Война без людей (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович (книги хорошего качества .txt, .fb2) 📗
Как оказалось, я почти попал в нужное место, то есть в Португалию, куда целился еще с Ямайки. До самой страны оставалось два с половиной часа полёта на самолете с соседнего острова Понта-Дельгада, что меня вполне устроило. Запомнив направление, приблизительно указанное пузатым, я поблагодарил его, а потом ушёл в неизвестном никому из уже окруживших зевак лавочку, направлении. Нужно было поспать.
До Лиссабона я добрался зайцем на самолете без каких-либо особых проблем, они начались на посадке — город оказался прикрыт ограничителем. Мне пришлось в экстренном порядке сваливать с летящего транспорта, проклиная всё и вся, а затем еще и выбираться из опасной зоны, удирая строго против курса уходящего самолета. Ругаясь нехорошими словами, я обогнул опасную зону, взяв курс строго на север, в соседний город Порту.…и он тоже оказался под щитом. Еще полутора суток до боли в деснах надоевшей морской рутины снова на север. В следующем городе, Виго, ограничителя не было.
Там я вновь подломил продуктовый, раздавив навесной замок, но так как дело было ранним утром, то оказался никем не замечен. Набив обнаруженную за прилавком сумку едой и напитками, я, не заморачиваясь поиском одежды, просто превратился в туман и поволок добычу… куда-то. Суша с её ландшафтом, городами, населением и ограничителями меня порядком смущала и дезориентировала.
В итоге, после недолгих раздумий, мной было принято решение пересесть на поезда. Медленно, надежно, можно отдохнуть и уж точно можно успеть удрать из-под «поля мертвеца». Не самая лучшая идея, но я не был о себе достаточно высокого мнения, чтобы пытаться большим клубком тумана проникнуть на международный аэропорт в стране, языка которой я не знаю. А просто выкатить яйца можно лишь на острове, который за тысячи километров от Большой Земли. Це Европа, а что это значит?
Правильно — «Чистота».
В итоге я махровым туристом ехал в вагоне с каким-то хламом, запакованным в картонные и деревянные коробки, жрал нормальную еду, пил нормальный алкоголь, и даже думал нормальные мысли. Негативные ощущения, мучавшие ранее, начали притупляться. Или, возможно, я к ним привык? Всё-таки, Коробок, этот переметнувшийся тип, ни разу и никому не жаловался на подобное. Да что толку думать? Ехать нужно.
Так я добрался до знаменитой Барселоны. Кажется, это уже Испания? Впрочем, неважно, барселонский язык для меня тоже звучал сплошной тарабарщиной, но вот вид взлетающего самолета оказался отличным стимулом покинуть приевшийся вагон. Тут уже я решил, что рискнуть полететь можно, просто стоит выбрать борт, который летит в одну из тех стран, которые… не могли себе позволить себе приобрести ограничитель у Союза.
Так я оказался в Бухаресте, Румынии. Пришлось взять экипаж самолета и пассажиров якобы в заложники, потому что меня случайно обнаружили. Быть преступником мне не понравилось. Надо стоять и заунывно орать на английском, что ничего страшного не произошло, самолёт хоть и захвачен, но летит именно туда, куда вы хотите, заткнитесь пожалуйста, хватит умолять и гундосить, я не буду никого убивать… тьфу. Бесполезно. Но стоило приклеить одну особо толстую и визгливую тетку верх ногами — как случилось чудо…
Румыны среагировали довольно медленно на еще катящийся по полосе самолет с оторванной нафиг дверью, через которую я уже и утёк, так что особого шухера вроде бы не поднялось. Пока.
Поднял я его чуть позже, вовсю педалируя вдоль автострады взрыв-прыжками по направлению к родному советскому Кишинёву, но тут кто бы меня не понял? Полпути пройдено, до границ СССР рукой подать, снова прятаться и таиться… банально не хочется, потому что румыны — это не те люди, у которых может найтись внезапно оружие или неогены, способные меня остановить. Да, я вредный гад, подайте на меня в суд.
Заграница, во всем её многобезобразии, мне откровенно не понравилась. Везде какие-то люди, бормочут на непонятном языке, откровенно паникуют при виде двухметрового меня с закрытым какой-нибудь дрянью лицом… и что другие находят в этом туризме? По-моему, в «Жасминной тени» на порядок лучше жить.
Еще будки тут какие-то пограничные расставили…
— В жопу туризм, — нервно заключил я, сидя в багажном отделении взлетающего с кишиневского аэропорта «ТУ-134», — Хотя на Ямайке было хорошо. Надо будет как-нибудь со своими девчонками повторить. Как-нибудь… когда-нибудь. Или в завещании порекомендую. Или в автобиографии напишу. Мол, что чувствует советский коммунист и старший лейтенант КГБ, когда ему сосёт угашенная в зюзю дочь сенатора от Оклахомы? Какие переживания бьются в его отважном коммунистическом сердце? Какой формат идеологической борьбы ведёт в данном случае его организм? Побеждает ли он, или наоборот, позорно оказывается ведомым действиями капиталистической продажной и развратной мегеры?
Хотя какая мегера? Очень симпатичная девочка была…
Глава 19
Возвращение блудного Симулянта
— В-вы к-кто? — отвлек меня от нарезания бутербродов хриплый и неуверенный мужской голос, — И п-почему голый? И…
— Много вопросов, Петя, — осуждающе покачал я головой, смерив взглядом тощего сутулого парня в несвежих труханах и такой же майке, — Вали давай, приведи себя в порядок. Зубы там почисти, морду потри. Смотреть тошно.
— Вы в св-своем уме⁉ — начавший очухиваться хозяин квартиры, в которую я не так давно нагло влез, решил попробовать повысить голос, — Я-я сей-чааас милицию вызову!!
Он был сутул, максимально неспортивен, давно не брит, с мерзким таким полубрюшком, которое бывает только у тощих от природы дрищей, да и вообще вызывал чувство омерзения. Обоснованное, причем, хотя кто как не я — живой пример того, что по обложке судить нельзя?
Хмуро оценив остаток колбасной палки в руке, я махнул рукой и принялся дорезать кружочки, максимально обделяя хозяина на нормальную хавку.
— Никого ты, Петя, не вызовешь, — хмыкнул я, поправляя на голове маскирующий лицо тюрбан из наволочки от подушки, — Ты, Петь, в розыске. Да и сюда, к своей тётке-фарцовщице, которая на югах сейчас, проник незаконно. Засрал вон всё…
В руке задохлика как по волшебству возник небольшой, наполовину сточенный нож, а дебильно-сонное выражение лица сменилось угрюмой рожей загнанного волка. Он еще больше ссутулился, выставляя вооруженную руку чуть вперед и уже приоткрыл рот, как я, быстро сунув в пасть первый бутерброд, прочавкал:
— Фкавёш фто-нифудь фа фене, я фебе фонт ф фопу фапихаю! И факфрою!
Многое, очень многое можно узнать из такого сакрального источника знаний, как сидящие у подъезда бабки. Может это и смешно, особенно с точки зрения того, кто прожил большую часть жизнь, утопая в океане куда более актуальной информации, просто прущей на тебя со всех возможных источников вроде интернета и приложений с новостями, но вот у советских бабушек не так много вариантов для досуга вообще. Знать всё, что происходит вокруг, чем живут чуть ли не все жильцы дома, в котором эти бабушки обретаются — было для них совершенно естественным явлением.
Так я и обнаружил себе временное пристанище у «королевы» рынка небольшого городского посёлка, располагающегося довольно близко к Стакомску. Следовало провести небольшую разведку, отдохнуть, выработать план дальнейших действий…
— Попишу, сука, псих! — сдавленно выкрикнул Петенька пожелания своей будущей судьбе.
Неверный выбор. Впрочем, послушав бабушек внизу, я мог уверенно сказал, что вся петина жизнь была исключительно неверным выбором. Как говорят в народе: «батька-то его на стенку кончил, так этого козла мухи выходили». В общем, не советую вам бесить голодных и здоровых неосапиантов, умеющих производить слизь. Последняя, в конце концов, и окажется фактором, благодаря которому зонт в жопу всё-таки влезет, но произойдет это далеко не сразу. Да и раскрывать я его особо-то и не буду, уж больно жалобно будет этот мелкий уголовник плакать.
Бабули сдавать Петю просто-напросто боялись, так как слава о его вздорной, капризной и имеющей немало связей тете ходила очень уж нехорошая, а мне поганца было совсем не с руки лишать жизни, потому что хоть и сидел этот перец уже разок, но за неудачный взлом магазина электроники гробить человека — это не по-нашему.
