В ожидании осени 1977 (СИ) - Арх Максим (версия книг .txt) 📗
Она вышла из комнатушки и на ватных ногах пошла к выходу. Увидев закрытую на ключ дверь, она попыталась припомнить, что она забыла что-то сделать, но вот что именно оставалось загадкой.
Постояв несколько минут в оцепенении, она решила, что: «Фиг с ним, забыла и забыла. Значит это дело не такое уж и важное раз совсем вылетело из головы. А сейчас домой…»
И уже собравшись уходить, переступая через порог ателье, она вдруг вспомнила про Элю…
Сказав водителю, который заметив её завёл мотор, что будет через десять минут, она закрыла дверь на замок и пошла развязывать бедную пленницу.
— Тихо, тихо. Успокойся. Всё уже позади. Успокойся моя девочка, — сидя рядом с бедной Эллой, гладя её по голове говорила Светлана Владимировна, успокаивая натерпевшуюся страстей директрису, которую она несколько минут только назад закончила освобождать от пластыря, в который она была «упакована» словно мумия.
— Я думала он вас… а потом меня… — заикаясь говорила бедняжка. — Я так испугалась, что он вас ножом…
— Меня? Он? Да ты что! Я напомнила ему кто мой муж и что он с ним может сделать, если преступник немедленно не уберётся от сюда. Тот от испуга чуть в штаны не наделал. Потом извинился и убежал, — хорохорясь врала старшая подруга.
— А что ему было надо?
— Да за родственника какого-то просил. Я твёрдо сказала нет. Он извинился и ушёл.
— Светлана Владимировна, наверное, нужно милицию вызвать, вдруг он вернётся? — задала логичный вопрос Элла Рудольфовна.
— Не волнуйся, не вернётся. Незачем ему возвращаться. Деньги ему не нужны. Да ты же сама слышала я ему перстень с серёжками предлагала, он отказался. А по его вопросу я ему ничем помочь не могу. Пусть обращается в суд и подаёт на апелляцию, так что успокойся, нечего ему теперь тут делать. Кстати, а у тебя выпить тут есть?
Получив утвердительный кивок и сумбурное пояснение, где взять бутылку, которая всегда была припасена для VIP персон, Светлана Владимировна сходила к сейфу и достав оттуда коньяк разлила его по рюмкам.
Протянув одну рюмку страдалице, она произнесла небольшой тост: «За нас» и не чокаясь выпила.
Директриса сидя с потерянным взглядом и рюмкой в руке к конструктивному разговору была явно неготовая, поэтому Светлана Владимировна на правах старшей подруги решила ей немного подсобить и помогла той выпить, влив коньяк ей в рот, затем поцеловала её в щёку и тут же влепила пощёчину.
От такого резкого перепада «внешней среды» директриса стала понемногу приходить в себя и непонимающе посматривать на «клиентку».
— Слушай Эля и запоминай. Тут сегодня никого не было!
— А как же… Нужно же рассказать…
— Ты что?! Ни в коем случае! Никому ничего не надо рассказывать. После твоих рассказов знаешь, что тут начнётся? Допросами замучают! А меня вообще без сопровождения никогда никуда не отпустят и жизни не будет. А не будет жизни у меня, то и у тебя её не будет! Поняла?! Поэтому точка! Я сказала! Никого не было! Ни когда! Всё поняла?! Тогда пошли я возьму несколько вещей и уезжаю. Галине Леонидовне передашь, что у меня сильно разболелась голова, поэтому я её не дождалась.
В машине её так и подмывало открыть сумку и читать, читать, читать… но она всякий раз себя останавливала и помнила слова товарища Артема: «Кругом враги» и Светлана Владимировна держалось из последних сил, хотя это было крайне тяжело, ведь там наверняка столько интересного…
«Враги. Враги. Они живут среди нас, выступаю на заседаниях, смеются на свадьбах, чокаются рюмками на праздниках и всё время держат за пазухой нож, чтобы в один момент ударить исподтишка, и чтобы убить…
Твари!..
Калугин — е* *** мать! С***! Предатель!»
Она помнила его — это был красивый молодой генерал. Самый молодой генерал СССР… и предатель… кто бы мог подумать? Кто вообще в это может поверить?
Она ехала и держалось за что угодно, только не за сумку, боясь в любой момент сорваться и выхватив письма прочитать их… ведь там было и про их семью…
«Боже… Почему я в первую очередь не прочитала про семью?! Да, этот парень рассказал некоторые страшные подробности, о ужасной участи которая постигнет ихнюю семью, но рассказал же он далеко не всё… Нужно тщательно всё прочитать и быть может удастся что-то изменить? Почему же я не прочитала?! — корила себя она, теребя ручку двери. — Когда же мы наконец доедем?!»
В лифте она достала записку для мужа, которую написала ещё в ателье и пробежала текст глазами еще раз. Конечно всё изложенное было сумбурно, ибо писалось в нервном напряжении, однако суть послание он ухватить был должен.
Дверь в квартиру открыла домработница, после приветствия Светлана Владимировна сказала, что та может быть на сегодня свободна, а завтра вообще устроить себе выходной, придя только в понедельник. Прислуга заулыбалась и не став долго мешкать стала собираться, а хозяйка квартиры в это время прошла в кабинет к мужу, без стука распахнув дверь и не здороваясь «сорвалась» на работающего за рабочим столом супруга.
От такого напора тот опешил, поднялся из кресла и подойдя к ней попытаться узнать, что случилось, дабы успокоить не в меру возбуждённую жену, но успокоить огненный шторм, было не так просто… Супруга была в состоянии бешенства и постоянно ругалась, обвиняя его сразу во всём: не любит, изменяет, не ценит, пьёт, бьёт.
Затем она сделала вообще странную вещь, сначала подошла к окну и осмотрев оконный проём быстро подбежала к ничего непонимающему мужу и крепко поцеловала его в щёку. От такого дисбаланса Николай Анисимович впал в ступор и в этот момент Светлана Владимировна сунула ему в руку записку заводя «свою шарманку» по новой — обвиняя его в неуважении к ней и пьянстве…
Входная дверь в квартиру хлопнула закрываясь за домработницей, а ничего непонимающий министр под град непрекращающихся обвинений в супружеской измене и ругань жены, развернул сунутый супругой листок и принялся читать.
Прочитал раз — ничего не понял…
Достал очки и присев за стол принялся читать более вдумчиво, но из-за криков любимой сделать было это крайне сложно.
В записке говорилось:
Дорогой! Пожалуйста! Делай всё как я тут тебе написала! Сейчас я устрою с тобой скандал, а предметом скандала будет то, что ты мне совсем мало уделяешь внимания и я тебя подозреваю, что ты спишь с нашей домработницей!
Я буду ругаться, ругайся и ты в ответ!
А теперь о главном! Меня попросили передать тебе очень важные письма и фотографии. Тот человек, который встретился сегодня со мной, это тот таинственный аноним, который прислал вам письма про маньяков и убийц. Так как с тобой он встречаться опасался, то передал эти послания мне.
Наша квартира прослушивается, ровно, как и машины и дача. В рядах КГБ большое количество предателей и агентов американских спец служб.
Возможно завербованы дом работница и водители. Их цель — это…, впрочем, ты прочтёшь всё сам.
Прошу тебя, ради всего святого, ради меня, ради наших детей, сделай так как я тебе написала и ничего не говори в слух, особенно про письма, которые ты в скором времени прочтёшь!
Если что-то хочешь мне сказать, то пиши на листочке, потом мы все листки сожжём.
Помни, вокруг нас могут быть враги! Я не хочу, чтобы они победили!
Ругайся!
Конец интерлюдии.
Интерлюдия. Министр.
Он услышал, как пришла жена и говорит домработнице, что та на сегодня свободна и может идти домой.
«Что ж, значит субботний вечер мы проведём вдвоём. Кстати, а почему она так рано приехала? Неужели так быстро разобрались со шмотьём? Или в этот раз туда привезли неподходящий ширпотреб?!»
Затем в кабинет влетела Светлана и начала ругаться…
Нужно было хорошенько обдумать поданную ему вчера докладную записку, с обоснованием реорганизации управления внутренних дел Московской области в главное управление внутренних дел Московской области (в целях поднятия престижа и в связи с увеличением численности штатов), которую ему подал генерал-лейтенант милиции Василий Константинович Цепков, поэтому истерика Светланы сейчас очень сильно мешала работе, но министр МВД СССР всё же нашёл в себе силы, не отвечать на скандальные выпады супруги, а просто развернуть листок переданный ему ей и прочитать.
