Неизвестные тайны России (СИ) - Северюхин Олег Васильевич (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
— А вы представляете, молодой человек, — сказал академик, — что значит, во всеуслышание признать существование птицы Феникс? Вы ли, я ли озвучите ваши выкладки, а весь пепел позора антинауки падет на мою голову. Выгонят и не посмотрят на прежние заслуги. А что будет чувствовать Нобелевский комитет? Нет, я даже в мыслях не могу представить свое заявлении на эту тему.
— То есть вы считаете, что я фальсифицирую опыт, — покраснел Иван Неучев, — да я сейчас вам продемонстрирую этот феномен.
— Не надо, Иван, — сказал Карпов, — я тебе верю, и мы потом посмотрим на этот опыт, да только весь мир не верит в этого Феникса, а вот мы вдвоем с тобой верим.
— Не только мы, Иван Павлович, — уточнил ассистент, — есть еще один человек, который повесил это перо на шею младенцу.
Птица Феникс
Нет, не зря Иван Неучев, а с недавнего времени — Иван Научев — занимался логикой. Аргументы у него сильные. Перо не горело. То есть горело, сгорало и снова возникало из пепла. Значит, птица Феникс существовала.
— Знаешь что, Иван, — предложил академик, — проедься пару раз на поезде вдоль аномальной зоны и повесь перо себе на шею на суровой нитке. Посмотрим, что получится.
— А если ничего не получится? — спросил Научев.
— Отрицательный результат — тоже результат, — обнадежил его Иван Павлович.
Через четыре дня «путешественник» вернулся домой без каких-либо результатов.
— Какие предложения у главного по разработке данной темы? — спросил академик.
— Будем разыскивать исчезавшего младенца, — сказал Иван. — Прошло почти семь лет с того происшествия. Страсти улеглись, можно получить объективную оценку тех событий. Сколько лет назад образовалась аномальная зона, никто не знает. Может тысячу лет назад, может две тысячи лет, может — миллион, и у нас впереди достаточно лет, чтобы проникнуть в ее тайну, если нам повезет. А повезти нам может только в том случае, если мы не будем форсировать события.
— Как же вы найдете этого ребенка? В документах нет ни единого упоминания о том, кто он и откуда, кто его родители, куда ехали, — усомнился Карпов.
— Будем искать милиционера, который был свидетелем всего произошедшего, если он жив, то он нам поможет, — сказал уверенно Иван.
В кадровом аппарате УВД с неохотой дали сведения на оперуполномоченного. И то только после представления бумаги от института с уверениями в том, что мы лишь изучаем обстоятельства и физические аспекты происшествия, имевшего быть…
Нам дали его адрес и предупредили, что оперуполномоченный несколько не в себе, крыша после того случая поехала.
Милиционер в запасе Зотов оказался руководителем городского кружка уфологов, изучавшего следы присутствия среди нас пришельцев и источников отрицательной энергии, заброшенной к нам из космоса. Прежде чем ответить на наше приветствие, он рамкой проверил наше энергетическое поле, а только после этого ответил на вопросы.
— Как же, как же, досконально помню этот случай. Инопланетяне похитили ребенка прямо из идущего поезда и вернули обратно, замаскировав все это под Божье провидение, повесив ребенку птичье перо на нитке. А ребенок как ребенок и есть, живет и развивается, как и все его ребята в его возрасте, — рассказал Зотов.
— Вы знаете, где он живет? — спросили мы.
— Конечно, в одном со мной городе, где мы сейчас и находимся. Зовут его Вася, фамилия Силаев. Живут на Заводской улице, так что, если есть желание посмотреть на него, то могу и проводить, меня они хорошо знают, — предложил милиционер в запасе.
— Спасибо-спасибо, — поблагодарили мы его, — мы уж сами, не хотим из всего этого делать мероприятие.
К Силаевым мы пришли вечером. Мы — это я, Иван Научев и младший научный сотрудник Варенька Николаева. Представились хозяевам честь по чести. Приняли нас приветливо.
Силаевы жили в двухкомнатной «хрущевке» на первом этаже. Двухкомнатная квартира — это громко сказано. Обыкновенная однокомнатная квартира с перегородкой. Простая рабочая семья с очень средним достатком. Двое детей. Вася и его старший брат. Братья живут не особенно дружно, хотя размещаются в одной комнатушке и спят в одной кровати.
— Хочу вот сделать двухъярусную кровать, да руки не доходят, — посетовал глава семьи.
— А как Вася после того случая? — поинтересовались мы.
— С Васей все нормально, — сказала его мама, — ребенок как ребенок. Смышленый, добрый, скромный, никого не обидит, а вот обижают его все, а сдачи он то ли боится дать, то ли еще что. И не боится никого, не понимает, от чего может исходить опасность. Ездили тут недавно в заезжий зоопарк в областном центре. Я немного отвернулась, а он уже у клетки с волком. Здоровый такой волчара, серый, злой, клыки огромные, стоит рядом, язык высунул, а Вася его по голове гладит и что-то ему говорит. И вокруг тишина стоит, люди от страха онемели. Я потихоньку его за рубашонку потянула и на руки взяла, а волк посмотрел на меня и как будто улыбнулся.
— Ну, сейчас уж напридумываешь, мать, — рассмеялся отец Васи, — собак Васька совершенно не боится. Любых. И они к нему так же относятся, не лают, хвостом виляют, а он их по голове гладит. Звери ласку чувствуют, да и видят, что это детеныш, а к детенышам все звери ласково относятся. Как выйдем мы во двор, так и подбежит какая-нибудь шавка и смотрит на меня, как бы разрешения спрашивает, а можно с Васей пообщаться? Кивнешь ей, а она ему уже руки лижет и старается лицо облизать.
— Ты-то, отец, сам байки рассказывать горазд, а меня попрекаешь, — хозяйка явно была в хорошем настроении. — А ведь мы вас, товарищи ученые, уже давненько ждем.
Вот тут пришла очередь удивиться нам.
— Откуда же вы знали, что мы к вам придем. Вас милиционер Зотов предупредил? — спросили мы.
— У Зотова свои заботы, — сказала Васина мама. — Он перышко Васино взял и потерял где-то. Скажи ему что, снова везде про Васю трёкать будет, пришельцев искать. Я вам по секрету скажу, ты вот, отец тоже послушай, боялась, что смеяться будешь. Останавливает тут недавно меня на улице старичок один. Годов ему ну не меньше восьмидесяти будет. В руках палка простая, без палки-то, видать, трудновато ходить. Говорит мне старичок:
— Сынку-то твоему, Васе, скоро семь годков стукнет. Перед днем рождения придут к вам люди и принесут ему перышко, которое мы ему дали. Пусть все время носит на шее.
— Да как же он перышко на шее носить будет, там ведь крестик висит, крещеный он, а что-то другое рядом с крестом носить не положено, батюшка так говорил, — сказала я ему.
— Не помешает ему перышко, а поможет, — говорит старик. — Как это говорят, на Бога надейся, а от помощи никогда не отказывайся. Ты не бойся нас, девушка, мы люди русские и Васе зла не причиним, хотим, чтобы он знал правду о земле нашей, чтобы русское в нашей земле никогда не меркло, а светилось звездой яркой, и чтобы Россия была той страной, какую судьбу ей боги приготовили. Пусть Вася живет так же, как и все дети, ходит в школу, а когда ему исполнится шестьдесят три месяца, на каникулах, в Иванов день садись в поезд вместе с ним, как бы поедешь его провожать к бабушке, а в первый день Осени он вернется к тебе снова в поезд. Не бойся за него, еще гордиться будешь таким сыном.
Сказал и ушел, а я вообще ничего из этого не поняла. Первый день весны это первое марта, а первый день осени это первое сентября. Это что, на полгода Вася будет исчезать? Нет, я так не хочу. Вот вы, товарищи ученые, отправили бы свое дите в неизвестно куда?
— Я бы сам туда пошел, — откликнулся я, — русский русскому вреда не сделает, если он действительно русский. А то, что он действительно русский, я вам сейчас докажу.
С этими словами я достал перышко и отдал матери Васи.
— Давайте наденем на него, как он придет, — предложил я. — А старик, когда говорил с вами, использовал старославянский календарь. В том календаре век или, как его называли, круг жизни содержит сто сорок четыре Лета. В каждом Лете было девять месяцев и три сезона — Оусень, Весна, Зима. Отсюда и слова пошли — летопись, летоисчисление, сколько вам лет. Ведь никто не спрашивает, сколько вам годов? Все говорят, а сколько вам лет? Лето — девять месяцев. Месяц — сорок один или сорок дней (в зависимости от того нечетный или четный). День — шестнадцать часов. Час — сто сорок четыре части. Часть — одна тысяча двести девяносто шесть долей. Доля — семьдесят два мгновения. Мгновение — семьсот шестьдесят мигов. Миг — сто шестьдесят сигов (слово «сигануть» мы применяем часто, а вот откуда оно пошло, мало кто и задумывался). Сиг — четырнадцать тысяч сантигов. Новые сутки начинались с заходом Солнца. Только у российских пограничников новые пограничные сутки начинаются с заходом солнца, то есть в двадцать часов, как и у прародителей наших. Да и слово сутки есть только в русском языке и в славянских языках. Сутки — это соединение, стык дня и ночи.
