Великий посланник (СИ) - Башибузук Александр (книги полностью TXT) 📗
Ревнует, что ли? Хотя да, ничего тут странного нет. В наше время лекари по сути есмь творческие личности, и, как водится, у оных, корпоративная солидарность им по сути чужда. Готовы с дерьмом смешать конкурентов. Особенно если те из другого цеха.
- Ни в коем случае. Мне и тебя с головой хватает. Стой тихонько и смотри. Примечай все, но себя не выдавай. Понял?
- Как прикажете, сир... – медикус облегченно вздохнул.
С медикусами прибыл русский боярин не из последних. Он же первым выступил, сообщив что государь в искренней заботе о брате своем, великом посланнике, прислал личных лекарей, Леона Жидовина и Антона Немчина, дабы оные применили свое искусство по назначению.
После чего самоустранился и вышел, чтобы не мешать священнодействию.
- Сир... – оба медика растопырились в низких придворных поклонах, – мы счастливы оказать вам любую надлежащую помощь...
Моя догадка подтвердилась. Это были чистокровные ломбардцы, Антонио Мальяни и Леонардо Джианкарди. Причем здесь «Жидовин» и «Немчин», хоть режь не понимаю. Но пусть это останется на совести тех, кто придумал лепилам погоняла.
Оба медикуса оказались удивительно похожими статью друг на друга. Оба полненькие толстощекие коротышки, смахивающие на надутых индюков из-за своей важности. В богатых русских меховых шубах, поверх европейской одежды. При каждом помощник, тоже не из местных.
- Когда мы узнали, что сии забытые богом варварские края посетило столь высокое лицо из Европы, и с ним случилась столь прискорбная ситуация, то сразу поспешили для оказания помощи и высказать свою признательность, – елейно сообщил Леонардо.
- Тот же час поспешили... – подтвердил Антонио.
- А мне сообщили, что вас прислал государь Иван, – небрежно поинтересовался я. – Не так ли?
- Да, да, сир... мы хотели, но... – сбивчиво принялись объясняться лекари, – но неотложные дела...
- Не суть важно, – я поднял руку прерывая их. – Лично я не нуждаюсь в ваших услугах.
- Но как, сир... – пылко воскликнул Джианкарди. – Государь приказал нам. Мы обязаны...
- Мы не думаем, что ваш медик обладает нужными знаниями! – гордо сообщил Мальяни. – Я уже вижу это. Ну кто так накладывает повязки?
Август немедленно оскорбленно скривился.
- Вы недослушали меня... – властно процедил я, подпустив в голос гнева. – Еще раз перебьете...
- Простите, сир, – оба медикуса опять склонились в поклонах.
- Я сказал, что не нуждаюсь в ваших услугах, но вы можете осмотреть сего благородного дона и высказать свои наблюдения, – я показал на Старицу. – За что получите достойную награду.
При упоминании награды лепилы воспряли и живо принялись за дело. Руки перед осмотром, естественно не мыли, поэтому повязки снимать с приказчика я им не дал, а вместо этого устроил блиц-опрос по теме.
Ну что могу сказать... оказались не шарлатаны, точно лекари, но не семи пядей во лбу, а чуть ниже обычного уровня этого времени. Август перед ними смотрится, как доктор медицинских наук против интерна. Кровопускания, прижигания, компрессы из лошадиной мочи с осиновым пеплом и прочее мракобесие; бля, если бы они начали всерьез пользовать Старицу – угробили бы приказчика, как пить дать. Какое нахрен лечение подагры, от какой, по некоторым сведениям, помер старший сын великого князя Ивана? Им даже обычный порез доверить нельзя.
Естественно, все рекомендации я пропустил мимо ушей. Потом ушел к себе в кабинет и вызвал к себе первого, Леонардо Джианкарди «Жидовина».
- Итак... – на столешницу с приятным звоном шлепнулся небольшой мешочек с монетами. – Вы заслужили награду. Но сначала несколько вопросов, от ответов на которые будет зависеть ваша судьба не только здесь, но и дома.
- Сир? – медикус вопросительно загнул бровь. – Простите, я не понял...
- Сейчас поймешь...
Никаких проблем с итальянцем не возникло. Стоило лишь посулить награду и упомянуть, что могу нажаловаться на него великому князю, которого, судя по всему, ломбардец боялся до колик в животе, как на меня посыпался водопад информации о болячках царской семьи. Вплоть до застарелого чирья, простите, на заднице у великого князя.
- А еще, государыня меня принуждает, – взахлеб жаловался медикус. – Требует средств, чтобы не зачинать... Но если я дам и об этом узнает государь, эти варвары сожгут меня в клетке...
«Сожгут, сожгут, но позже. Или отрубят голову, увы, точно не знаю, – про себя подумал я. – Когда не вылечишь сына великого князя. А может и нет, с моим появлением на Руси история может перевернуться с ног на голову. И княгиню понять можно, кому хочешь надоест рожать каждый год без передыха. Да еще терять каждого второго ребенка. А вот тот момент, что по словам медикусов, у Ивана Молодого просто идеальное здоровье, немного настораживает. В реальной истории он помер от подагры, которая, вроде как, внезапно не появляется. Кабы не отравили Иванушку. Ну да ладно, об этом потом буду думать.
К сожалению, медикус не смог сообщить ничего особо интересного об внутрисемейной ситуации и политических раскладах, ввиду того, что русского так и не удосужился выучить. А Софья не спешила ему выдавать какие-либо секреты на латинском языке.
Щедро наградив Джианкарди, я его отпустил и принялся за Мальяни «Немчина».
С этим тоже никаких проблем не случилось. Сведения, выданные его коллегой, совпали с его показаниями на все сто процентов.
Ну что же, все в кассу пойдет, лишней информации не бывает. Пока не знаю, как использую, но использую при случае точно. Хотя бы для того, чтобы Август осмотрел князя с присными. Простите, хочу быть уверен в здоровье тех людей в которых вкладываюсь.
Очень довольный собой, вернулся к ближникам, но не успел взяться за чарку, как заявились новые гости. В гораздо более представительном составе: цельная делегация из боярской Думы.
Дородный, очень похожий на Деда Мороза своим красным носом картошкой, такого же цвета щеками и окладистой бородой – боярин Холмский.
Чуть менее плотный, чернявый и горбоносый, с саженными плечами – боярин Щеня-Патрикеев.
Пузан с жизнерадостной мордой отъявленного кутилы – боярин Оболенский.
Худющий сутулый жердяй с бесцветной физиономией иконописного святого, кустистыми бровями и жиденькой бородкой, но с неожиданно живыми проницательными глазами – боярин Телятевский.
И белобрысый коренастый коротышка со стриженной бородой и симпатичной нордической мордой, точь-в-точь чистокровный шваб или свей – боярин Берсень-Беклемишев.
Все при полном параде, то бишь в роскошных шубах, горлатных шапках и при посохах. И лицом не такие презрительные, как были на большом приеме.
Как я понял, все из молодых соратников Ивана, потому что вряд ли кому из них было больше сорока пяти.
Ну и Ховрин, который уже успел мне примелькаться. А также свора чинов поменьше, разных там дьяков во главе с Курицыным.
Интересно девки пляшут... Судя по торжественно-загадочному виду Ховрина, ясно что меня сейчас будут благодарить. А стальные для количества? Или просекли, что я сейчас в немыслимом фаворе у великого князя и решили, так сказать, срочно подружиться? А может Иван прислал своих самых доверенных и верных людишек на данный момент, для какого-то важного дела? Тут с наскока не угадаешь, всяко разно может быть. Ладно, посмотрим.
Пришлось скидывать домашний халат, облачаться в условно-парадную форму одежды и принимать гостей в трапезной. В кабинет они просто все не вместились. И вообще, черт бы их подрал. Мне, простите, на нужник присесть стоит воистину титанических трудов, не хожу, а ползаю, руки и ноги трусятся как у малахольного, а тут еще посетителей принимать. Сапоги надеть просто не смог из-за распоротой икры, поэтому так и остался в домашних туфлях дареных мне еще в Холмогорах. Но при берете, естественно. Заодно приказал Себастьяну срочно собирать все для сервировки стола. Не исключено, что придется угощать гостей.
- К-хы, г-хы... – Ховрин гулко откашлялся и ловким отработанным движением развернул пергаментный свиток с болтающейся на витой золотой веревочке большущей печатью.
