Студент в СССР 2 (СИ) - Коруд Ал (читать книги онлайн без сокращений .txt, .fb2) 📗
— Да менты нынче особо не трогают, если не буянить. Но просят мусор и перепивших за собой забирать.
— Мусор просит убрать мусор.
Народ заржал, а мне предложили хлебнуть прямо из горлышка.
— Не, ребят. Вчера уже в общаге причастился.
— Ты в педе учишься? Ну вашим все равно далеко до нас Алтишников. Пиво будешь, еще неоткрыто?
— Давай!
Я прямо пальцами свернул пробку и приложился. Пожалуй, с утра оно пошло бы лучше. За неспешными разговорами выявляются разные интересные новости. Кто, где, с кем. Так получается, что случайно оказавшиеся в одном классе и даже отчасти подружившиеся люди выходят во взрослую жизнь каждый по отдельности. Кто-то и вовсе уезжает далеко-далеко и навсегда. И увидишься ты с лепшим корешом детства намного позже и уже в Одноклассниках. Такова жизнь!
— Серый, Марка помнишь?
Смутно всплывает физиономия кудрявого юноши.
— Ну.
— В столице, поступил в МГУ.
— Ну он всегда был умницей.
— А вот Толяну не повезло. Прошлым летом утоп.
— Как?
— Вернулся после армии, поехали рыбачить с дядькой и в шторм угодили. Лодку потом перевернутой на острове нашли. И хоронить некого, не нашли тела.
— Бляха-муха, а я не слышал!
Мы молчим, вспоминая нашего бедного товарища. Надо же так умереть в двадцать лет, когда жизнь только начинается. Природа, стихия, человеческая глупость или техногенные катастрофы. Это понемногу вырывает старых товарищей из наших тесных рядов. Потом пойдут автомобильные аварии, болезни, алкоголизм и даже самоубийства. В итоге на тридцатилетие выпуска придут безмерно усталые от жизни, постаревшие, больше чем есть, взрослые мужики и бабы. Из которых ты далеко не всех и узнаешь.
Потому я и не ходил никогда на эти сборища. Встречался с теми, с кем дружил или навел хоть какие-то мосты. Бывает так, что в школе особо и не общались, а потом стали неплохими товарищами. Но бывало и наоборот. Что еще горше. Потерять старого друга по его же вине. Здесь же и вовсе сидят не мои друзья и знакомые, а практически посторонние люди. Но все равно почему-то тянет к ним.
Странно все как-то…
Порыв холодного ветра или жуткие мысли заставляют вздрогнуть. К чему это все? Зачем? Вечные вопросы, которые человек рано или поздно задет себе или самым близким.
— Сереж, а что ты ко мне не подходишь?
Наташка прижимается все ближе. Что ей от меня надо?
— Ты же вроде замужем была?
— Была да сплыла, — Косова выпила прямо из горла и потянулась за сигаретой. Покатилась девочка под откос. Зачем? Зачем ты не ценишь свою юность и молодость? Все еще поправимо и можно обернуть вспять? Навидался я таких. Ну оступилась, не повезло, но еще вся жизнь впереди! Нет, надо её обязательно просрать. Лет через десять встретишь такую и не узнаешь. Лишь тень осталась от той девчонки.
— И что сейчас?
— А ты не чуешь? А ведь когда-то мы дружили…Сереж. Помнишь, как на выпускном…
Я осознал, что разговор пошел куда-то не туда и стал мне неинтересен:
— Ну что теперь-то вспоминать?
Наташа зло сузила глаза:
— Все по своей Морозовой сохнешь? Зачем тебе эта сучка? Она же всегда искала, кем поживиться!
К нам обернулись:
— Эй, потише! Наташка, нарезалась, что ли?
Мы молча смотрели друг на друга. Посторонние друг для друга люди. Ну что мне в ней? Я по той прошлой судьбе помню, что три года для молодых это очень много. Столько всего получается пережить. Кому-то даже и чересчур.
— Прощай!
Не знаю, что я или Серега должен этой девушке, но мы идем разными путями. Иногда помощь вовсе не требуется. Да и отвергнут её скорее всего. Сколько раз в том мире я пытался или жалел таких оступившихся. Но объять необъятное никогда не получается.
Так что шел домой с ноткой грустинки. Нельзя в одну реку войти дважды. Тебя каждый раз будет нести по-другому. И ничего ты с этим не поделаешь. Не стоит изображать из себя всемогущих богов.
Неужели и в этом не самом плохом из миров ничего не получится? Ну тогда хотя бы стоит прожить хорошую судьбу!
Глава 20 Суровая житейская проза студента попаданца
Будильники специально делают с таким донельзя противным звонком? За окном сплошная темень, благословенные времена белых ночей остались далеко позади. Я трясу головой, стараясь прийти в себя, и двигаюсь в ванну. На кухне уже возится мама. Ей на работу позже, но она всегда встает рано, чтобы накормить «любимого сыночку». Все боится, что я отощаю. Но что поделать, если моя задача не накачать, а прокачать массу? Смысла быть «окорочком» с надутыми мышцами? Мне нужна сила!
Уже в привычном темпе совершаю разминку. Сто подъемов, сто отжиманий и приседаний. Пресс, упражнения для рук и снова в ванну. Жалею, что на лице брата растет смешная борода и нет на бородачей моды. Тогда не надо было бы каждый день бриться. Но спасибо отцу, у меня импортный модный «Шик» с плавающими лезвиями и отличный одеколон — подделка под парижский парфюм из Бельгии.
Батя снова в рейсе. Но мы успели съездить с ним два раза по бруснику. Надо бы запомнить то место, никогда не видел, чтобы ягода росла сплошным ковром. Жаль тут еще нет Джи Пи Эс. Но думаю, что система глобального позиционирования появится в этом мире раньше. Во всяком случае брусничного варенья и моченой брусники у нас пять кузовов. Хватит до весны витаминов
Вот и сейчас кроме вареных всмятку яиц на столе горячие оладьи с брусничным вареньем. Я бруснику люблю больше, чем клюкву. Хотя еще больше морошку — настоящую царь-ягоду нашего Русского севера. Её нам оказией привозят родственники мамы. Мне в июле собирать морошку по болотам недосуг. Времени, вообще, ни на что не хватает. Сплошной День Сурка. Встал, побежал, упал в постель. И так всю учебную сессию.
Подъем, завтрак, быстрая ходьба к институту, занятия до четырёх часов дня. Только во время перемен удавалось пообщаться со знакомыми, товарищами. Учиться на втором курсе тяжелее, материала больше, как и спроса с учащегося. Но ты уже знаком с преподавателями, знаешь, как себя с ними вести, что делать в первую очередь, а на что забить болт. Приходит понимание процесса учебы, и это здорово начинает экономить время.
И не сказать, что у меня есть среди преподов блат. Все наслышаны о летних «подвигах», но все равно я для них пока обычный студент. Об ином знает завкафедрой истории Липневский, декан Гольдин и отчасти ректор. Но особых поблажек я не вижу. Наоборот, требовательности больше, плюс ко всему работа в музее. Через день туда мотаюсь и возвращаюсь домой поздно. Ну так надо отрабатывать полставки, спущенные в музей аж с самой Москвы. Правда, удалось выбить остальные дни для спортзала. Играю с парнями в волейбол и занимаюсь «шестом». Да и про танцы не забыл. Там уже целая команда, которая копировала мои фишки и старается найти свежие. Я им постоянно говорю — «Ребята, создавайте новое!» Глядишь, так и появится Русская школа хип-хопа.
Нет, на все меня не хватает. Иногда хочется с кем-то просто потусить, а затем понимаешь, что совершенно нет времени. Еще ведь, кроме всего прочего, существует общественная работа. Раз записался в активисты с самого первого курса, то никуда не денешься. Как Истомин обещал, меня приняли в актив студенческого профкома. Ребята там собрались веселые и азартные. Это институтский комитет комсомола, как был тухлым, таковым и остался. Ну там ноги от райкома растут, как мне на ухо умные люди объяснили. Наволоцкий метит туда и ему помогают.
