Великий поход (СИ) - Годунов Борис (книга жизни txt) 📗
Море и облака – вот и все, что было видно в иллюминаторе. Пять часов моря и облаков никак не тянули на интересное зрелище, документов хватило ненадолго, и вскоре Хаецкий последовал примеру напарницы. В конце концов, первое, чему учится солдат – спать при любой возможности…
Он проснулся, когда «Трейдер» уже заходил на посадку.
– Прилетели? – Этне открыла глаза, потянулась и застегнула ремни. – Идеи есть?
– Если честно – нет. Из того, что нам дали, можно понять только одно – Третье отделение привыкло, что спешить некуда, и теперь просто не понимают, что и как делать. А что там на самом деле – скоро увидим.
Самолет коснулся земли, пробежался и замер. Спустившись, Хаецкий несколько секунд рассматривал поле Гатчинского аэродрома и стоящие поодаль самолеты, помог спуститься Этне и отдал честь подошедшему жандарму.
– Полковник Хаецкий, коронный советник О’Шей. Прибыли для предоставления консультации.
– Штабс-капитан Овечкин, – вернул приветствие жандарм. – Пройдемте со мной – автомобилям въезд на летное поле не дозволяется…
Автомобиль – синий «Руссо-Балт» – стоял у ворот.
– Нам в Михайловский дворец, – пояснил штабс-капитан, устраиваясь за рулем. – Сводку уже подготовили, но если там будет чего-то не хватать – смело запрашивайте… Да, простите – вот ваши бумаги, – он вручил пассажирам два кожаных бумажника, в каждом – бронзовая бляха и карточка удостоверения на американский манер.
Хаецкий убрал удостоверение во внутренний карман, а Овечкин тем временем продолжал:
– О допуске не беспокойтесь – высочайшим повелением приказано предоставлять вам любые сведения, которые могут потребоваться, правда, часть их, разумеется, придется согласовать с Ее Величеством…
– Разумно, – кивнул Хаецкий. – А пока мы едем, не могли бы вы хотя бы в общих чертах описать суть проблем, с которыми нам предстоит столкнуться?
– Суть простая, – отозвался штабс-капитан, – не по правилам играют. Да что – не по правилам! Все равно, как если б кто за шахматы сел, а его противник вдруг карты достал – вот что получается.
Да, именно об этом и говорил Хилленкоттер – другие методы, другая скорость реакции… Вот только Хаецкий пока что не представлял, что с этим делать. Не избавишь человека от старых привычек за несколько дней – особенно если привычки эти до сих пор прекрасно работали и все еще полезны… Он ведь даже не представляет, как здесь организована работа с информацией, и пока не узнает, ничего предложить не сможет. Каковы возможности агентурной сети, на что способны аналитики, насколько полны досье… И все это – информация, крайне чувствительная к утечкам. Одного неосторожного движения достаточно, чтобы вся эта система рухнула… Да, работа предстоит непростая – но это было очевидно еще в кабинете Абакумова, когда некий майор получил сразу две звезды на погоны и допуск. Полный допуск ко всей информации по проекту «Филадельфия», которым тогда не могли похвастаться и большинство наркомов… Правда, тогда, два года назад, он и близко не подозревал, насколько сложной окажется эта работа – но если бы знал, все равно согласился бы. Пройти мимо, не зная, что происходит в шаге от тебя, можно. Но знать, что ты мог быть участником столь грандиозного дела и сам остался в стороне – невыносимо…
– Игорь, – негромко сказала Этне, – у тебя такое занятное выражение лица… О чем задумался?
– Знаешь, – ответил он, – вот сейчас я окончательно понял, что хотел сказать Дзержинский…
Третье отделение Собственной Ее Императорского Величества канцелярии, постепенно разрастаясь, превратилось в полноценную службу разведки и контрразведки, заняв при этом весь Михайловский дворец. И поскольку денег на государственную безопасность в империи не жалели, оснащалось по последнему слову техники.
Это обстоятельство Хаецкого порадовало – пусть технологии и не дотягивали до привычного уровня, на этом уже можно было работать почти нормально. Да и организация была хороша – это Хаецкий выяснил, даже не запрашивая сколь-нибудь серьезных сведений. Хватило и поверхностного знакомства.
Проблема состояла в том, что абвер и СС остались сами собой – оголтелыми мясниками, не брезгующими абсолютно ничем, наплевав на неписанный кодекс чести, которым обычно руководствовались спецслужбы этого мира. Похищения, убийства, пытки, терроризм – все это обрушилось на ничего не подозревающий мир волной цунами…
На самом деле, все обстояло не так плохо, как опасался Хаецкий – аборигены неплохо организовали работу. Что позволило им избавиться от большинства узких мест. И задача консультантов сводилась в основном к тому, чтобы объяснить, с кем столкнулось Третье отделение и чего от них ждать.
– Госпожа советник, господин полковник… – генерал Климович подался вперед. – Итак, что вы можете сказать?
– В целом вы движетесь в верном направлении, генерал, – ответила Этне. – И к организации у нас не возникло никаких претензий. Однако ваши подчиненные недооценивают психологические особенности этих людей, которые во многом и определяют их методику. Впрочем, полковник Хаецкий сможет объяснить все это куда лучше, поскольку хорошо знаком с предметом.
– Ваши информаторы не обратили должного внимания на идеологию нацистов, – заговорил Хаецкий. – А именно она и определяет их поведение и методы… Даже в большей степени, чем тот факт, что это в большинстве своем люди на редкость отвратительные. Они свято верят, что принадлежат к некоей высшей расе, все же остальное человечество – не более, чем рабы и игрушки для этих самозваных божков. Вообразите себе взгляд англичанина в колониях на туземцев, умножьте это раз в сто – и вы получите верную картину. Разумеется, для них не существует никаких правил и законов… Особенно же этим славятся охранные отряды – те самые черные мундиры. Если абвер – более или менее обычная разведывательная служба, с поправкой на их воззрения, разумеется, то СС – умные, хитрые и абсолютно беспринципные фанатики…
– Это многое объясняет, – кивнул генерал. – Но как с ними бороться?
– На самом деле не так уж и сложно, – ответила Этне. – Многое вы уже сделали сами, что же до остального – так как мы уполномочены оказать вам любую помощь, то я передаю вам досье на наиболее заметных деятелей разведки нацистов. Насколько нам известно, все они сейчас находятся здесь. Мы также готовы оказать вам любую необходимую помощь – но мы недостаточно знакомы с местными условиями, поэтому основную роль во всех операциях будет играть ваше ведомство.
– Вполне разумно, – согласился Климович, листая папку с досье. – Что ж, я распоряжусь, чтобы вам выдали последние сводки – взгляните, может быть, увидите что-то, что пропустили мы, а завтра обсудим. Номера в гостинице мы для вас забронировали, вас проводят… Ах да – вам нужен шофер, или вы предпочитаете водить машину сами?
– По крайней мере, на первое время желателен шофер, – кивнул Хаецкий. – Ваш город и знакомый мне его вариант заметно различаются, советник же с ним и вовсе незнакома.
– Я распоряжусь, – Климович потянулся к телефону. – Значит, завтра к десяти вас устроит?
– Вполне, – почти синхронно ответили напарники.
Открыв футляр с машинкой и заправив бумагу, Этне поинтересовалась:
– Твое мнение?
– Все заметно лучше, чем я думал. Большую часть они и сами сделали, так что наше вмешательство понадобится нечасто…Что не значит, что мы не должны за ними следить, – Хаецкий разложил на столе сводки и теперь во второй раз перечитывал один абзац. – Вот этого я как-то не понимаю…
– Что там у тебя?
– Цыганский табор в низовьях Буга. Частью убиты, частью исчезли. – Хаецкий обвел карандашом абзац. – Кто и зачем – никаких идей, и в отчет попало в силу странности.
– Подрались, перебили друг друга и разбежались, – пожала плечами Этне.
– Ага. А гильзы птички натаскали…
– Какие?
– Очень характерные… – к сводке прилагалась зарисовка, которую Хаецкий и продемонстрировал.
– Семь-девяносто два на тридцать три? – моментально опознала Этне. – Да, это явно по нашей части… Вот только я не очень понимаю, зачем.
