Преторианец - Большаков Валерий Петрович (читать книги регистрация .TXT) 📗

– Это все фон, товарищи гладиаторы! – лениво проговорил Сергей. – Думаете, зря я в преторию подался? Ты, Искандер, врач, мы с Эдиком – механики, Портос у нас химик и геолог. И кто мы были в том времени? Рядовые спецы! А здесь мы можем добиться… господи, да чего угодно! Станем хоть кем! Это же империя, парни, им-пе-рия!

– Для начала надо воли добиться, – трезво заметил Искандер, – а потом уже…

– Мелко мыслишь, Тиндарид! – перебил его Эдик. – Лично я мечтаю… Хм. Что же я там лелею? Ну хоть префектом заделаться, что ли!

– Хоть! – с негодованием воскликнул Искандер. – Префектами всадники становятся, а ты кто?! Гладиатор! Так что сиди и не рыпайся!

– Буду рыпаться! Всадник… Ха! Да я до сенатора дорыпаюсь, понял?! Как говорил мой дед Могамчери: «Мечтай, внучек, не о том, чего добиться можно, а о несбыточном! Не скромничай в желаниях!»

– Поддерживаю! – поднял руку Гефестай.

– Мне кажется, уже три… – заметил Лобанов, поглядывая на солнце.

Искандер кивнул и позвал:

– Хозяин! Сосчитаемся!

Агатон явился сей момент, как дух медиуму.

– У тебя было два секстария вина, – забубнил он, чиркая стилом по навощенной дощечке, – и хлеба на два асса…

– Так.

– Закуски на шесть…

– Так.

– С тебя четыре сестерция и один асс!

– А асс за что? – нахмурился Искандер.

– За обслуживание!

Ворча, Тиндарид отсчитал семнадцать ассов.

– Пошли! – сказал он сердито. – Сплошное разорение!

– Ученый человек, – смиренно сказал Эдик, – не просветишь ли темного варвара, чего ты такого насчитал? Сестерции, ассы…

– Темнота! – ухмыльнулся Искандер. – Внимай, сармат! – Брякнув золотишком, он заговорил менторским тоном: – Префект претория выдал Сергею золотые денарии, их называют ауреями…

– И мы еще сколько-то там подобрали, – дополнил Гефестай, – тогда еще, с арены…

– Да, – нахмурился Искандер, не любивший, когда его перебивали. – В одном золотом денарии, или ауре, содержится двадцать пять серебряных денариев. Один серебряный денарий равен четырем бронзовым сестерциям. В одном бронзовом сестерции – два бронзовых дупондия или четыре медных асса, а в одном ассе – два семиса или четыре квадранта. Понял?

– Ни фига! – радостно заявил Эдик. – Но уже что-то такое проясняется!

– Варвар! – вздохнул Искандер. – Потопали!

– Е-мое, – ровным голосом сказал Гефестай, – преторианцы! Быстро – морду кирпичиком, глаза – пуговками!

Лобанов скосил взгляд – к четверке гладиаторов приближалась пятерка преторианцев и, как видно, не рядовых, уж больно роскошны были их пурпурные плащи, а высокие алые гребни на блестящих шлемах торчали как перья вождей краснокожих. Одного из преторианцев, худого и узкоплечего, с бледным острым лицом, Сергей узнал – тот сопровождал Аттиана в «Лудус Магнус». Он-то и заговорил первым, обращаясь к товарищу, толстомясому, с мрачным, брыластым лицом разоренного лавочника:

– Посмотри, Клодий, кто затесался в ряды славной претории, – «говорящие орудия»!

– Прибить их, и всего делов! – вынес вердикт Клодий.

– Чья тухлая водица разбавит нашу кровь! – продолжал остролицый, глумливо усмехаясь.

Остальные преторианцы в разговор не вступали – стояли себе в сторонке, надменно топорща гребни и задирая носы. Эдик, сжимая кулаки, рванулся, но Лобанов притормозил его, крепко ухватив за плечо.

– Ты кто такой, петух дойный? – ласково поинтересовался Сергей у остролицего.

Тот сразу бросил руку к мечу, но сдержался.

– Ты видишь перед собой преторианского кентуриона Децима Юния! – процедил он. – Я…

– Помолчи, «якало», – остановил его Лобанов, – и послушай, что я скажу. Во-первых, мы такие же преторианцы, как и ты. Префект Аттиан лично пригласил нас на службу, и послезавтра мы явимся в лагерь. Во-вторых… – Сергей покосился на троих преторианцев, проверяя, дошла ли до них информация. Те переглядывались. Дошла, значит. – Да, мы невольники, – продолжил он. – Ты назвал нас «говорящими орудиями»? Ладно… Только ты учти, Децим, мы орудия непростые, мы орудия убийства! Усвоил?

– Ты мне еще угрожать будешь, раб?! – прошипел Децим Юний и рявкнул: – Взять их!

Преторианская троица кинулась на гладиаторов, выхватывая мечи. Толпа зевак шарахнулась, расширяя круг.

– Бьем не до смерти! – быстро скомандовал Лобанов.

Шлепнув ладонями по голоменям – плоским сторонам меча, Сергей резко крутанул захваченный клинок и выдернул его. Перехватив трофей за рукоять, он левой рукой сцапал обезоруженного преторианца за десницу и сунул его мордой в пыль виа Лабикана.

Гефестай своего уже положил – сидел на нем сверху и мягко журил: «А вот не надо к взрослым дядям приставать! Дядя тебя по попке а-та-та, и будет вава!»

Эдик докручивал руку последнему из троицы, красномордому, с белесыми бровками, на порося похожему, а Искандер схватился с Клодием на мечах. Поворот, удар, мечи скрещиваются в высоком блоке.

– Хватай их! – неожиданно заревел чей-то зычный голос. – Херман! Ульфганг! Адольф!

Лобанов резко обернулся. Виа Лабикана пересекала целая банда свирепых вонючих мужиков в широких кожаных штанах и в кожаных нагрудниках на голое тело. Их рыжие гривы уминались рогатыми шлемами, а густые бороды были заплетены в сальные косички.

– Это батавы! – протараторил над ухом запыхавшийся Искандер. – Германская гвардия! Противовес преторианцам!

– Ясно! – ухмыльнулся Эдик. – Гвардейцы кардинала!

– Значить, сделаем им недовес… – изрек Гефестай, вставая с преторианца, злобно плевавшегося пылью.

– Порядок нарушаем?! – рявкнул батав в расшитой бисером жилетке. Он осклабился, перекинул меч из правой руки в левую… Но не поймал – нога Лобанова была быстрее. Подбив клинок, Сергей отпасовал его обезоруженному преторианцу, и тот поймал, причем за рукоять. Батав округлил глаза и приоткрыл рот от изумления. «Истинный ариец, – подумал Сергей, – характер нордический».

– У тебя изо рта воняет, – сказал Лобанов. Съездив германцу по яйцам, он ухватил «белокурую бестию» за лохмы и приложил к колену, превращая потный нос в кровавую клецку. Habet.

Сергей бросил взгляд, оценивая картину стычки. Четыре германца справа, пятеро слева. Минус тот, которого он оприходовал… Итого восемь рыл. Децим Юний храбро бился с рыжим детиной, густо заросшим и давно не мытым. Децим пятился, отступая. Эдик рубился сразу с двумя. Гефестай, заколов одного «гвардейца», доканывал второго. Искандер отбивался от пары хэкающих и рыкающих батавов, но за этого можно не волноваться, Тиндарид в бою холоден и расчетлив. Мечами, как веерами, обмахивается… Клодия ранили, и еще одного преторианца задели, а двое в шлемах с гребнями дерутся спина к спине. Молодцы, однако…

– Куда прешь, вонь рейтузная?! – ревел Гефестай.

– Свинья волосатая… – пыхтел Клодий.

– Ах ты, колбасник вшивый… – хрипел Децим.

Прочие участники баталии выражались не менее энергично, пользуясь хотя и банальными сравнениями, но в оригинальной трактовке.

Лобанов бросился Эдику на подмогу. Батавы махали мечами без фантазии, словно дрова рубили. Сергей подскочил к Адольфу – так вроде его называл главарь – и полоснул батава по ноге трофейным гладиусом. Тот обернулся, щеря желтозубую пасть, и заработал укол. Налитые кровью глаза закатились, и Адольф рухнул на каменную мостовую с таким звуком, будто уронили хорошую вязанку дров.

– Гитлер – капут! – осклабился Эдик, уделывая своего противника – нос сапожком, рыжая борода мочалкой.

Батавы дрогнули. Ввязавшись в драку, они увязли в бою.

– Мотайте отсюда! – крикнул Лобанов.

Огрызаясь, призывая своих богов, «гвардейцы» отступили, унося убитых. Ходячие раненые убрались сами. Vae victis! [93]

Децим Юний пребывал в замешательстве. Врожденная спесь и нажитые комплексы мешали ему просто подойти к Лобанову и пожать руку. Но и дальше выпендриваться было бы глупо и недостойно.

Первый шаг сделал Лобанов. Он протянул меч тому преторианцу, у которого «занял» орудие убийства. Преторианец принял клинок без улыбки, но и без смущения. Вложив гладий в ножны, он протянул руку и спокойно сказал: