Абсолютный слух. Счастливчик Майки (СИ) - Федотов Александр (читаем книги онлайн TXT) 📗
— Да.
— Тогда, это слишком много, у вас объемная программа, наше участие было минимальным.
— Это, как посмотреть, — сказал Крис — на этой неделе, ты сделал для группы очень много. У нас, впервые, появились свои песни. Ты должен знать, что без своего репертуара у нас нет будущего. Власти закрывают глаза на то, что мы поем чужие песни, поскольку не хотят увеличивать число нищих. Таких, как мы много, нас терпят пока мы никто. Как только у нас появится то, что можно отобрать, сразу отберут. Вот такое у нас будущее.
— Но, двенадцать песен, — сказал я — на четырех часовую программу не хватит!
— Значит будем делать двух часовую программу! — Сказал Крис — Если учесть перерыв и объявления между песнями, как раз получится! И еще… Нужно подумать над названием группы. Раньше — то, лишняя помпезность нам была ни к чему, а вот теперь пора об этом задуматься. И еще, когда, программа будет обкатана, нам понадобится собственный музыкальный агент. С собственным репертуаром, это будет возможно.
— От меня — то, что требуется?
— Завтра, приезжай ко мне, я буду один, напишем ноты на твои песни, съездим на почту, отправишь свои заявки и нужно, как можно быстрее, приступать к репетициям. В пятницу, у нас выступление в клубе. Владельцы клуба, что бы привлечь клиентов, устроили, что — то вроде конкурса. Там выступают группы со всего Нью— Йорка. Победившая группа получит постоянную работу, это два, или три выступления в неделю. Зависит от того, сколько групп останется в финале. Но проблема с репертуаром, почти у всех, так что у нас есть шанс. Работа в клубе, почти, гарантирует нам известность на острове и тогда, можно подумать о собственном агенте.
— Я, завтра, только, после обеда смогу к тебе приехать.
— Приезжай, как только сможешь, нужно торопиться!
— Хорошо, к трем часам буду у тебя.
Машка, обнимала меня за талию прижавшись теплым боком, наступали сумерки и она имела сонный вид. Я шлепнул ее по попке, что бы она взбодрилась.
— Пойдем к машине, на сегодня все дела закончены — сказал я ей.
Я вез Машу домой и думал: «Двенадцать песен в среднем по пять минут, всего шестьдесят минут. Что — то Крис загнул, на счет двух часовой программы. Ну пятнадцати минутный перерыв, час пятнадцать, ну Крис потреплется между песнями, это еще одиннадцать минут. Черт! Из этих двенадцати песен, две песни имеют ремейки с совершенно другим звучанием! Слова те же, а музыкальные композиции совершенно другие. И, как раз, с музыкой у меня проблем нет. Сойдут за самостоятельные песни, это еще десять минут. Итого: Час тридцать шесть. Самой малости не хватает! Если напрячь память, можно рассчитывать на пять — шесть песен с частично забытыми текстами. Вот, только, хватит ли у меня мозгов, восстановить тексты, хотя бы своими словами?».
— Маша, ты, никогда не пробовала стихи писать?
— Нет, а тебе зачем?
— Я помню несколько песен, а вот их тексты полностью не помню.
— Надо записать тексты на бумаге, где не помнишь оставляй пропуски, это надо видеть, а так трудно сказать… Майки, я пить хочу… Давай, зайдем в кафе?
— Зайдем, как только увидим, так сразу и зайдем.
На улице уже было почти темно, неоновая реклама заведений уже горела и скоро я разглядел светящуюся вывеску «кафе». Кафешка оказалась маленькой, всего десятка два столиков на двоих, одинокий музыкальный автомат, да с десяток посетителей разного возраста. Мы заняли столик, Маша посмотрела меню и сказала:
— Тут, делают свежий лимонад.
— Если еще и официантка найдется, совсем будет хорошо.
Официантка появилась минут через пять, мы заказали напитки и Маша спросила:
— Майки, ты классно танцевал когда пел «детку», танец ты сам придумал?
— Нет, это из уличных танцев. Называется: «Шаффл».
— Научи меня!
— Что? Прямо здесь?
— А, что? Это кафе, здесь можно танцевать!
— Ну, не знаю, не всякая музыка подойдет, рок не подойдет, нужно, что — то легкое ритмичное.
— Дай мне четвертак!
Я пошарил по карманам и нашел монетку в двадцать пять центов. Маша подошла к музыкальному автомату, опустила монету, поводила пальцем над кнопками и нажала на одну из них. Я услышал музыку из своей юности, тогда она называлась «Воздушная кукуруза», здесь она, наверное, называется по другому. Машка подбежала ко мне и потащила к музыкальному автомату.
— Танцуй!
И, я, начал танец на малой амплитуде, Маша стала повторять мои движения, поначалу путалась, потом приспособилась. «А теперь, перескок с ноги на ногу, надо же повторила! Увеличим амплитуду! А теперь, прыжок с поворотом на триста шестьдесят градусов! Повторила! Ну держись Машка!» Она держалась очень хорошо, разумеется, она смотрелась более выигрышно, в такой — то юбке! Это не спортивно! Музыка кончилась, посетители, особенно мужчины, охотно нам похлопали и Маша растянув свою плиссированную юбочку руками, сделала двойной книксен, вызвав одобрительные возгласы мужчин. Мы вернулись за свой столик и допили свои напитки.
— Как будем делить наши деньги? — Спросил я — По справедливости, или по братски?
— Машин взгляд стал насмешливым, она почувствовала подвох, но все равно попалась.
— По справедливости!
— Ну, тогда все деньги останутся у меня!
— Но почему?! — Возмутилась Маша.
— Так, нет на свете справедливости!
— Ну, тогда по братски! — Легко сменила точку зрения Маша.
— Ну, тогда держи!
Я свернул купюру вчетверо и пододвинул ее к ней по столешнице. Маша развернула купюру и посмотрела на просвет. Напрасно она это сделала, через стол от нас сидели два цветных парня и если один из них, мелкий вертлявый, тип ничего из себя не представлял. То второй, широкоплечий, жилистый с сонным взглядом, был самым нежелательным противником из всех присутствующих. Когда Маша сверкнула соткой, взгляд его стал острым, он посмотрел на меня и желваки под его скулами дернулись. «Все плохо, — подумал я — он не только «срисовал» деньги, он еще и меня оценил, как опасного, теперь будет осторожен».
— Это мои первые заработанные деньги — сказала Маша.
— Поиграла? А, теперь, верни их мне, я тебе их дома отдам, больно уж твой карман ненадежен.
У Маши был единственный карман на рубашке и он действительно не выглядел надежным. Она вернула мне деньги и я на виду у парня положил их в свой карман. Пусть знает, что у Маши денег нет. Черт меня дернул, делить деньги в кафе. Я поднял руку, подошла официантка и я с ней рассчитался оставив на «чай» какую — то мелочь. Мы пошли к выходу, я оглянулся, парни торопливо рассчитывались с официанткой. «Не пронесло». Мы вышли на улицу, я торопливо стянул с себя пиджак и сказал Маше:
— Бежим!
Мы побежали, сначала резво пока было светло от кафе, потом сбавили скорость на дорожке обсаженной кустами, вырвались на парковку и снова припустили к своей машине.
— Куда мы так торопимся?
— Сиди в машине, пока я сам не подойду!
Я успел открыть дверь, закинул пиджак в глубь машины, закинул Машку на сиденье водителя нажал на фиксатор замка и захлопнул дверь. Развернулся и успел отвести от себя удар кастетом, который врезался в дверь. Я, сильно и резко ударил мелкого в подбородок, он стал заваливаться на меня, но я толкнул его ладонью и он упал, ударившись затылком об асфальт. Этот звук ни с чем не спутаешь. Высокий запоздал, он шел прихрамывая, на ходу крутанул бабочкой, я услышал щелчок фиксатора и хищное лезвие сверкнуло в свете вывески кафе. «Похоже он упал на дорожке и поэтому опоздал». Я, дважды, ударил пяткой по руке мелкого: «Теперь, кастет, без хирурга не снять!». Высокий парень остановился в двух метрах от меня.
— Сам деньги отдашь, или тебя сначала подрезать? — Угрожающе спросил он.
— Зачем тебе деньги? — спросил я — В тюрьме все бесплатно!
— Сейчас, убью тебя, потом пусть ищут.
— А, как же твой приятель, — я кивнул на мелкого — ему, теперь, без больницы не обойтись.
— Что ты с ним сделал?
— Раздробил ему руку с кастетом, теперь ему нужен хирург и трезвый слесарь, в вашем районе такого не найти.
