Царев врач, или Когда скальпель сильнее клинка - Сапаров Александр Юрьевич (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
– Сергий Аникитович, я еще десяток воев вызвал, они сюда не заходили, ждут недалече. Так что ежели сейчас нападение будет, отобьемся. Ты только сам не лезь, слабовато пока саблей машешь.
Но на удивление, по дороге к дому все было спокойно, ни единого человека на пути не встретилось. А кому хочется встречаться с двумя десятками конных воинов? Еще пришибут ненароком.
Когда приехал домой, меня ждал приятный сюрприз. Из Заречья поздно вечером пришел большой обоз. Уставшие мужики уже спали, поэтому я не стал никого тревожить и шарить по телегам, оставил все на завтра.
Рано утром я, проснувшись, в нетерпении вскочил и помчался во двор, где уже бродило несколько взлохмаченных после сна сельчан. Увидев меня, они бухнулись на колени, а старший доложил, что, мол, тиун и стекловар собрали обоз тебе, боярин. Везли бережно и медленно, потому как стекло.
Но я уже подбежал к телегам, снял верхние доски с груза и начал рыться в свежих стружках, разыскивая драгоценный груз. И вот мои руки нащупали холодное стекло и вытащили на дневной свет хрустальный кубок. Он был в точности такой, какой я нарисовал Дельторову.
На шум и гам появился Кузьма. Увидев у меня в руках кубок, тоже подскочил к телеге и запустил руки в стружки. Вытащил он не кубок, а большую хрустальную салатницу и моментально скрылся с ней в своей мастерской, откуда немедленно донесся скрип его ножного шлифовального станка.
Дворня и возчики с удивлением смотрели на меня, а я чуть не прыгал от восторга. Они не понимали, что вызвало такие эмоции – стекло оно и есть стекло. Но я-то понимал все: сейчас я и моя мануфактура – это стратегическое преимущество царства Российского, и сейчас мне нужно будет иметь уже не двадцать человек охраны, а гораздо больше. Не только здесь, а еще и в Заречье.
Я зашел в мастерскую. Ювелир увлеченно наносил грани на салатницу. Перед ним на стойке лежал мой рисунок, по которому он это делал. Сейчас все штрихи, которые он проводил на гранильном круге, были белыми и не впечатляли, но я знал, что после шлифовки хрусталь заиграет переливами света, и сильные мира сего будут счастливы видеть у себя на столе бокалы и блюда из варварской Московии.
Я все-таки высидел два часа, в течение которых Кузьма закончил огранку и шлифовку салатницы. Потом, схватив еще мокрое изделие, отправился в Кремль.
Когда зашел в палаты, Иоанн Васильевич был мрачен:
– Щепотнев, ты когда должен был быть? Ты вообще кто такой есть, что я из-за тебя важные дела откладывать должен? Да и расскажи-ка мне, что ты вчера с Шуйскими весь вечер обсуждал, интересно мне это знать.
– Великий государь, вел с Шуйскими беседы только на благо царствия твоего, обсуждали, как торговлю укрепить и границы царствия. А задержался из-за того, что в дар тебе хотел преподнесть изделие моей мануфактуры, сегодня первое только смогли сделать.
И я протянул царю сверкающую салатницу.
Глаза царя расширились, он бережно взял из моих рук прозрачное переливающееся чудо.
– Сергий Аникитович, сегодня же указ напишу. Все, что твоя мануфактура произвела, казна закупает. Чтобы на сторону ничто не ушло. Вот они где все у меня теперь будут. – И царь показал мне немаленький жилистый кулак.
Затем он подошел к окну и начал внимательно разглядывать мой подарок.
– Щепотнев, точно благословение Господне над тобой. Все тебе удается. Я уже год в удивлении хожу. Но сейчас дело такое серьезное. Будет тебе охрана стрелецкая, обговоришь сегодня с родственником своим, сколько нужно, столько и будет. Себе на стол разрешаю такое стекло взять, но все остальное чтобы сдано было по счету. По оплате будешь сам с приказными дьяками говорить. В убыток тебе платить не станем, не переживай. А сейчас говори, что с Андрюшкой Щелкаловым и Шуйскими обсуждал? Куда они тебя втягивали? Ты не забыл, что лекарь мой, и негоже тебе на стороне знакомства заводить?
– Государь, все расскажу, только тайного ничего не было и меня они никуда не втягивали. Кажется мне, обеспокоены они тем, что в милости великой я у тебя, и не знают, чего им от меня ждать. Ну а еще долго обсуждали мы, как торговлю нашу улучшить, где порты строить.
Царь заинтересованно посмотрел на меня:
– Ну и чего нарешали?
– Так разошлись мы. Андрей Яковлевич все за порт у Михайло-Архангельского монастыря ратовал. А я доказывал, что надо нам в устье Невы, на острове Котлин, крепость ставить.
Иоанн Васильевич удивленно посмотрел на меня:
– А чего это дьяк Щелкалов за это место держался, припоминаю, что в думе он все время против такого строительства был.
– Не знаю, государь, может, хотел меня послушать, думал, что лишнее скажу.
– Сергий Аникитович, а что ты так за крепость на Котлин-острове стоишь?
– Иоанн Васильевич, когда там крепость будет да еще флот, шведы в Неву подняться не смогут, если еще там пушки добрые поставить, пусть они туда хоть все силы свои бросят, не взять им Котлина. И нам с Ригой легче разобираться.
– Однако замах у тебя богатырский, Щепотнев, что, успехи Хворостинина покоя не дают? Ну и похожи вы с ним, рядом стоите прямо, как отец и сын. – И царь ехидно улыбнулся. – Эх, не был бы ты нужен мне, отправил бы я тебя под его рукой со шведами повоевать, вот тогда и стал бы рассуждать о крепостях.
После разговора с царем я ушел к себе, но вскоре ко мне как подстреленный прибежал мой родственник Никита Васильевич Лопухин:
– Чем прославился опять, Сергий Аникитович, что велено мне без промедления стрельцов выделить, сколько надо для охраны?
– Дела серьезные, Никита Васильевич, в моей мануфактуре стекло начали делать невиданное. Такого стекла пока нигде нет. Государь все его под себя берет. А чтобы урона для казны не было, охрана нужна. И главное, производят в вотчине, в самой Москве у меня теперь ничего нет, все мастера там работают. Требуется сделать так, чтобы ни одна муха не пролетела. Если какие чужие люди появляться будут, в железо их всех и на допрос. Я сам туда не поеду, а вот Борис Кошкаров с вами отправится. Ваша задача там будет, если что, большое нападение отбить. А Кошкаров начнет внутреннюю охрану ладить, чтобы ненадежных людишек к тайне не допускать. А то прознают, например, что в Заречье везут песок или поташ, так состав и выведают. А пока у меня одного такое стекло делается, за него купцы заморские еще драться будут.
– Да, действительно, умеешь ты удивлять, зятек, теперь небось и сам неплохие деньги в карман положишь?
– Никита Васильевич, – улыбнулся я, – вроде бы как нехорошо в чужом кошеле деньгу считать?
– Да ладно, ладно, – засмущался старый воевода. – Это я так, по-родственному. Рад я, что у Ирки муж добрый. А стрельцам, ежели туда идти, жилье есть?
– Ну пока нет, но и время пока не очень уж торопит. Вот когда мы первый товар в казну сдадим, тогда и начнется шум. Так что ты голова стрелецкий, ты и думай, сколько стрельцов надо, чтобы все в порядке было.
Озадаченный Никита Васильевич ушел. Я же отправился инспектировать начавшийся ремонт нежилых палат в Сретенском монастыре, где мне выделили место для лекарской школы. Митрополит не мудрствуя лукаво решил, что лучший надзор за учебой будет при монахах, которые не дадут ученикам издеваться над трупами и заодно присмотрят за приверженностью будущих медиков к православной вере. Мне, собственно, пока такая ситуация была на руку. Не пойдут же москвичи громить монастырь, даже если прокатится слух, что лекарские ученики трупы режут. Однако в моих мечтах недалеко от Кремля стояла Медицинская академия, в которой преподавали лучшие медики мира и выпускались лучшие врачи. Но до этой мечты было очень далеко, если она вообще когда-нибудь сбудется.
Когда я, на коне и с охраной, проезжал мимо торговых рядов, неожиданно унюхал знакомый запах: на меня пахнуло двадцать первым веком.
Соскочив с коня и бросив узду сопровождающим, я подошел к прилавку.
