал «На завтра. Танеев. Ковалевская».
30 октября 1889 года
По обыкновению Георгий изучал бумаги — то были отчеты подчиненных Дурново касательно впечатлений в свете от помолвки царя и официальные бумаги касающиеся проистекающих из этого возможных перемен обстановки.
Многие ворчали — и неудивительно что большинство из них были носили громкие фамилии вроде фон дер Остен-Сакены, Нейгардт, Гессе, Икскуль фон Гильденбрандт, фон Валь, фон Рихтер…
Впрочем не одни немцы…
Вот что говорил некто Бреев, предводитель дворянства — «Франко-русский альянс с вероятностью проистекающий из данного брака этот несчастная ошибка… дружба ястреба с медведем: один — в небесах, другой — в лесах, и оба друг другу ни на что не нужны… Для нас была бы полезнее дружба с Германской империей — дружба каменная, железная… Россия ни в коем случае не должна бороться с Германией, так как Германия — оплот монархизма… По этой, а также по экономическим причинам мы, напротив, должны быть с ней в союзе…»
Какие прекрасные слова — истинные от первого до последнего…
Их бы да Вильгельму в уши!
Петр Оттович Моренгейм, посол во Франции: «не было бы ничего более вредного и опасного, чем дать повод французским радикалам понадеяться на поддержку России». «Помолвка Вашего Величества, — пишет посол, — должна ясно показывать, что симпатии России обращены лишь к Франции консервативной. Мы можем способствовать спасению Франции от себя самой, рассеяв опасные иллюзии…»
А вот меморандум подписанный никем иным как товарищем министра иностранных дел — фон Ламздорфом. С припиской от имени министра. «Ваше Императорское Величество — полагаю было бы всеполезнейше ознакомится».
Назывался документ коротко и сухо «Германо-французские отношения и русская политика в Европе.»
Смысл его был в том что не следует связывать себя формальным союзом; лучше, зарезервировать для себя позицию нейтралитета, чтобы в случае схватки Германии и Франции выступить в роли арбитра.
«Мы, — писал сей государственный муж, — в течение двадцати лет прилагали усилия, чтобы покровительствовать Франции, защищать ее против нападения Германии и способствовать ее восстановлению. Но моральный упадок Франции продолжает усиливаться…Борьба против церкви, стремление к разрушению основ цивилизации таков лозунг радикализма, властвующего над правительством. И безразлично — стоят ли за этим упадком анархисты и сочинители-утописты или такие генералы от авантюры, как Кавеньяк и Буланже. Не было ли бы для нас лучше понемногу изменить свою тактику?.. Столкновение между этими двумя нациями (то есть между немцами и французами) было бы ужасно, но, быть может, закончилось бы победой над разрушительными элементами, развивающимися внутри каждой из них и угрожающими всему цивилизованному обществу в целом! Наше дело сторона. Вместо того, чтобы систематически ссориться с немцами и донкихотствовать в пользу французов, мы должны были бы договориться с немцами о нашем нейтралитете… После этого нам оставалось бы только заниматься нашими собственными делами, предоставив другим устраивать свои дела между собой…». Задумано, что и говорить, хитроумно: одолеть обоих супостатов через «столкновение между двумя нациями» — то есть через войну. Дело хотя бы и «ужасное», — зато будет спасена цивилизация, защитником которой барон Ламсдорф видимо почитает себя.
А то куда повернется Германия победив (быстро или за год-другой) Францию ему в голову не приходит? Впрочем — может быть господин тайный советник не столь о цивилизации печется сколь о карьере и просто хочет обратить на себя высочайшее внимание глубиной мысли?
Покачав головой он посмотрел на лежащие на отдельном столике пачкой поздравления с помолвкой от иностранцев. Прежде всего от европейских монархов.
В основном протокольные пожелания счастья и радости за августейшего брата. Хотя есть и одно сопровождаемое стихами — от португальского короля Карлуша I — совсем недавно занявшего трон — его без пяти минут свояка. Мда… известная латинская экспрессия и пылкость чувств. Еще одно довольно длинное и полное благих пожеланий от шведского двора. Георгий вспомнил что у Стокгольма намечаются некие трения с находящейся в унии Норвегией — не иначе заблаговременно стелят соломки дабы заручиться нейтралитетом на случай. Георгий развернул немецкие газеты, пролистал…
Тут понятное дело — господа шокированы и недовольны… Выражают сочувствие Маргарите Прусской лишившейся завидного жениха (хот никаких серьезных разговоров на эту тему не велось).
В фельетоне без подписи поворот России в сторону Франции уподоблен «измене при которой муж порядочной дамы предпочитает ей сифилитичную шлюху».
На развороте «Дер Тагеблад» взгляд его приковала карикатура.
Огромный медведь тащит в постель худосочную русалку в пеньюаре и фригийском колпаке…
Подпись гласила — «Прежде невиданный брак.»
Чтобы ни у кого не осталось сомнений — медведя художник одел в морской китель и бескозырку.
Георгий шумно вздохнул ощутив неподдельную злобу. Вспомнилось — когда русские в 1760 году взял Берлин, генерал Тотлебен приказал публично перепороть прусских газетчиков «за дерзкие выходки противу нашей императрицы в их зловредных изданиях». Определенно урок впрок не пошел — надо было пару повесить…
В более взвешенной «Вельт» выражалось брюзгливое недоумение — собственно, что может дать России брак с представительницей захудалой династии потерявшей уже и всякую надежду вернутся на престол, ради чего отвергнуто обыкновение искать дому Романовых невест среди немецких принцесс?
Он взялся за французские газеты. Особого ликования там тоже не было.
Мол, с одной стороны, конечно лестно что русский царь избрал спутницей жизни француженку — и это может способствовать дальнейшему сближению. Но с другой стороны — мадемуазель Елена родилась и выросла в Англии, отец ее французские дела давно забросил — и в итоге не выйдет ли что Россия опять как при Александре I станет «континентальной шпагой» Лондона? Еще выражалось опасение, что Орлеаны захотят вернуться на престол на русских штыках.
Вспомнив благородную осанку и искреннюю улыбку Луи — Филиппа Георгий покачал головой. Вот уж чего можете не опасаться господа либералы — мало того что этот человек никогда не захочет престола ценой крови соотечественников — так ведь и Георгий не собирается русской кровью облагодетельствовать французов. Раз вам так мила республика — мучайтесь и дальше — пока очередной Буланже подобно Наполеону не разгонит ваше Национальное собрание ротой гренадер. Буланже?? Ай-да тестюшка и ведь ни словечка…
Более его интересовала британская реакция. Она была сдержано протокольной и это само по себе подозрительно — если эти джентльмены молчат, значит, определенно что-то задумали.
Впрочем «Таймс» в «подвале» сдержано похвалила матримониальные планы русского царя.
«Несомненно, этот выбор сделан молодым монархом в наименьшей степени по личному желанию, и за данным решением стоит воля императрицы Марии и видимо также — других членов царствующей семьи. Однако как бы то было, брак с урожденной англичанкой может стать прологом к нахождению длительного прочного компромисса между Британией и Россией, побудив Петербург наконец — то оказаться от несбыточных мечтаний о Константинополе и теплых морях и обратить взор на свои бескрайние восточные границы…»
Ну ясное дело — англичане — что с них взять! Они наверное и новости об улове кильки в Балтике и ценах на молоко в Голландии оценивают с точки зрения пользы для своей империи.
Тут другое важнее… Быть может это статья — намек? Мол, если мы откажемся от стремления к Проливам, Англия не будет возражать, если Россия немного общиплет Китай?
Ну ладно — довольно с него этих европейских скандалистов и сочинителей! Скоро должен явиться Танеев с докладом относительно результатов поездки в Московский университет.
