Капкан для «Барбароссы» (СИ) - Гор Александр (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
Но тут ударили противотанковые орудия и зенитки 712-го артиллерийского полка. Конечно, стрелять по быстро перемещающимся по полю боя боевым машинам, то и дело скрывающимся за клубами дымовой завесы, вовсе непросто. Но и действие пушек бригады было ошеломляющим: снаряды как «трёхдюймовок», так и в особенности 85-мм зениток, поражали немецкие танки при попадании в любую проекцию. А когда уцелевшие танки начали откатываться на исходную позицию, орудия и пулемёты полка ударили по пехоте.
Не прошло и получаса, как над позициями 712 полка появились немецкие самолёты. Их «поголовье», конечно, сильно уменьшилось за пять дней воздушных боёв, но и «сталинские соколы» в них понесли серьёзные потери. Поэтому истребительное прикрытие, вызванное по радио, прибыло с небольшим запозданием. Всего-то пять минут, но за это время полк успел потерять пять орудий и восемь пулемётов, сбив четыре «юнкерса» и два «мессера», тоже занимавшиеся штурмовкой позиций бригады.
А следом за авиационным налётом началась новая атака.
Примерно в то же время из 680-го полка, развёрнутого десятью километрами юго-западнее, пришла радиограмма о танках, движущихся напрямик через поля со стороны Будятичей. Видимо, спешили на помощь камрадам, наткнувшимся на неожиданно прочную советскую оборону.
В отличие от 712-го полка, 680-й эти танки подпустил максимально близко, на 300-400 метров, после чего открыл убийственный по точности огонь. С такой дистанции даже зенитные ДШК поражали лёгкие панцеры и бронетранспортёры. И если немецкие артиллеристы после захлебнувшейся танковой атаки на позиции 712-го артполка достаточно точно определили дистанцию, то артобстрел 680-го полка был менее удачен: снаряды рвались на 800-1200 метров дальше орудийных окопов. Тем не менее, нескольким танкам всё-таки удалось ворваться на позиции полка и уничтожить несколько орудий и пулемётов с расчётами.
Бой продолжался почти без перерывов всю вторую половину дня. В результате перед позициями артбригады остались гореть 153 немецких танка, из них 84 подбили 712-й полк и его наспех сколоченное пехотное прикрытие, а 69 — 680-й полк. Количество уничтоженных бронетранспортёров и мотоциклов, а также вражеской пехоты, точно подсчитать не удалось.
Глава 40
Нет, не лесной человек Юдин. Судя по виденной им карте, этот язык Беловежской Пущи имеет ширину всего-то километров двадцать пять. А от хутора Зарембы — и вовсе не больше двадцати. Но, чтобы пройти их, Виктору понадобился целый день. Может, ещё и потому, что он пару раз отклонялся к северу, пытаясь найти следы прошедшей днём ранее дивизии. Но безуспешно.
К дороге, идущей по краю большого открытого пространства, он вышел часов в восемь вечера. Но, помня горький вчерашний опыт, выходить из леса не стал. Наоборот, углубился в лес метров на двести, нашёл подходящую корягу и устроился под ней. Доев остатки продуктов, подаренных Магдой, допил и воду, остававшуюся в стеклянной фляжке, висевшей на поясе в брезентовом чехле: после кроличьего мяса почему-то очень хотелось пить.
И заснул чутким, тревожным сном: всё-таки сказывалась усталость прежних дней, да и проделанный сегодня путь бодрости не добавлял.
Проснулся в сумерках и ещё несколько секунд пытался понять, где он находится и как сюда попал. И лишь после этого мгновенно, словно выключателем щёлкнули, вспомнил всё. И последний бой под Подомшей, и немецких мотоциклистов. И, конечно же, Магду. Утреннюю, с колышущимися в такт его движениям шарами-грудями, стонущую и изгибающуюся в судорогах в моменты наивысшего блаженства.
К дороге он вернулся, но несколько минут лежал в придорожных кустах, приглядываясь и прислушиваясь к тому, что впереди. Приметил, где светятся окошки деревень, где темнеют рощи или языки леса. Если не считать перегавкивания собак, то, в общем-то, стояла тишина. Даже уже ставшей привычной артиллерийской канонады и отдалённой стрельбы ниоткуда не слышно. И, дождавшись, когда окончательно стемнеет, перескочил дорогу и сторожко двинулся по полям, обходя стороной деревушки.
Через час добрался до большой рощи, одолев по пути то ли ручей, то ли канаву, из которой наполнил водой фляжку и напился «про запас». Ещё час петлял по рощице, пробирался через влажную, заболоченную лощинку к следующей и пошёл по опушке очередной рощицы. Пока не выскочил к пшеничному полю, за которым угадывались какие-то деревенские дома. Осмотревшись, сообразил, как обойти деревню, и двинулся напрямую через довольно редкий лесок. По которому, как оказалось, проходила какая-то дорога.
Полежал возле неё, прислушиваясь и приглядываясь. Кажется, никого! В два прыжка оказался по её другую сторону и, не задерживаясь больше, зашагал дальше, пока впереди снова не проявилось открытое пространство. Неширокое, с полкилометра поле. По нему и побрёл. И уже шагов через сто замер: в болотистой низинке текла какая-то речушка. Увязая сапогами в грязи и пачкая галифе, аккуратно, без плеска, сполз в воду. Идти вброд по илистому дну было невозможно, и Виктор «по-собачьи» проплыл два или три метра, а потом, стараясь не шуметь, пополз на противоположный берег. И только он выбрался на него, прямо над головой раздался негромкий голос.
— Стой! Не двигаться.
— Так мне встать или не двигаться? — переспросил Юдин.
— Лежи, шутник! Кто такой?
— Младший политрук Юдин, 49-я стрелковая дивизия. Прикрывал отход от рубежа на Лесной Правой. По дороге отбился от своих, пробираюсь в одиночку к Лесной Левой.
— Вот и пробрался. Документы есть?
— Слева на груди, в кармане. А это что, и есть Лесная Левая?
— Она самая. Перевернись. И автомат не трогай.
Над ним кто-то склонился, расстегнул карман и достал документы, завёрнутые в несколько слоёв целлулоида. А заодно избавил от пистолета в кобуре и подхватил лежащий на земле ППД.
— Вставай и топай к тому лесочку. И без фокусов!
На опушке оказались вырыты траншеи, в одну из которых Юдину приказали спуститься.
— Вот, товарищ лейтенант, задержали на берегу. Говорит, что из заслона 49-й дивизии.
— Документы проверяли?
— Никак нет, товарищ лейтенант. Нам же приказано не демаскировать себя. Документы вот они.
Лейтенант присел на дно траншеи и развернул документы Юдина, подсвечивая себе тусклым фонариком. В свете фонаря блеснула звёздочками круглая наклейка.
— Похоже, нормальные, — сличив фотографии в удостоверении и партбилете с оригиналом, сделал вывод лейтенант. — Где у нас остальные из заслона 49-й?
— Дык, в Староволю их отправили.
— Вот и этого туда же веди, а я вместо тебя кого-нибудь другого в секрет назначу.
Значит, кроме Юдина, кто-то ещё дошёл!
Как оказалось, шестеро из взвода Виктора и одиннадцать человек из взвода Любченко. Но самое главное — Игорь Ларионов, облапавший его, как только увидел.
— Жив, чертяка! А нам твои ребята сказали, что тебя немецкие мотоциклисты подстрелили!
— Это ещё разобраться надо, кто кого подстрелил, — хмыкнул Виктор. — Они меня или я их. Я тоже рад, что ты выбрался!
Часть 3
Глава 41
Почему товарищ Сталин настаивал на том, чтобы бомбардировка Берлина состоялась именно 7 августа, для 212-го полка дальнебомбардировочной авиации подполковника Александра Евгеньевича Голованова было загадкой. Авианалёт готовили с конца июля, за три дня до этого даже совершили разведывательный вылет тремя экипажами в район германской столицы для уточнениясхемы зенитной обороны города. Но 5 августа командир подполковник получил личный приказ вождя:
«Т-щу Голованову
Обязать 212-й авиаполк во главе с командиром полка т. Головановым с 7.08 на 8.08 или в один из следующих дней, в зависимости от условий погоды, произвести налёт на Берлин. При налёте кроме фугасных бомб обязательно сбросить на Берлин также зажигательные бомбы малого и большого калибра. В случае если моторы начнут сдавать по пути на Берлин, иметь в качестве запасной цели для бомбёжки г. Кёнигсберг.
