Око Силы. Трилогия. 1937 -1938 годы - Валентинов Андрей (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
– Итак, обменяемся соображениями. Товарищ лейтенант, вы прочитали роман?
В глубине души Пустельга ощущал нечто, похожее на угрызение совести. Сам он даже не заглянул в бессмертное творение Виктора Гюго, да и, честно говоря, не очень верил в подобные психологические эксперименты.
– Ну, прочитал... Так точно... – тяжело вздохнул сибиряк.
– И что скажете?
– Ну... Виктор Гюго – прогрессивный французский писатель прошлого века. Боролся с этой... реакцией, но недооценивал роль классовой борьбы...
– В самую точку, товарищ лейтенант, – ввернул Ахилло. – Ой, недооценивал!
– Михаил! – строго произнес Пустельга. Ахилло смолк.
– Был политическим эмигрантом... Роман «93 год» написал, борясь с монархистами в период так называемой Третьей Республики...
Сергей представил, как усидчивый Прохор конспектирует предисловие к роману. Зрелище выходило мрачным.
– В романе «93 год» речь идет о событиях французской буржуазной революции...
– Великой французской... – вновь не сдержался Ахилло.
– Товарищ старший лейтенант! – голос Карабаева внезапно окреп. – Наш вождь и учитель товарищ Сталин пишет, что французская революция в силу ее буржуазной сущности не может называться великой. Великой является только одна революция – Великая Октябрьская социалистическая...
Ай да Прохор! Пустельга был рад, что излишне нахальный орденоносец получил подобный щелчок. Карабаев же, разгромив оппонента идеологически, вновь вздохнул и продолжил:
– В романе говорится о борьбе с местной контрой. Начинается все с отплытия шпионского корабля под названием...
– Стоп! – перспектива выслушивать содержание книги в пересказе бывшего селькора не вдохновляла. – Прохор, мы же не на уроке! Вот Лантенак... Что вы о нем скажете?
Карабаев на миг замялся, а затем проговорил четко и без заминки:
– Лантенак не имеет возраста. Лантенак – чужой. Лантенак призывает англичан. Лантенак – это иноземное вторжение. Лантенак – враг родины. Наш поединок может кончиться лишь его или моей смертью...
– «Запомни, Говэн, эти слова», – негромко добавил Ахилло, и тут только Сергей сообразил, что Карабаев дословно цитирует текст романа. На память лейтенанту жаловаться не приходилось.
– Вот! – обрадовано воскликнул Пустельга, сожалея, что сам не перечитал книгу. – Как вы думаете, почему глава «Вандеи» назвал себя Лантенаком?
– Да не понял я! – покачал головой Прохор. – Ведь чего получается, товарищ старший лейтенант? Ну будь я, к примеру, контрой и надо мне выбрать кличку. Так я подобрал бы мужика правильного, героического...
– В точку, Прохор! – подхватил Ахилло, но после предостерегающего жеста Пустельги послушно умолк.
– Лантенак... Он ведь этот... отрицательный персонаж, так? – приободренный Карабаев немного оживился. – Чего товарищ Гюго пишет? Лантенак женщин расстреливает, детей сжигает... А чем кончилось? Племянник вместо него под высшую меру пошел, а он и не отказался, будто не сам согрешил! Не, не хотелось бы мне Лантенаком называться, будь я даже самая контра!..
Пустельга удивился – он не ждал от Прохора подобных рассуждений. Зато Ахилло был с ним вполне согласен:
– Правильно, товарищ лейтенант! Ведь если верить донесениям Тургула, участники «Вандеи» носят клички, взятые из реальной истории. И только руководитель – почему-то имя литературного персонажа, вдобавок, весьма неприятного. Да нас просто дразнят!
– Издеваются, сволочи! – согласился сибиряк. – Еще бы Красными Шапочками назвались!
Сделав такое умозаключение, лейтенант вновь нахмурился.
– Но ведь «Вандея» существует, – неуверенно возразил Пустельга. – Существует – и действует!
– Существует какая-то очень активная нелегальная группа, – кивнул Ахилло. – Которая прекрасно проводит операцию прикрытия...
– «Вандея» существует, – повторил Сергей. Скепсис Михаила-Микаэля начинал его раздражать. – Существуют Лантенак, Фротто, Кадудаль. Будем исходить из этого. Будем искать...
– Пятилетку – в четыре года, – пробормотал Ахилло, но Сергей сделал вид, что не расслышал.
Совещание явно застопорилось. Пустельга уже хотел было перевести разговор на неуловимую группу Фротто, как вдруг негромко звякнул телефон. Сергей поднял трубку:
– Пустельга слушает!
– Сергей Павлович, это вы?
Голос был женский. От неожиданности Сергей даже привстал:
– Да, это я. А кто...
– Сергей Павлович, это Вера. Вера Лапина. Я хотела... Хотела поблагодарить вас. Вы... Спасибо вам! Я... Извините, у меня нет нужных слов... Я...
...В трубке давно гудел отбой в трубке, но Пустельга медлил, все еще сжимая ее в руке.
– ...Нет, все в порядке...
Кажется, Ахилло о чем-то спрашивал, но Пустельга даже не расслышал. Он, наконец, повесил трубку и понял, что рабочее настроение сгинуло окончательно. Надо сначала разобраться с нелепым звонком...
– Товарищ лейтенант, вы... Вам, кажется, надо было в следственный отдел.
Карабаев обиженно засопел:
– Не надо мне в следственный отдел, я и так выйду...
Вот черт! Не хватало еще, чтобы парень обиделся. Но не мог же Сергей посвящать лейтенанта в эту историю!
– Что? Волков? – резко бросил Михаил, когда за обиженным сибиряком закрылась дверь. Пустельга помотал головой, не зная с чего начать.
– Нет... Михаил, извините меня. Я задам дурацкий вопрос...
– Ну, дурацкий вопрос – это не страшно, – Ахилло, похоже, немного успокоился.
– Когда вы передавали документы Лапиной, вы случайно не упомянули мою фамилию? Может, обмолвились?..
Ахилло ответил не сразу. Сергей вдруг сообразил, что задавать такой вопрос опытному работнику Главного Управления, на счету у которого несколько лично проведенных операций, по меньшей мере бестактно.
– Товарищ старший лейтенант, я передал документы гражданке Лапиной на следующий день после нашего разговора. Мы встретились в ее гримуборной, в театре. Посторонних при встрече не было. То, что я работаю в органах, гражданка Лапина, естественно, не знает. Я передал ей документы и настоятельно посоветовал никогда больше об этой истории не вспоминать. Ни вашей, ни какой-либо иной фамилии я не называл. Могу описать встречу по минутам...
