Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой (СИ) - Бандильерос Ганс "Bandileros" (прочитать книгу TXT) 📗
Наше зенитное прикрытие обеспечивали орудия КС-30 – батареи по пятьдесят-сто орудий, составленных вместе и имеющих синхронное наведение. А так же аэродром прикрывали ЗРПК. Радиопередачи над полуостровом глушились, так что передать что либо было практически невозможно.
Люди весьма измученные уже войной, хлебнувшие горя, теперь слегка приободрились – и это меня радовало. При одном взгляде на стандартную артбатарею, возникало ощущение, что Крым нацистам точно не достанется.
Однако, я хотел добиться высказанного советским военачальником насыщения фронта – двести орудий на километр фронта. Единственный минус был в том, что фронт то длинный, пятьдесят километров. И одна только артиллерийская прислуга потребовала бы несколько дивизий. Петров поступил иначе – артиллеристам приказал проводить подготовку. Практически без остановки – даже наличие таблиц стрельбы и более-менее современных мне приборов для артиллеристов, таких, как лазерные дальномеры, его не устраивало – он понимал лучше меня, что сейчас пока есть время заниматься обучением. Потом его не будет. Он делал ставку на мобильные средства усиления фронта – мол, немцы не будут рассеивать свои силы по всему пятидесятикилометровому фронту. А это значит – немцы предпочтут сконцентрировать силы в ударный кулак и ударить им по нашей обороне.
И против этого кулака он готовил свой – выцыганил у меня БТР-152 и танки. В количестве шестисот бэтэров и двухсот пятидесяти двух танков Т-34-85. По задумке командующего войсками, если немецкие танки пройдут через очень плотные минные заграждения, то их уже будут ждать наши, и это едва ли понравится немцам – 85-мм орудие на танке Т-34 не просто так поставили. Оно пробьёт практически любого противника, а МТ-12 прошьёт его как бумагу, учитывая дикую бронепробиваемость этой пушки. Они же выполняли роль основного орудия поддержки – на всю линию фронта приходилось всего полторы сотни таких пушек, но расчёты на них готовились каждый день. Опытные артиллеристы осваивали особенности орудия, осваивали новички, так что каждый день забирали по десять-двадцать новых орудий, потому что для них нашли расчёты.
При такой плотности пулемётного и пушечного огня, у несчастных немчур не было даже шанса. Но конечно главное в этой тактике – это РЛС контрбатарейной борьбы.
Всего их было четыре. РЛС располагались в двух километрах за линией фронта, укрытые габионами по самое не балуй – только локаторы торчали. И эти локаторы палили появление в воздухе снарядов – стоит немцам только раз выстрелить – и система определит точку, из которой велась стрельба, проанализировав траекторию полёта. Конечно, если удачно определит множество выстрелов, точность определения увеличится многократно. А наступать без длительной артподготовки – это что-то немыслимое.
Вот и получалось, что батареи Мсты ждали только когда немцы начнут артподготовку – и на несчастных немчиков практически с ювелирной точностью вывалят сотни снарядов. Что эквивалентно вдесятеро большему количеству обычных гаубиц, типа МЛ-20, без РЛС артнаводки.
Я ехал под впечатлением от стройки, которую устроили командиры тут – траншея передового края устраивалась не только по науке, но и с каким-то лоском. Края отделали геосеткой, над траншеей устанавливали брезентовую крышу, укрытую маскировочной сетью – чтобы защититься от обнаружения противником. Туда провели телефон – так как при постановке помех все радиостанции, которые по штату положены в каждом взводе – глохли. В траншею провели электричество! Невиданная роскошь по фронтовым меркам – в ней было электрическое освещение и отопление – обеспечивали электропитание пятьдесят больших дизель-генераторов, которые зарыли под землю, как и цистерны с топливом. Цистерны большие, автомобильные, пятитонные с топливным насосом подкачки каждая.
В общем и целом – мне понравилось, как командование подумало о солдатах. Особенно командование пеклось о температурах – в Крыму наблюдался нехваток лесов, так что дров тут тоже днём с огнём… Варианта протопления было два – либо электрические или дизельные обогреватели – тепловые пушки, либо по старинке – печка-буржуйка и уголь.
Ночь уже… Я вяло смотрел за дорогой, медленно стелившейся под колёса автомобиля. По дороге мне встречались другие – в основном, это либо полуторки, либо КрАЗы. Так уж получилось, что КрАЗ-255 стал главной машиной, которую я создавал для местных. Прост, долговечен, вынослив и двенадцать тонн грузоподъёмности. Бортовые грузовики составили основу основ – новенькие, блестящие краской, КрАЗы колесили по дорогам Крыма уже давно, они возили продовольствие, возили припасы, возили топливо, возили людей, возили всё. С таким гигантом, который может поднять две гружёные полуторки в кузов, грузоперевозки стали значительно проще. Но полуторки и не могли обеспечить возросший поток сообщения. Я как раз пристроился за автоколонной из множества машин, которые ехали как и я, от позиций к авиабазе.
Около авиабазы пришлось остановиться на блокпосту, а потом ещё раз на въезде, при этом следовал я за колонной неотступно, когда мы въехали, то поехали каждый своей дорогой – я в штаб.
Строительство полосы уже закончено, а это значит одно – теперь авиабаза доступна для работы реактивной истребительной авиации. Самое время спросить, как дела у Лаврентия Павловича.
Москва. Кремль.
В кабинете было почти пусто – два человека на огромный кабинет – это маловато. Однако, никого из них это не смущало, поскольку масштаб их личностей компенсировал численность. Лаврентий Павлович пришёл с докладом.
– Мы уже закончили разбор и полный анализ реактивных двигателей РД-10.
– Это хорошо. Что говорят наши товарищи? Когда мы сумеем наладить собственный выпуск?
Лаврентий Павлович ждал этого неприятного вопроса.
– Нескоро, товарищ Сталин. Наша промышленность не готова к столь сложной задаче.
– Как это не готова? – недовольно нахмурился Сталин, – вы что, не можете скопировать двигатель, который уже есть у немцев?
– Это будет сложно, – Лаврентий вздохнул, – выписали все пункты, получился очень длинный список того, чего нам не хватает. В порядке убывания важности и сложности – первое же место занимают специальные жаропрочные сплавы. Для их производства нужно перетряхивать всю промышленную цепочку, начиная с добычи руд и дальше по списку – очистку, выплавку, изготовление сплавов. Эта технология лет на десять опережает всё, что у нас есть.
– Мы уже имеем опыт навёрстывания, – отмахнулся Сталин, – что ещё в твоём списке? Давай его сюда…
Берия подал список и по памяти сказал:
– Второе, конкурирующее с первым – это прецезионность исполнения. Точность изготовления лопаток турбин и прочих элементов двигателя должна быть почти идеальной, эти двигатели оказались куда сложнее, чем казалось на первый взгляд. Товарищ Люлька, ознакомившись с чертежами, констатировал, что для запуска в серию, нужно не меньше пяти лет работы в условиях полного приоритета этой тематики.
Сталин не был доволен, он нахмурился, прочитав длинный список вещей, которые сейчас пока не могла сделать советская промышленность. Трубы из особых сплавов, отсутствуют станки и оборудование для изготовления такого проката, точная обработка в разы превышает уровень изготовления поршневых авиационных двигателей. Требования к качеству, точности и допускам так же на порядок выше.
Иосиф виссарионович положил документ на стол, надписями вниз, и нахмурился. Соблазн иметь собственную реактивную авиацию был велик, но возможность… возможность это другое дело.
– Мы не можем во всём полагаться на товарища Киврина, – отрезал Сталин, – хотя он многое сделал в плане передачи чертежей и оборудования, мы должны осваивать самостоятельно все эти технологии. Иначе они не приживутся. А как обстоят дела с автомобилями?
