Комсомолец 3 (СИ) - Федин Андрей (читать книги онлайн полные версии TXT, FB2) 📗
— Почему ты его не убил, Усик? — спросила Королева. — Почему ты его не застрелил? Ты должен был его убить. Слышишь? Так же, как он…
Она подалась вперёд, сжала кулаки.
Коса ударилась о край столешницы.
— Ты! Должен был! Его! Убить!
«Прекрасно, — подумал я. — Гнев — это уже хорошо. Лучше, чем слёзы или самобичевание». Шагнул в сторону от плиты, на случай, если вслед за словами в меня полетит что-то более весомое — та же чашка, к примеру (надеюсь, что пустая). Нежина судорожно вдохнула. Вцепилась руками в стол, будто намеревалась резким рывком перевернуть и его. Щёки Королевы ещё блестели от влаги. Но слёзы по ним больше не текли. Я приготовился к новому крику (готовился и уклоняться от чашки — редко угадывал, во что выльется женская истерика). Взгляд Нежиной скользнул мне за спину. Я обернулся — увидел в прихожей Изольду Матвеевну.
— Альбина, девочка моя, — произнесла женщина. — Только что позвонили. Из пятой городской больницы. Сказали, что твою маму сегодня привезли к ним.
Моя чашка всё же повалилась на бок (Королева сдвинула стол: задела его бедром). Отметил, что лужа на столешнице получилась небольшая — подождёт нашего возвращения. Нежина задела и меня — хлестнула по плечу заплетёнными в косу волосами. Собиралась Альбина, будто в том рекламном ролике о пожарных. Не сделала ни единого лишнего движения. Я едва подумал о такси, а Королева уже вскочила в туфли, рванула мимо соседки к ступеням, набрасывая на ходу плащ. Мне с ботинками возиться не пришлось — отстал от Альбины лишь на пол лестничного пролёта. Бросил напоследок взгляд на Изольду Матвеевну. Та стояла около настежь распахнутой двери в квартиру Нежиных.
«Пешком, пожалуй, будет быстрее, чем на такси, — подумал я, стараясь не отставать от Альбины Нежиной. — Точнее, бегом». Королева не шла — бежала. Полы её плаща развевались, будто мантия. Каблуки туфлей отбивали об асфальт частую дробь. Она не оглядывалась, не интересовалась, рванул ли я за ней следом. А я давился кашлем, силился на ходу застегнуть на плаще пуговицы. Постепенно отставал. Но не прекращал возиться с плащом. Считал вредным для здоровья бегать по улице простуженным, да ещё нараспашку: март в Зареченске пусть и радовал плюсовой температурой, но на летний месяц всё же не походил.
Маршрут забега я не уточнил — прекрасно помнил путь от Альбининого дома до пятой городской больницы. А некоторые его места изучил даже слишком подробно. Как, например, тот участок дороги около седьмой подстанции. Не удержался, взглянул на кусты, за которыми осенью устроил засаду на Гастролёра. Тогда они казались мне густыми — сейчас прекрасно видел сквозь них бетонный забор (почки на ветках лишь слегка набухли). Заметил и примятые верхушки кустов в том месте, где в субботу расстилал плед (почудилось, что разглядел на подсохшей земле следы от своих ботинок).
Подумал, что вряд ли рассмотрю набегу следы от пуль на заборе. Невольно опустил взгляд — высматривал под ногами гильзы. Но не заметил на асфальте металлический блеск. Промчался мимо пролома в стене (прохода — к пустырю, на котором два дня назад оставил на попечении капитана Александрова раненного Романа Георгиевича Валицкого). Увидел, как фигура Альбины скрылась за поворотом. Бегун из меня пока был неважный. Мышцы после месячного отдыха в больничной палате ещё не вернули былые кондиции. Но я всё же попытался ускориться. Не получилось. Кашель помешал мне прибавить ход.
«Зачем я вообще рванул вслед за Нежиной?» — промелькнула мысль, когда впереди уже замаячило мрачное здание пятой городской больницы — оно навевало не самые радостные воспоминания. Хрипы в груди усилились. Прекратил бег, перешёл на быстрый шаг. Нежина ушла в отрыв на полсотни метров. Блеск её волос служил мне маяком. Слушал вплетавшийся в птичье пение перестук её шагов. Смотрел на то, как Альбина промчалась мимо взрыхлённых клумб, мимо деревянных скамеек. Отметил, за какой дверью она скрылась — вновь содрогнулся от кашля. «Все побежали, и я побежал», — ответил я на собственный вопрос цитатой из фильма.
У входа в больницу стояли трое мужчин — разговаривали, пыхтели папиросами. Обменялся с ними равнодушными взглядами, вдохнул табачный дым. Зашёл в здание, сдерживая кашель. Заморгал, привыкая к искусственному освещению. Огляделся. Увидел людей в верхней одежде и людей в пижамах. Весёлые лица и лица печальные — пробежался по ним взглядом. Королеву не заметил. Не удивился этому. Я и предполагал, что Альбина помчится по хорошо знакомым ей коридорам на поиски палаты матери — сам я рыскать по больничным катакомбам не собирался. Поздоровался с восседавшей за столом пышнотелой женщиной в белом халате. Отыскал свободный стул, уронил на него свои ягодицы. Прислушивался к голосам, восстанавливал дыхание.
— Александр Иванович! — окликнул меня голос капитана Александрова.
Я повернул голову — увидел спешившего ко мне усатого мужчину в знакомом плаще (словно взятом из киношной костюмерной) и в начищенных до блеска туфлях. Сергей Андреевич помахивал коричневым кожаным портфелем; улыбался, будто радовался нашей встрече. Выглядел он уставшим, но счастливым — как победивший на соревнованиях спортсмен. Капитан милиции пропустил мимо себя надышавшихся табачным дымом мужчин, кивнул сидевшей за столом женщине, на секунду замер около неё, что-то ей шепнул (та сняла трубку телефона) — проделал всё это, не спуская с меня глаз.
— Александр Иванович, — повторил Александров, усаживаясь на стул рядом со мной, — не ожидал вас здесь увидеть. Но рад, рад. Не поверите: думал о вас по пути к больнице. Собирался на днях с вами встретиться. Но не сегодня. А тут вдруг захожу в помещение… Хотя… ёлки-моталки, я догадываюсь, почему вы здесь. Пришли вместе с Альбиной Александровной? К Тамаре Нежиной?
Я кивнул.
К витавшему в воздухе коктейлю запахов добавился новый оттенок — резкий запашок одеколона капитана Александрова. Подобный аромат мне ещё не попадался. Раньше от Сергея Андреевича подобным парфюмом не попахивало — я бы подобный запах не забыл. Не удержался, громко чихнул. И тут же закашлялся. Но и не думал, интересоваться происхождением нового запаха. Так и рвались наружу иные вопросы: «Что там с Валицким? Где он? Что рассказал?»
— Нам только что позвонили, — сказал я. — Мы сразу примчались. Знаете, что с ней?
— С Тамарой Юрьевной? — переспросил капитан.
— Да, с Альбининой мамой.
Сергей Андреевич смущённо пожал плечами. Он поправил воротник плаща (того самого, в котором я видел капитана на пустыре), поставил себе на бёдра портфель (милиционер не выпускал его ручку, будто опасался потерять). Одарил меня рассеянным взглядом доктора Ватсона.
— Я не силён в этих больничных диагнозах, — сказал он. — Всё больше зачитываю их по бумажке. Острая вегето-сосудистая дистония — как-то так. Если правильно запомнил слова Дарьи Степановны. Но это не точно — не буду привирать. Лучше у врачей поинтересуйтесь, Александр Иванович. Знаю только, что сегодня утром Тамара Юрьевна вызывала скорую помощь. А медики уже позвонили нам.
— Зачем? — спросил я.
Капитан сложил руки поверх портфеля. Я отметил, что ногти его ухожены (и без следов грязи), коротко острижены. Но указательные пальцы пожелтели — от табачного дыма. Александров ответил не сразу — будто задумался, что можно мне говорить, а о чем стоило умолчать. Вздохнул.
— Александр Александрович Кузин умер, — сказал он. — Ещё не слышали об этом? Да, представьте себе. Скончался сегодня утром. По предварительному диагнозу — внезапная остановка сердца. Точнее узнаем позже. Вскрытия пока не было. Но смерть явно не криминальная — так мне сказали. Допился Сан Саныч. Его срок пришёл. Всё же сумел он от нас убежать. А ведь скрывался здесь, в нашем районе, прямо у нас под носом.
