Гиблое место - Рибенек Александр Вадимович (полные книги TXT) 📗
Свинцов почувствовал отчаяние. Шредер был в его руках, задание было выполнено, и он с легким сердцем мог вернуться обратно. А теперь? Неужто придется опять гоняться за немцем по этому проклятому лесу?
— Да не волнуйся ты так! — попытался успокоить его Дворянкин. — Найдем мы этого фрица! Он не мог далеко уйти со связанными руками…
Свинцов прекрасно видел, что лейтенант так говорит скорее для того, чтобы успокоить его. Никому не хотелось здесь оставаться. Он знал, что солдаты пойдут искать Шредера только из-за чувства вины перед ним. Но ему и самому не хотелось здесь шататься. И он принял решение.
— Черт с ним! Мы возвращаемся! Все равно ему без Головина не выбраться отсюда. Пусть подыхает!
Эрих смотрел в окно. На улице стояла промозглая казанская осень 1929 года. И от этого на душе было тоскливо.
Эрих не любил осень. Впрочем, как и зиму… Но осень не любил особенно. Не те прекрасные солнечные деньки в сентябре месяце, когда еще тепло, деревья начинают одеваться в разноцветные наряды, а в лесах полно грибов. Нет, он не любил холодные осенние дожди, грязь, слякоть, ветер, гоняющий опавшие листья по улицам города.
Эрих ждал появления своего «третьего отца», дяди Сережи. Брат отца Алексея принял его, как родного, хотя у самого уже было двое мальчишек. Но вот, наконец, он увидел двух идущих к дому мужчин, в одном из которых мальчик узнал своего благодетеля. Как всегда подтянутый, в ладно сидевшей на нем военной форме, высокий и статный командир Красной Армии. Эрих гордился им по праву.
Но на этот раз дядя Сережа был не один. Рядом с ним шел еще один человек. Роста они были одинакового, и хотя незнакомец был в штатском, чувствовалось, что он тоже принадлежит к военной братии. Эрих не знал, почему, но при виде этого мужчины у него сильнее забилось сердце в предчувствии чего-то важного.
Он побежал открывать дверь. Эрих всегда открывал дверь своему приемному отцу, не дожидаясь стука. Дядя Сережа с незнакомцем зашли в коридор, принеся с собой запах осени с улицы. Эрих дождался, пока отец снимет плащ-палатку, с которой капала вода, и обнял его, прижавшись к животу, вдыхая запах кожи портупеи.
Дядю Сережу он любил. Его семья как-то сразу и бесповоротно приняла мальчика, как родного. Марья Семеновна, жена Сергея Ивановича, заботилась о нем не меньше, чем о родных сыновьях. И мальчишки, которые были постарше его, сразу же взяли над ним шефство, не только на улице, но и в школе. Но все-таки больше всего он любил дядю Сережу.
Брат отца Алексея был балагуром и весельчаком. При этом все это выходило у него естественно и к месту. Он всегда мог приободрить в трудную минуту, помочь. Несмотря на постоянную занятость и поздние возвращения домой, дядя Сережа всегда находил время для сыновей, не деля их на любимых и нелюбимых. Он их всех любил.
— Дядя Сережа, я сегодня получил «пять» по арифметике! — радостно сообщил Эрих ему.
— Ну, ты у нас совсем молодец! — рассмеялся дядя Сережа и повернулся к незнакомцу. — У него явные способности к учебе, в отличие от моих оболтусов.
Что-то очень знакомое было в этом человеке. Казалось, он был похож на отца, чья фотография до приезда сюда хранилась у Эриха. Отец на ней был в форме офицера российской армии. К сожалению, дядя Сережа забрал у него фотографию. В то время можно было заработать кучу неприятностей, если бы она попалась кому-нибудь на глаза. Эрих этого не знал и очень удивлялся, не понимая, чем могла навредить дяде Сереже фотография отца.
— Эрих, познакомься, — сказал дядя Сережа, беря его за плечи и подводя к незнакомцу, — это — твой отец!
Отец!.. Эрих уже практически перестал надеяться на то, что он когда-нибудь найдется. Он уже смирился с той мыслью, что ему придется жить здесь, с дядей Сережей. Постепенно, по мере взросления, мечта о встрече уходила все глубже и глубже. Даже расставание с отцом Алексеем, казалось, было сто лет тому назад. Само по себе слово «отец» не вызывало у него никаких ассоциаций и было связано с чем-то далеким и недосягаемым. Отец Алексей и дядя Сережа были ближе ему, чем этот человек.
Эрих подошел к отцу. Мальчик смотрел на него снизу вверх, тот взирал на него сверху. Вдруг глаза отца заблестели и по щекам побежали слезы. Он порывисто прижал мальчика к себе. Наконец-то они встретились, и Эрих вдруг осознал, что это не шутка и не обман, что этот незнакомец и есть его родной отец…
Он очнулся от того забытья, в которое его ввергла схватка с мертвецом. Странное дело, но Шредер не ощущал усталости. И страха тоже не было. Словно это беспамятство принесло ему какие-то новые силы, хотя перед тем, как погрузиться в него, он уже не надеялся когда-нибудь увидеть белый свет…
Да, место действительно было гиблым. Эта зона существовала сама по себе, уходя корнями в такое далекое прошлое, когда, возможно, не было человека. А, может, и ничего живого вообще… «Гиблое место» готово было подмять под себя любого, уничтожить, не дав даже попытки что-либо предпринять. И чем дольше он оставался в этой зоне, тем меньше оставалось шансов вырваться отсюда. Надо было уходить отсюда, Шредер это прекрасно осознавал. И он решил вернуться к выходу из зоны. Это соревнование в том, кто кого пересилит — он или «гиблое место», было не для него. К тому же его сильно беспокоила судьба отца, тревожили эти странные видения о казни….
Рудольф фон Шредер был для него кумиром. Больше него Эрих уважал, пожалуй, лишь отца Алексея, который много дал ему в этой жизни. Но если священник направил его духовно, то отец помог ему решить, кем он будет в жизни.
Рудольф фон Шредер работал в разведке. Первая мировая война застала его в России, где он служил офицером в царской армии. В эту страну он прибыл задолго до августа 1914 года, женился на прибалтийской немке из хорошей семьи, а в 1916 году у них родился Эрих. Рудольф фон Шредер собирал сведения, в основном, военного характера и передавал в Германию. Никто из его сослуживцев даже и не догадывался, что среди них есть немецкий агент. Конечно, его недолюбливали, как не любили любых немцев, к которым Николай II питал особую привязанность, ставя на ключевые посты в армии и правительстве. Мог он заинтересовать и русскую контрразведку, но его осторожность, безупречная репутация хорошего офицера и знакомство со многими знатными фамилиями Российской империи делали свое дело.
