Сунул Грека руку в реку (СИ) - Рогов Борис Григорьевич (е книги .txt) 📗
Под псевдонимом «Богдан Бобров» я написал статью про «Машину времени» и её музыкально- поэтические опыты. Статью сознательно старался сделать как можно более разгромной. Даже название было «говорящее», - «По какому времени живёт машина?». Правда, старался избегать обвинений в антисоветизме, упирая в основном на общечеловеческие проблемы. Мизантропия, аполитичность, цинизм, пропаганда пессимизма и аморальности, всё это я густо приправлял цитатами из текстов песенок Макаревича. Я отправил статью в «Советскую Культуру», но к моему удивлению её напечатали в «КП» и не под моим псевдонимом, а под странным сочетанием «Ник. Петров». При этом из «Культуры» никакой реакции не было. Как будто и не писал ничего. Так как одновременно я написал еще и хвалебную статью, я тут же высылаю вторую и провоцирую диспут. По хорошему, Макар должен был бы мне гонорар заплатить, ведь этими статьями я ввел в информационное поле его подпольное творчество на пару лет раньше, чем это произошло в моей реальности.
5 марта закончился XXV съезд КПСС. Сразу же в школе начинается компания по изучению материалов. При определенном навыке можно легко вычленить из всего потока маловразумительной риторики пару десятков слов, с помощью которым можно легко противостоять наездам рядовых блюстителей идеологической чистоты. Такими афористичными фразами станет, конечно, бессмертное: «Экономика должна быть экономной» и «пятилетка эффективности и качества», но особенно актуальным для нас должно быть – «морально-политическая закалка подрастающего поколения».
В марте я предупредил председателя о том, что в апреле буду увольняться, потому что надо к экзаменам готовиться. Это официальная версия, ведь кроме экзаменов мне надо писать статьи для формирования весомого «портфолио» и редактировать нашу школьную газету. Последнее собрание любителей современной музыки прошло с использованием моей подборки 7 марта, когда мы собрались дома у Лариски Тропниковой, чтобы последний раз перед экзаменами гульнуть как следует. К счастью, в этот раз обошлось без эксцессов. Водку, конечно, принесли, куда без этого в нашем классе, но всего две бутылки. Мешали её с напитком «Буратино», получалось хоть и приторно, но зато употребить тем, кто хотел, можно было больше, а тем, кто не хотел, можно было вообще не пить, развлекаясь, чистым как слеза лимонадом.
…
Вечерний мартовский морозец сковал подтаявшую за день ледяную корку в бугристую скользкую поверхность. В десятом часу мы шумною и пьяною толпою вывалилась из подъезда во двор и половина тут же оказалась в коленно-локтевой позиции. Однако никому это настроение не испортило. Устоявшие парни попробовали помочь девочкам, но свалились рядом с ними. Это еще сильнее развеселило всю компанию.
- Предлагаю идти домой ползком! – прокричал Олег
- В колонну по одному на четвереньках, шагом – марш! – Это уже Витя Мосягин присоединился к компании, стоя на четырёх костях.
- Ура! Вперёд! К победе эффективности и качества! – завопила Ирка Рудинская и вскочила на Витька верхом. Тот не ожидал, такого поворота и завалился в сугроб. Это всех рассмешило ещё больше. Вадик подкрался сзади, к еще стоявшим девочкам, и столкнул их в общую кучу.
- Вадим! – Завопила сердито Калашникова, - вот, зачем так делать?
Она хотела сказать что-то ещё, тут же была повалена в копошащийся клубок тел.
Наконец, все смогли подняться и, уцепившись друг за друга, двинуться в сторону дома Рудинской. В такую погоду нельзя было позволить нетрезвым девочкам добираться до дома в одиночку, поэтому провожать пошли всей толпой.
- Жаль, что Борька ушёл раньше, - сокрушался Олег, - какой отличный материал для газеты мог бы получиться! Просто блек! Тут тебе и юмор, до упаду, тут и интрига, и драма с комедией.
- Ты возьми и сам напиши, или во! идея! – нар-р-рисуй в виде нескольких картинок, как помнишь, в «Веселых картинках» были истории про веселых человечков. – Подает идею Коновалов. – Раскадровка, как для фильма, про водку, нах, можно пропустить, а вот танцы на льду будут как раз в тему. Фотки бы тоже были бы, - зашибись, но сейчас всё равно темно, так что лучше карандаша ничего не придумаешь.
- Не-е-е, Вадик, это же надо кучу времени потратить, а где у нас сейчас свободное время? Мне вот ещё месяц на подготовительные ездить, хорошо, что хотя бы русский с литературой отпали. Остались только рисунок и черчение.
- Олег, а ты… это… в ар-хер-тер-т-турный собрался? – это встревает, заплетающимся языком Ирочка Рудинская, висевшая на руках Вадима и Олега.
- Ира, спи дальше, не встревай в мужские разговоры. Скоро уже будешь дома.
- Когда это Ира мешала? - обижается Рудинская. Она здорово перебрала в этот раз, поэтому реакция у неё слегка заторможена. – Ир-ра всегда всем помогает! Вот. А ты дурачок!
- Ира, проехали, вот уже твой дом. Тебя до подъезда или до кроватки довести?
- До кроватки конечно, а кто из вас будет помогать мне, раздеваться, вы тут сами решите, - кокетничает девчонка.
- Нафиг, нафиг, мы твою мамашу знаем, она за такие раздевания нам бошки быстро открутит. Мы тебя в подъезд впихнем, а дальше ты уже ползи сама.
- Фу, какие вы не воспитанные, противные мальчишки, ни разу вы не рыцари, вот!
Изобразив движением плеч верх презрения, Ирка скрывается за дверями подъезда. Остальная дружная компания продолжает долгие проводы.
- Народ, а представляете, уже осенью, мы не будет так весело праздновать разные праздники, - вдруг печально замечает Калашникова.
- А кто нам рискнёт запретить? – резонно замечает Витька.
- Кто-кто, конь в пальто! Мы будем учиться в разных институтах, в других компаниях, и на одноклассников наверняка времени уже не останется.
- Велика беда! Будет желание, нах, сможем и собраться, а не будет, так и собираться незачем. – Подводит итог грустным мыслям Коновалов. – Кто со мной, тот герой! – кричит он и с разбегу катится по скользкой ледяной полосе. Вся компания с дикими криками несётся в след за ним.
ГЛАВА 36. РЕФЛЕКСЫ И ИНСТИНКТЫ
16 марта позвонил Захаров из Москвы. Разговор у них с отцом был довольно долгий. Я сидел в это время у себя в комнате, писал очередной пасквиль для газеты, и не мог слышать, о чем там ветераны шепчутся.
- Борь, подойди к телефону, тут Николай Иванович хочет с тобой парой слов перекинуться.
Беру трубку. – Здравствуйте, Николай Иванович, как ваши дела? – Вежливо приветствую полковника.
- И тебе не хворать, – отвечает он и тут же без пауз начинает делиться своими переживаниями по произошедшим событиям.
- Меня, - говорит, - здорово ты с Берлингуэром угадал. Прямо слово в слово! Еще всё остальное можно было как-то с натяжкой, но объяснить, но чтобы вот так слово в слово угадать речь этого предателя… Я ведь специально смотрел весть съезд от начала до его речи, чтобы проверить твои слова.
- Всё правильно, сами подумайте, ну зачем мне врать то?
- Вот тут ты, Борис, не прав! Совсем не прав! Потому что в этом вопросе, если соврать, можно таких дел в результате понаделать, - мама не горюй!
- Допустим. – Недолго подумав, соглашаюсь я с ним. – Теперь скажите, Николай Иванович, что из этого следует?
- Ты намекаешь на то, что если совпали вся информация на январь-февраль, то и всё остальное будет так, как ты говоришь?
- Как-то так… Я-то всё это пережил не во сне, а на яву… Я предлагаю пока не горячиться, не бежать впереди паровоза, а немного подумать. Время у нас ещё немного есть. Главное в этом деле найти те силы, которые были бы заинтересованы в сохранении страны. Я пока таких не нашёл. Даже среди тех, кто больше всех пострадает в результате обрушения, кто впоследствии будет жалеть о том, что не догадался, проспал, прохлопал ушами, сейчас никто не готов поверить в эту фантастическую версию. На самом деле в ней нет ни грамма фантастики, всё закономерно. Однако за такие закономерности у нас могут и на зону упрятать за клевету и антисоветизм. Летом я буду в столице, - напоминаю я снова, тогда еще раз и поговорим в спокойной домашней обстановке без чужих ушей. Вы с папой будете разговаривать? – я показываю, что нашу тему пора заканчивать.
