Девятьсот восемьдесят восьмой (СИ) - Казимирский Роман (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Ну, сделать это было не так сложно, как ты думаешь.
— То есть ты все это время знала, где я нахожусь? — нахмурился Марсель. — Это ты наслала дружинников на Тараса?
— Я здесь не причем, это Владимир сам, — Лада покачала головой. — Я не всегда могу его контролировать, как ты, наверное, уже успел заметить. Впрочем, это не важно. Нет, я не могу тебя чувствовать постоянно, только в определенные моменты. Как сейчас, например. Ты звал на помощь, оказавшись в смертельной опасности. Это сильные эмоции.
— Мне приходилось испытывать их и прежде, — напомнил ей историк. — Например, совсем недавно, когда твой жених решил избавиться от меня.
— Мне жаль, что он так повел себя. Я хотела вмешаться, но учитель сказал мне, что разберется сам.
— То есть ты хочешь сказать, что это он спас меня? — эта новость ошеломила Марселя.
— Да, конечно. Или ты думал, что все произошло само собой? Нет, состоялся совет, на котором было принято решение о том, что ты не должен умирать таким образом.
— А как я должен умереть?
— Как — не знаю. Но не сейчас — это точно. Тебе не место здесь, среди нас — ни живому, ни мертвому. Но ты своеволен, так что предугадать, куда тебя заведет твое собственное упрямство, не под силу ни одному мудрецу. Вот сейчас, например, ты здесь. Доволен?
Девушка говорила уверенно, и Марсель подумал, что, возможно, они мыслят настолько по-разному, что между ними просто не может быть диалога. Зря он пытался объяснить ей свою позицию. Впрочем, может быть, она изначально была ошибочной? Ведь это не Лада сейчас находится по уши в грязи, в конце концов.
— Вытащи меня, — попросил он.
— Потерпи еще немного. Я хочу, чтобы ты выслушал меня и понял, что у меня нет выбора — я должна сделать то, что собираюсь.
— О чем ты?
— Я знаю, что человек не идеален. Волхвы — тоже люди, и они также могут ошибаться. Поэтому я не дам тебе утонуть здесь, хотя это стало бы решением всех наших проблем. Ты угодил сюда не в результате наших действий, а по собственной глупости. Можешь назвать это платой за твою самоуверенность. То есть если бы я не оказалась рядом, ты бы закончил свои дни здесь. Надеюсь, это ты понимаешь?
— Конечно, я же не дурак.
— Вот и хорошо. Представь, что тебя больше нет. Значит, ты в любом случае не смог бы повлиять на тот ход истории, который тебя не устраивает. Верно?
— Да, — проворчал ученый, которому не понравилось то, какой оборот принимал разговор.
— Выходит, будет честно, если я распоряжусь твоей дальнейшей судьбой так, как посчитаю нужным. Не согласен?
Мужчина ничего не сказал и только исподлобья взглянул на Ладу. Не дождавшись ответа, девушка кивнула и продолжила:
— Будем считать, что это «да». Вот мы и подошли к тому, что я хотела тебе сообщить. Я перемещу тебя в твое время. Это, конечно, будет противоречить приказу моего наставника, но мне кажется, что я имею право принять такое решение самостоятельно. В конце концов, не он услышал тебя, а я. Для тебя ничего не изменится, ты продолжишь ту жизнь, которая у тебя была прежде.
— А если я не хочу той жизни? — тихо спросил Марсель. — Если она мне противна?
— Тогда ты останешься здесь и утонешь. Все просто.
— Мне кажется, ты только что говорила, что не собираешься ставить условий? — напомнил историк.
— Да, а еще я говорила, что человек не идеален, — усмехнулась жрица.
— Понятно.
— Итак, теперь ты слышал все, что хотела тебе сказать. И еще. Можешь не беспокоиться о своих друзьях — я позабочусь о том, чтобы с ними все было в порядке. Они проживут долгую и счастливую жизнь, но без тебя.
Ученому хотелось многое сказать Ладе, но при этом он понимал, что любой его довод не имел для нее никакого веса. Поэтому он лишь вздохнул и закрыл глаза.
— Тогда действуй. Надеюсь, волхв хорошо учил тебя, иначе ты можешь…
Марсель хотел напомнить жрице о том, что он теперь имел отношение к двум реальностям, однако не успел договорить — тяжесть, внезапно навалившаяся на его грудь, заставила ученого скорчиться от боли. В следующий момент он почувствовал, что лежит на ровной твердой поверхности. Вспомнив, где он был перед тем, как совершить скачок во времени, историк медленно открыл глаза, ожидая увидеть над собой потолок продуктового магазина и обеспокоенное лицо продавщицы. Однако картина, представшая перед ним, сильно отличалась от той, что нарисовало его воображение. Помещение, в котором находился ученый, напоминало подвал — во всяком случае, темный низкий потолок и тусклая лампа, болтавшаяся на одном проводе, придавали комнате именно такой вид. Ничего не понимая, он пошевелил руками и ногами, чтобы убедиться, что ничто не сковывает их движений, и, наконец, медленно сел.
— Очухался, болезный?
Раздавшийся голос заставил его вздрогнуть и оглядеться. Рядом с ним стояла кровать, а за ней — еще одна, и еще. Все помещение было заставлено металлическими койками старого больничного типа, и почти на каждой кто-то лежал. Человек, обратившийся к нему, выглядел совершенно обычно, если не считать бинтов, которыми была обмотана его голова. Это был мужчина. На вид ему можно было дать от двадцати до тридцати. Мелкие черты лица, недельная щетина, довольно неряшливая и бессистемно подобранная одежда, средний, судя по всему, рост. Привыкнув за последнее время сначала оценивать своих собеседников и угрозу, которые они могли представлять, Марсель смерил своего соседа внимательным взглядом, а потом, не отвечая на вопрос, кивнул в сторону комнаты:
— Где это я?
— В больнице, где же еще? — удивился тот. — Ты что, не помнишь ничего?
— А что я должен помнить?
— Меня, кстати, Баженом зовут. Тебя вчера привезли. Врачи сказали, что нашли тебя на дороге — валялся там без сознания, без документов, без разрешения, вообще без ничего. Скажи им спасибо, что не сдали. Шутка сказать: бродить по городу. Наверное, ты чем-то приглянулся Роду, раз он тебя сберег.
— Что за город? — машинально задал вопрос историк, которому все происходящее напоминало кошмарный сон.
— Киев, конечно. Да кто ты такой, брат? Откуда взялся?
— Я бы и сам хотел это знать…
Сказав это, Марсель с трудом поднялся на ноги и, покачнувшись, едва не упал, однако сумел восстановить равновесие и попытался определить, где находится выход. Увидев тяжелую металлическую дверь в другом конце комнаты, он уверенно двинулся в ее сторону.
— Эй, подожди! Ты куда? — заволновался его новый знакомый. — Чего это удумал? Дождись врачей, они что-нибудь с документами для тебя придумают. А так пропадешь ведь, как тебя там… Эх, деревня!
Увидев, что его слова не возымели на пациента никакого эффекта, Бажен торопливо слез с кровати и, припадая на одну ногу, побежал за ним.
— Куда? Стой, дурак!
Наконец, догнав Марселя, мужчина схватил его за рукав и повис на нем всем весом.
— Послушай… Минутку постой на месте, ничего с тобой не сделается, если подождешь немного. Я же вижу, что ты не в себе. Не помнишь ничего, да? Это пройдет. Со мной тоже так было пару раз, когда сивухи перебрал. Хорошо, что рядом добрые люди оказались, вразумили. Вот и я хочу тебе помочь, мне это потом в Нави зачтется.
— В какой Нави? — ученый схватился за голову. — Что это за место? Кто ты? Кто все эти люди?
— Я же говорю: Бажен я, — ласковым голосом тут же отозвался мужчина, стараясь успокоить собеседника. — Ты в больнице, здесь тебя никто не тронет. Все свои.
— Год какой сейчас? — пытаясь взять себя в руки, спросил Марсель.
— Известно, какой. Двадцать четвертый, — Бажен произнес это таким уверенным тоном, что историк на мгновение опешил.
— Какой? — прошептал он, чувствуя, что пространство вокруг него снова поплыло.
— Семь тысяч пятьсот двадцать четвертый от сотворения мира, — эти слова были последними, что Марсель услышал перед тем, как провалиться в темноту.
Сознание возвращалось медленно, однако ученый и не стремился скорее прийти в себя. Балансируя между сном и реальностью, он пытался понять, что произошло. Как ни странно, но именно в этот момент его мозг работал особенно четко. Лада отправила его в будущее, это понятно. Но в какое? Историк помнил о том, что она была всего лишь ученицей и могла не знать того, что успел ему сообщить волхв. Получается, жрица закинула его бренное тело в тот мир, который получился в результате их манипуляций… Плохо, очень плохо. Просто отвратительно.
