Одаренный: ученик (СИ) - Волков Тим (полные книги .TXT, .FB2) 📗
— Откуда тебе это известно?
— Сопоставил кое-какие факты. И все сложилось.
— И что же за просьбы? — насторожился отец.
Я покрутил в руках книгу «Торги на бирже», которая всегда теперь была при мне, сказал:
— Нужно распустись слух.
— Я никогда...
— Все бывает впервые. Особенно когда тебе грозит опасность расстаться с жизнью. Так что нужно. Дело жизни и смерти.
— Ну хорошо, — нехотя согласился отец. — Какой еще слух?
— Очень простой — ты инициируешь закон о запрете экспорта ладана.
— Что?!
— Именно так. Причем акцент делаешь именно на китайские поставки. Скажешь, что с целью развития отечественного производства нужнее такие кардинальные меры.
— Да какое к черту отечественное производство? У нас никогда его не делали! Не умеют!
— Это не важно. Говори, что протащишь закон о запрете китайских поставок.
— На них же только Воронцов сидит.
— Верно.
— Что-то я ничего не понимаю...
— Я чуть позже объясню. Сможешь сделать?
— Ну, допустим, смогу.
— Только я прошу, чтобы это было сделано аккуратно, так, словно ты где-то между делом обмолвился этим, но делай акцент на том, что это пока тайна — так верней будет.
— Саша, ты же понимаешь, что это может меня под статью подвести?
— Понимаю, поэтому и прошу действовать очень аккуратно. Скажи эту новость князю Прутковскому?
— Ему?!
— Да, именно ему.
— А можно кому-то другому?
— Нет. Прутковский имеет выход на нужного нам человека. Думаю. Он быстро донесет эту новость до адреса.
— Хорошо, сделаю, — обреченно ответил отец. — А вторая просьба?
— Вторая тебе не понравится еще больше.
— И что же именно? — еще больше напрягся отец.
— Через день, когда я скажу тебе, ты должен будешь потратить столько денег, сколько никогда еще не тратил в своей жизни.
— Ох... — тяжело вздохнул отец. — И сколько же именно?
— Очень много. Сколько у нас есть.
— Ты уверен? — только и смог произнести отец.
— Уверен.
— Потому что если то, что ты задумал, не выгорит, мы станем банкротами.
Я это прекрасно понимал. И от того нервничал как никогда. Ставки росли. Пора было сыграть в игру по крупному. Ва-банк...
Глава 25. Грань
В Школе я был минут через десять — доехали вместе с Катей на ее машине. Там, у входа, толпились ученики, обескураженные неожиданным общим сбором, галдели, толкались.
Я быстро окинул взором толпу, но Смит среди людей не увидел.
Зато увидел Павлова, который пыхтел и бегал среди учеников, тщетно пытаясь призвать их к дисциплине. Он кричал, потом слезной просил, потом отвешивал кому-то подзатыльники, но все было бесполезно. А когда ему кто-то влепил по заднице ногой исподтишка, Павлов понял, что это бесполезно и ретировался.
Мы с Катей встали у края толпы, расспросили что происходит. Толком никто ничего не знал, ходили лишь слухи, из которых мы узнали, что намечается какое-то грандиозное и ответственное мероприятие. Причем уже завтра. А вот что именно за мероприятие и зачем ради этого собирать всех в столь поздний час я не имел понятия.
Наконец, когда хаос достиг своего апогея и Павлова едва не побили, к Школе подкатила черная машина, из которой вышла госпожа Смит. Все сразу же поутихли.
Смит выглядела идеально: уложенные волосы, не броский макияж, одежда. Казалось, ничего и не произошло, и мы не падали с дирижабля совсем недавно, обстреливаемые из ружья.
— Уважаемые ученики! — произнесла она и сразу же от ее голоса замерли все.
Этого у нее было не отнять, умела она управлять толпой, и все сейчас стояли перед ней как кролики перед удавом.
Смит скользнула взглядом по стоящим, остановилась на мне. Подала едва заметный знак. Я понял, что нужно будет подойти после речи к ней.
— Уважаемые ученики! — повторила она. — Совсем недавно закончилось совещание у самого Императора Алексея Ивановича. Вот только сейчас завершили — и я сразу сюда. Его Величество Алексей Иванович выразил огромное желание провести как можно скорее турнир между Школами.
Толпа загалдела.
— Я понимаю, что у нас запланированы такие соревнования в конце лета. Но вы сами понимаете, что слово Императора — закон. Его Величество Алексей Иванович приказал провести турнир завтра. Да, уже завтра.
Толпа вновь зашумела и Смит дала им возможность выразить свое негодование.
— Повторю, что слова Императора — закон. Его Величество Алексей Иванович выразил желание, чтобы в турнире участвовали все ученики Школы. Тихо! Попрошу успокоиться. Турнир будет проводится среди всех Школ. Вы конечно же знаете, что наша Школа традиционно занимала всегда верхние строчки пьедестала. Надеюсь, и в этот раз мы не ударим в грязь лицом. Тем более, что есть еще одно условие, которое огласил Император. Те Школы, кто покажет плохие результаты, будут расформированы.
Воцарилась тишина. Каждый домысливал в голове что это значит. А значило это только одно — Школу закроют, учащихся отчислят и прощай шанс стать аристократом.
— Он что, из ума совсем выжил? — спросил кто-то отчетливо слева.
За такие слова можно было отхватить вполне реальный срок — усомнился в психическом здоровье самого Императора? — но сказано это было от чистого сердца, поэтому многие поддержали этот вопрос.
— Давайте не будет попусту тратить время. Указания даны — их нужно выполнять. Возвращайтесь домой, готовьтесь. Завтра уроков не будет — по понятным причинам. Прошу всех явится в одиннадцать часов. И еще. Не пытайтесь схитрить и внезапно заболеть или еще как-то отлынивать от турнира. Вы все должны понимать, что каждый выбывший игрок — это потерянные силы для борьбы. Хотите, чтобы Школу расформировали? Вы должны понимать, что это будет удар и для ваших домов. Рейтинг Аристо, я уверена, после этого турнира сильно поменяется. А теперь идите.
Павлов принялся разгонять учеников. Те шли неохотно, но не шумели. Каждый был задумчив.
Я дождался, когда основная толпа рассосется, осторожно, чтобы никто не видел, подошел к Смит.
— Пошли ко мне в кабинет, — шепнула она, даже не посмотрев на меня.
Я едва заметно кивнул.
Дождавшись, когда глава Школы проследует по коридору, двинул за ней. Однако пришлось остановиться и спрятаться — увязался Павлов, который догнал Смит и долго ее расспрашивал об организационных мероприятиях. Наконец, когда он все разузнал и ушел, я вновь двинул следом.
В кабинете Смит было тихо, темно. Сама хозяйка сидела в кресле, отвернувшись к окну. Я мельком оглядел комнату, в которой еще ни разу не был. Массивный дубовый шкаф, заставленный толстыми фолиантами книг, такой же массивный стол — вот и все, что там было. Никаких роскошных картин или статуй, никакого пафоса.
— Как ваше самочувствие? — спросил я, чтобы хоть как-то начать разговор.
— Спасибо, сейчас уже получше. Да мне и переживать особенно некогда было, — усмехнулась Смит. — Сразу же на допрос отвели к этому грубияну следователю. Потом, едва я вышла, с канцелярии позвонили, вызвали к Императору. Это совещание...
Смит тяжело вздохнула. Потом, глянув на меня, спросила:
— Я слышала вас задержали?
Я кивнул.
— Пришлось в камере просидеть некоторое время.
— В камере?! Этот следователь, — кажется, его фамилия Руднев, — мне сразу не понравился. Неотесанный тип. Он, кажется, с Брюлловской Школы — там все такие, грубияны и дуболомы.
— К чему такая спешка с турниром? — спросил я, желая вернутся к интересующей меня теме. — Сиюминутно желание и прихоть?
— Император молод, порой импульсивен. Но сегодня, думаю, это решение было принято расчетливым умом.
— И в чем же оно расчётливо? В чем вообще смысл этого турнира именно сейчас?
— Вариантов два, — ответила Смит. — Первый, и самый вероятный, это передел власти. Император хочет как следует перетряхнуть Рейтинг Аристо. Слишком долго сидели там одни и те же фамилии. Проигравшая Школа потопит с собой и фамилии тех аристократов, чьи дети там учатся. Следовательно это потянет за собой и пересмотр Списка. Оттуда уже вытекает и Верхняя и Нижняя Думы. Это очень опасная игра, требующая хирургической точности. Но полагаю, что у Императора заготовлены варианты на все случаи развития событий. Видимо кто-то сильно насолил, что он хочет таким способом, не открыто, убрать неугодного. Отсюда, видимо, и такая неожиданность и скорость организации турнира — чтобы никто из заинтересованных не смог договориться и решить вопрос деньгами.
