Крымский излом (СИ) - Михайловский Александр Борисович (полные книги .TXT) 📗

По дороге, целый час продолжаю любоваться красотой новых самолетов, неужто, это те самые реактивные о которых вроде бы ходили смутные слухи перед войной? Ну да, вон те две трубы, на которых и укреплены кили, это, наверное, и есть двигатели? А форма крыльев, никогда такой не видел, немного похоже на оперение эресов. Так на какие же скорости рассчитана эта машина? Полет до Симферополя прошел без приключений, мы убедились, что спецборт сел благополучно и вместе со спецсамолетами направились в сторону аэродрома Саки. Скорость тут же увеличилась до пятисот километров в час. Еще в Ростове, майор ГБ Санаев, нас предупредил, что истребительное прикрытие садится именно там. А вот никогда не пожалею что лететь пришлось именно в Саки, потому что на подлете к аэродрому открылось зрелище достойное богов. Сначала, дорога из Симферополля в Саки, вся забитая дочерна обугленными немецкими грузовиками и бронетранспортерами. Потом, огромное поле, сплошь заваленное трупами немецких солдат. Мышастые серо-зеленые шинели хорошо видны на фоне рыжей крымской земли. А кое где из-за этих шинелей земли и не было видно вовсе. Потом странно изломанные линии траншей, как я догадался, именно тут десантники держали оборону против всей одиннадцатой армии. А это что за прямоугольные ямы, неужто у них в первой линии вместе с пехотой стояли и танки? Да вот, точно, следы гусениц.

Закладываем вираж и заходим на посадку. Хозяева пропускают нас троих вперед, делая над аэродромом еще один круг. Где то впереди сверкнуло серое море, и на нем корабли, много кораблей. Но отвлекаться некогда, выравниваю истребитель, и аккуратно касаюсь колесами полосы. Только не хватало в гостях "дать козла". Но ничего, все нормально, теряя скорость самолет катится по полосе. Вслед за мной садятся ведомые, полет окончен. На стоянке пусто, только стоят, похоже, оставшиеся от предыдущих хозяев одинокая "Штука" со снятым мотором, да такой же одинокий Хейнкель-111. Заруливаю на указанную диспетчером стоянку, и глушу мотор. Рядом останавливаются мои ведомые. И тут, с шумом и грохотом мимо нас проносится один из спецсамолетов. За его хвостом трепещет странный крестовидный парашют. Вслед за ним садится и его ведомый.

Вот я товарищи и на секретном объекте что дальше? Что-то еще не дает покоя, и после некоторых раздумий понимаю, - корабли на горизонте. Один из них по силуэту весьма напоминал авианосец, только почему-то с загнутым вверх как у турецкой туфли носом. Расстегиваю ремни и вылезаю из кабины. Техник, только что подложивший башмаки под колеса моего Мига, как то странно смотрит на меня, потом спрашивает, - Товарищ Покрышкин? - и тут все меня знают, даже техники, киваю головой и говорю - Покрышкин я, Покрышкин...

А этот как завопит, - Ребята, к нам САМ Покрышкин прилетел! - и что я вижу - в нашу сторону бегут какие-то люди в технических комбинезонах, и совершенно непохожей ни на что незнакомой форме, с криком - Качать Покрышкина!

Стоим вместе моими ведомыми, Карповичем и Лукашевичем на полосе, и в голове мелькают мысли, - Форменный дурдом, товарищи! Куды бечь? Как спасаться? Куда я попал?!

Внезапно гремит командирский рык, - А ну отставить! - на небольшой открытой машине в нашу сторону мчится человек, одетый примерно так же, как в фантастическом фильме тридцать восьмого года "Полет на Луну". Бегущие к нам люди, заслышав этот голос, начинают резко тормозить, и перестают быть похожими на толпу индейцев, стремящихся снять с меня скальп. Машина останавливается возле меня, похожий на героя фантастического фильма человек спрыгивает на землю, и козыряет, - майор Скоробогатов Виктор Сергеевич, ведущий звена.

Козыряю в ответ, Старший лейтенант Покрышкин Александр Иванович, тоже ведущий звена...

- Ну вот и познакомились, - хлопает майор меня по плечу, - а на ребят ты внимания не обращай, они такую знаменитость как ты в первый раз видят. - опять я ничего не понимаю, почему и откуда я тут знаменитость... Но, что называется, утро вечера мудренее, и все мы идем в столовую БАО на ужин. Надеюсь, что там никто не бросится меня качать.

7 января 1942 года, 18:35, внешний рейд Евпатории, ТАКР "Адмирал Кузнецов". Адмирал Кузнецов Николай Герасимович

Когда товарищ Сталин сказал про эскадру из будущего, я, честно сказать, не поверил. Уж слишком невероятной была эта новость. Даже фотографии меня до конца не убедили - мало ли чего могут нарисовать в фотомастерских НКВД. Вдруг это им надо для стратегической дезинформации?

Даже то, что мы срочно вылетели в Крым, причем группу возглавлял сам Берия... Я не знал, что и думать. Первым шоком были никогда мною не виданные истребители сопровождения, которые были высланы нам навстречу из Крыма. Я, конечно, не летчик, но все равно вижу, что здесь нечто запредельное, рассчитанное на совершенно другие скорости и высоты. Командир спецборта, полковник Ольхович, на мой вопрос об этих самолетах, ответил, что не такие уж они и невиданные. Многие немецкие летчики их видели лично, но вот беда - они уже никому ничего не расскажут.

Потом был аэродром Сарабуз в Симферополе, и мобильный КП Первой Отдельной Тяжелой Механизированной Бригады ОСНАЗ РГК, который по сути выполнял функции штаба фронта при генерал-лейтенанте Василевском. Я в сухопутных делах разбираюсь слабо, но ведь получилось же у него с помощью командиров из будущего совершенно мизерными силами разгромить 11-ю армию Вермахта. Товарищ Сталин поставил передо мной не менее важную задачу - объединить под своим командованием то, что осталось от Черноморского флота, и эскадру из будущего, после чего установить на Черном море господство нашего флота. Чтобы немцы из страха перед нашей новой десантной операцией, держали бы по побережью такую же плотность войск, как и на фронте.

Потом за нами с товарищем Берия с эскадры прилетел маленький винтокрылый аппарат. То есть, маленьким он был лишь для местных масштабов, а так вполне себе ничего аппарат, по сравнению с У-2 и Р-5, на которых мне доводилось летать. По крайней мере, разместились мы там почти с комфортом. Полет в облачную, беззвездную ночь, похож на висение в черной темноте. Вертолет, казалось, жужжал на месте, как муха влипшая в черную смолу, ни на метр не приближаясь к нашей цели.

Потом впереди загорелся огонек, за ним - другой. Вскоре перед нами открылась освещенная по-походному эскадра из будущего. Нельзя сказать, что тут все сияло и переливалось, как в городах Европы, но и особой светомаскировки тоже не было. Это какое же у них должно быть ПВО, чтоб совершенно не бояться немецких налетов.

- А что нам их бояться? - ответил на мой вопрос пилот вертолета, из-за шума двигателей приходилось кричать, - это пусть они нас боятся. Среднее время жизни их бомбардировщика при попытке бомбежки - пять с половиной секунд. Это вам, товарищ адмирал, не Птичий рынок, а централизованная интегрированная система ПВО! - вертолет заложил вираж, и перед нами оказался расцвеченный посадочными огнями настоящий плавучий аэродром. Пилот, с какой-то детской гордостью произнес, - Наш "Кузя!" - и у меня захватило дух. Корабль был величав и огромен, и, самое главное, он жил. По палубе перемещались острокрылые самолеты, вроде тех, что сопровождали нас от Ростова до Симферополя, и подобно муравьям двигались фигурки людей. Пилот повернул к нам голову и, перекрикивая шум двигателя, сказал, - Товарищи, небольшая задержка, "Кузя" выпускает ударную тройку "сушек", просьба зависнуть в зоне ожидания.

Мы с Берией, как по команде, прилипли носами к стеклам иллюминаторов. Он еще вполголоса ругался по-грузински, кажется, в самый неподходящий момент у него запотели стекла пенсне. Протерев иллюминатор, я увидел стоящие в носовой части палубы авианосца три самолета, похожие на те, что я уже видел, но, по габаритам, все же крупнее. Точно, тех называли МиГами, а эти - Су. Их двигатели уже работали - в темноте были видны голубоватые струи раскаленного газа, ударяющие в поднятые отбойные щиты. Даже сюда, метров за пятьсот, доносился тяжелый рев их работающих двигателей. Вот звук изменился, перешел в свист, плавно переходящий в ультразвук, и самолет на левой передней позиции начал свой разбег. Удивительно, но ста метров стартовой дорожки хватило для взлета машине, которая как я потом узнал, по своей массе не уступала тяжелому бомбардировщику ТБ-7. Я затаил дыхание, когда подскочив на трамплине, тяжелая машина чуть просела, а потом устремилась в небо. Подобно эресам, опираясь на два столба огня, машина продолжила карабкаться ввысь. Когда она только-только стала отрываться от палубы, я успел разглядеть под ее крыльями гроздья бомб. Значит, это уже не разведка, которая могла вылететь еще когда мы были в Симферополе, а самая настоящая ударная группа.