Червь (СИ) - МакКрэй Джон (книги бесплатно без txt) 📗

Киндер-сюрприз был занят, собака направлялась к Эгиде. Эгида на этот раз не стал убегать. Он остался на месте и потянулся к поясному ремню. Он достал нечто, напоминающее миниатюрный огнетушитель.

Затем он выдернул чеку.

Уже второй раз за несколько минут я рванула от окна. Это не могла быть граната, но был шанс, что мои действия имели смысл — я зажмурилась и прикрыла уши как раз вовремя. Взрыв светошумовой гранаты был достаточно сильным, чтобы у меня перехватило дыхание, несмотря на каменную стену и расстояние в пятнадцать метров до места её падения.

Придя в себя, я бросила осторожный взгляд в окно, все еще прикрывая уши руками. Собака кружилась на месте и жалобно скулила, Эгида избивал её, используя свой полёт, чтобы преодолевать расстояния и добавлять импульс ударам. Когда собака, похоже, это была Анжелика, начала приходить в себя, он сорвал еще две гранаты с пояса и вытащил чеки, кидая их на землю прямо под собой.

Я снова нырнула в укрытие, но ничего не произошло. Когда я отважилась ещё раз выглянуть в окно, всё изменилось. Там, куда упали световые гранаты, возникли пятна тьмы Мрака, покрывающие землю. Анжелика занялась Эгидой, а Регент выступил из темноты и двинулся к Киндер-сюрпризу.

Я и забыла о Регенте. Неудивительно, он работал издалека, как и я. Он, вероятно, был тем, кто изменил траекторию полета Эгиды.

Заметив приближение Регента, Киндер-сюрприз повернул ствол своего оружия в его сторону. Прежде, чем он успел выстрелить, Регент поднял два пальца и Киндер Сюрприз потерял равновесие на своём летающем скейтборде. Пушка сместилась, ствол оказался направлен прямо вверх, молодой герой свисал на поручнях, его вес изменил положение пушки. Скейтборд с грохотом упал на землю в паре метров от него.

Регент сделал пренебрежительный взмах рукой, и Киндер-сюрприз отпустил один поручень, пальцы его руки распрямились. Регент повторил жест, и Киндер-сюрприз грохнулся с высоты шести метров прямо на асфальт.

Когда Регент приблизился к нему, герой потянулся за лазерным пистолетом. На его лице появилась гримаса отчаяния, когда его пальцы продолжили непроизвольно дергаться и сжиматься, вместо того, чтобы взяться за ручку пистолета.

Почти расслабленно Регент ткнул концом шокера в бок Киндер-сюрприза.

Не знаю, было ли это чувством облегчения, но я не смогла удержаться от смеха, когда Регент поднял упавший скейтборд и начал, шатаясь, подниматься на нём к парящей в воздухе пушке. Он прицелился и начал стрелять по Эгиде, который был вынужден уворачиваться.

— Что в этом смешного, психопатка?

Я крутанулась на месте, чтобы повернуться к говорившему, и увидела заложницу с каштановыми волосами и веснушками. Я успела вспомнить, как она злобно смотрела на меня, когда мы захватили вестибюль. А потом перед глазами всё заискрилось, когда она ударила меня по голове чем-то большим и тупым.

3.11

Я врезалась в офисный стул позади меня, и вместе с ним повалилась на пол. Большая часть удара пришлась на броню моей маски, но всё равно было больнее, чем когда-либо в жизни.

Девушка сердито смотрела на меня из-под копны вьющихся каштановых волос. В руках она держала огнетушитель. Помутнённым взглядом я заметила, как вверх по лестнице побежали заложники. Это сбивало с толку — насекомые, которых я оставила на них, сообщали, что они всё ещё неподвижно находились в углу холла. Я почувствовала, как один из пауков сместился, когда человек, на котором он сидел, выдохнул и слегка вздрогнул, и в то же самое время я видела, как этот человек, спотыкаясь, бежал по лестнице, спеша убраться подальше.

Я обратилась к насекомым, попыталась приказать одному из них двинуться, и всё пошло не так. Это невозможно было описать словами. Что-то вроде обратной связи. У меня было ощущение, как если бы мой мозг был компьютером, и в нём бы по всему экрану выскочили сотни или тысячи сообщений об ошибках. Каждое, вдобавок, было болезненным, и они накапливались, пока мне не начало казаться, что мой мозг используют как боксёрскую грушу.

Я прижала ладонь ко лбу, морщась от боли, и это было не только от удара огнетушителем. Боль уже приближалась к уровню мигрени, и мне отчаянно хотелось сорвать маску и опорожнить желудок, чтобы избавиться от нарастающей тошноты. Я начала понимать, почему мне до этого было так не по себе.

— Что за хуйню ты со мной сотворила? — спросила я её.

— Тебе не обязательно это знать. — она подняла огнетушитель над головой, замахнувшись на меня, и я рванулась в сторону, схватившись за угол стола, чтобы встать.

Она не стала меня преследовать. Вместо этого она засунула руку в карман куртки и достала сотовый телефон. Держа огнетушитель одной рукой, другой она начала набирать номер. При этом она не сводила с меня глаз.

Кого бы она ни набирала, я вовсе не собиралась дать ей дозвониться. Я перешла в наступление, прыгнув в её сторону и доставая из заднего отделения костюма раздвижную дубинку. Я нажала на кнопку и взмахнула в её сторону. Полметра воронёного сплава с утяжелением на конце выскочили из резиновой рукояти.

Её глаза расширились, но ей хватило самообладания бросить телефон и заслониться огнетушителем. Она недостаточно крепко держала огнетушитель, и после удара он со звоном упал на землю. Она попятилась вместо того, чтобы рискнуть и попытаться поднять его вновь.

Девушка отступила, когда я приблизилась к ней. Я остановилась около телефона, свернула и спрятала дубинку, затем наклонилась, подняла огнетушитель и ударила его дном по телефону.

— Чёрт. Мне нравился этот телефон, — пробормотала она.

— Заткнись, — резко ответила я, от боли мой голос был жёстким и напряжённым. — Что за хуйню ты со мной сотворила?

Я сильнее прижала запястье свободной руки ко лбу, как будто давление могло помочь перебороть боль.

— Я… не думаю, что расскажу тебе.

— Блять, кто ты вообще такая, и кому ты пыталась позвонить?

— Вообще-то, это была СМСка, а не звонок, и она дошла, — сказала она и улыбнулась мне.

В ту же секунду, как я произнесла слово «Кому», одно из окон разлетелось вдребезги. Размытое пятно белого и золотого цвета врезалось в пол вестибюля с такой силой, что осколки мраморной плитки долетели до моих ног через половину комнаты.

Фигура выпрямилась, отряхнулась и повернулась, чтобы пристально посмотреть на меня. Как будто играючи, она наотмашь ударила стол из дуба и мрамора, на котором находились квитанции вкладов и операций по счетам. Этим ленивым взмахом руки она уничтожила стол, разбив его на мелкие кусочки.

Стыдно признаться, но я чуть не обмочилась. Я не уверена, что моя реакция сильно отличалась бы, не будь у неё вдобавок способности, которая придавала ей просто ужасающий вид. Я хочу сказать, что эта суперсила буквально заставляла бояться её. Я что, совершила что-то настолько ужасное в прошлой жизни, что заслужила встретиться с Луном в первый же свой выход в костюме, и со Славой во второй?

— Эй, сестрёнка, — Слава наклонила голову набок, чтобы посмотреть на девушку с каштановыми волосами, — ты в порядке?

Девушка, которая не могла быть никем, кроме Эми Даллон, Панацеи, когда она в костюме, ответила Славе лучезарной улыбкой.

— Теперь — да.

Сестра Славы была среди заложников. Вот чёрт. По крайней мере, теперь я знала, кто она такая. Она могла лечить прикосновением, и видимо этим её способности не ограничивались, если то, что она сделала о мной, что-то значило. Слава и Панацея были знаменитостями, даже несмотря на то, что Панацея в последнее время избегала всеобщего внимания. Они были среди самых известных местных героев, возможно, среди самых сильных младших героев, я их разозлила, и застряла с ними в одной комнате.

И моя сила не работала.

Слава сделала шаг в моём направлении, и я вцепилась в Панацею. Она попыталась ухватиться за мой костюм, сначала за перчатку, потом за маску, но как только я достала нож, и она, и Слава застыли на месте. Я ухватила Панацею за подбородок и передвинулась так, чтобы стоять позади, с ножом, прижатым к её горлу.