Вендетта. Том 2 (СИ) - "shellina" (читать книги без регистрации полные .TXT, .FB2) 📗
Словно услышав его слова, крымчаки развернули коней и снова поскакали прямо на них.
— Пушки, заряжай! — заорал Румянцев. А его приказ передавался по цепочке. — Стрелять по команде! Залп!
Он закрыл руки ушами, чтобы не оглохнуть от грохота, а когда на него перестала сверху сыпаться земля, выглянул из окопа. Залп был страшен, но он ждал не его. Раздался свист, и с флангов на крымчаков начали накатывать конные отряды калмыков. Петька получил депешу, что ждут как раз их, и что государю удалось раз и навсегда договориться с этим непростым народом.
— А вот теперь в атаку, — прошептал Петька, закрывая глаза от облегчения. Дождались. Осталось лишь дождаться командующего и можно будет брать Крым.
— Аминь, — прошептал я, вставая с колен.
Когда выходил из часовни, задул свечку. Теперь мне оставалось только ждать.
Эпилог
— Равняйсь! Смирно! — всё-таки чёткие и лаконичные команды, отданные лужёными глотками командиров — это прекрасно. Все всё отлично понимают, никто не пытается бежать ни в ту сторону и хватать то, что хватать не положено. А вбиваемая в крестьян, иногда в прямом смысле слова грамотность дала свои плоды куда быстрее. И дело тут не «сено-солома». Дело в том, чтобы вышедший из крестьян солдат был способен прочесть что-то, что очень нужно передать командиру, если уж так обстоятельства сложились. И один случай помог не только убедить солдат в пользе грамотности, но и крестьян подстегнул не выёживаться, а начинать учиться с большим усердием.
Прошло уже почти четыре года с того момента, когда я молился в часовне в Ораниенбауме, как не молился никогда в жизни, ни в той, ни в этой. Не знаю, что помогло: блестяще проделанная предварительная работа, от которой мы с Ломовым, Криббе и Кристианом Ван Веном чуть не окочурились, мужество и цепкий ум моих офицеров, стойкость и героизм солдат и матросов или же эта горячая молитва. Скорее всего, всё вместе. И теперь пришло наше время почивать на лаврах. И этот грандиозный парад является апофеозом нашей общей победы.
Конь переступил с ноги на ногу. Ничего, потерпи, скоро наш выход, а пока просто посмотрим, как выстраиваются ряды героев, которых сегодня будут чествовать. Как формируется первый ряд тех, кто получит награды из моих рук. Я скуп на раздачу слонов, но, видит бог, те, кто сейчас пытается сохранить протокольное спокойствие, периодически всё же улыбаясь, заслужили эти награды и даже более того.
Движение на площади, которую переименовали в Церемониальную, располагающуюся на месте бывшего Зимнего дворца, продолжилось. Я же в этот момент мог подумать, смакуя те события, которые привели всех нас сегодня на эту площадь. Зимний дворец, кстати, я приказал снести целиком и полностью к чертовой матери. Достойное место для нового вроде бы нашли, но я пока не утвердил план и строительство ещё не началось. Хоть деньги были уже выделены.
* * *
Так вот та история, которая резко повысила престиж образования произошла, когда смертельные карусели завертелись на всех фронтах. Ко мне прибыл гонец, привезший депешу о смерти Ласси. Каюсь, я порвал эту бумажку на много кусочков, от охватившей меня в тот момент безнадеги. Думать долго было нельзя. Да и не было у меня генералов, чтобы послать на помощь Петьке. Поэтому, немного придя в себя, я сел за стол и собственноручно написал приказ о производстве Румянцева в генералы и дал отмашку на Крым. Сейчас, если верить бумаги, которую мне привёз гонец, крымчаки кинулись на прорыв Перекопа. А так как эти парни полумер не приемлют, то полуостров остался почти беззащитен. Главное, чтобы сумел натиск крымчан отразить. А там… Да и Суворова пускай к делу привлекает. Они же талантливые оба, поди, справятся.
Мне, если честно, было не до Крыма. С калмыками, наконец-то, удалось полюбовно договориться, и то хлеб. Условия у них были общие. Но, так как они не хотели пока уходить от кочевья, как те же башкиры, уже прилично так Уфу отбахавшие, я им предложил Америку. Там степей много, обстановка напряженная, и, если у меня всё выйдет, то вполне можно ковбоям будущим конкуренцию составить. Потому что просто так я болтаться по степям тем же калмыкам не дам. Хотят государственную поддержку — животноводство на них. Мне страну кормить надо. Вот пускай и занимаются тем, что у них хорошо получается — скот выращивают. И кочуют от пастбищ к местам забоя. Не только в Америке, естественно. Казаков к ногтю в очередной раз прижал и выделил для калмыков пастбища. С наказом атаманам: сунетесь — поедете пампасы осваивать. А ещё, я послал к ним голландца, который объяснил, что для того, чтобы с других выпасов на прежние вернуться, нужно это место подготовить. Банально легко вспахать вытоптанную скотом землю и травку посеять. Визг стоял такой, до сих пор в ушах звенит, что они не крестьяне, что это противоречит… И всё в том же духе. Я тогда ухо прочистил, плечами пожал и ответил, что, я не неволю. Не хотите, флаг вам в руки. Только других пастбищ, кроме тех, которые вы, драгоценные в первые пять-семь лет убьете, вам никто не даст. Так что думайте, в конце концов, вам там жить.
Калмыки поворчали, поворчали, но, решили попробовать. Потому что других пастбищ, кроме перечисленных, я им не выделял. Попробовали. Пришлись их снабжать плугами и семенами. Но у нас была договоренность — они мне списки, как положено, на русском языке, на единственном на котором можно эти списки подать с перечнем того, что калмыкам нужно. Ворчат, но признают — условия терпимые. Так что, может, и выйдет толк.
В общем, направил я гонца обратно с благословением генералу Румянцеву взять мне Крым. Если ещё чего по дороге возьмёт, я ругаться не буду. Гонец забрал указ и поскакал обратно к Перекопу. А по дороге его убили. Тати какие-то засаду на дороге организовали. С гонцом ехали пара солдат и взвод казаков. Точнее, они ехали позади, и не успели на помощь. Сумку тати успели выпотрошить, как и самого бедолагу раздеть. Читать они не умели, и приказ попросту сжечь попытались. К счастью, один из солдат читать умел и успел прочесть то что осталось про назначение и разрешение на Крым. По то, что Петька уже генерал — не прочёл, эта часть успела сгореть. Привёз он эти вести на Перекоп и передал Румянцеву. Тот слегка охренел. Но, приказ есть приказ, и не верить солдату он не мог, потому что тому такое придумывать просто не за чем. Вот так Петька до самого конца в полковничьих погонах и проходил. И это надо сказать вызывало недоумение и даже недовольство среди других офицеров. Недовольство на меня, естественно, за то, что друга лучшего в чёрном теле держу.
* * *
— Равнение на середину! — снова раздался голос Захара Чернышева, которому сегодня доверили вести парад.
Так, нужно сосредоточиться. Мимо шеренги шел мальчик, приложивший руку к виску. Он шёл очень сосредоточенно. Но его темные мамины глаза сияли, когда он смотрел на всех этих людей. Они были для него героями, в последние годы столько раз ему рассказывали о каждом из них. А сколько раз он сам просил о ком-то рассказать отдельно, и не сосчитать. Подойдя к концу шеренги, туда, где стоял Румянцев, Пашка не выдержал и улыбнулся. А Петька ещё и подмигнул ему, гад такой.
А солдат тот молодец, до прапорщика дослужился под Петькиным командованием. Вон он, ближе к концу шеренги стоит, во весь рот улыбается.
Пашка тем временем подошел ко мне. Я продолжал восседать на коне, изображая из себя статую.
— Ваше императорское величество, курсант Академии имени Петра Ласси Павел Романов прибыл по вашему приказанию. — В тишине звонкий мальчишеский голос звучал особенно звонко.
— Вольно, курсант, — я позволил себе немного расслабиться. — Иди сюда, — нагнувшись, я подхватил Пашку и закинул его к себе в седло.
Он с таким облегчением привалился спиной к моей груди, словно ища опору и зная, что вот эта — самая лучшая, что у меня на мгновение перехватило дыхание. Выпрямившись, и одной рукой придерживая одновременно поводья и сына, я поднял другую руку в воинском приветствии и двинул лошадь шагом вдоль ряда пожирающих меня взглядом людей. Не только тех, кого я буду сейчас награждать, но и тех, кто столпился по периметру площади. А народу здесь собралось, мама не горюй. Как и на улочках, что к площади прилегали. Все фонарные столбы были забиты парнями, которые передавали, что в данный момент происходило на самой площади.
