Отпуск в СССР или Назад в будущее (СИ) - Молотов Владимир (первая книга TXT) 📗
Он остановился и с болезненной улыбкой поглядел на гостей. Диме подумалось, что улыбка у него какая-то странная, некрасивая, что ли.
– Я так и знал, что если спустить всё без тормозов, как Миша, страна к чертям развалится. Не-ет, тут нужен другой подход! Хотя, признаться, до вашего визита я возлагал на Мишу большие надежды!
Генсек снова погрузился за стол. Гости по-гусиному повели головами в его сторону.
– Как сказал Шопенгауэр или кто-то ещё до него, – продолжил вождь, – человек слишком хрупкое создание, но он может создавать прочные храмы на века. В последние дни мне всё чаще приходила мысль: социализм – это исключительное творение человека, в отличие от капитализма. И Союз Советских Социалистических Республик есть тоже рукотворный храм, который может просуществовать века. Всё зависит от хрупкого создания. Как он, то бишь, человек, будет поддерживать чистоту и порядок в храме? Как будет ремонтировать стены? Как будет чинить крышу? Вовремя ли узрит необходимость ремонта здания? Почует ли подмывание фундамента?
Юрий Владимирович помолчал, покосился на огромное зашторенное полупрозрачными занавесями окно.
– Хкгм, – прокряхтел Дима.
– Я принял это решение только что, вы первые, кому я озвучиваю! Уйду в отставку по болезни за неделю до смерти (дату своей кончины из учебника я хорошо запомнил – такое не забывается!) А на пост генерального секретаря сам назначу Алиева Гейдара. Он справится лучше Горбачёва и его Раисы. Именно нерусские надёжнее всех вытаскивали нашу страну из дерьма. Взять хотя бы Екатерину, или того же Иосифа Виссарионовича. И качества у Гейдара есть подходящие, не то, что у Миши. В общем, ошибался я насчёт Миши. А теперь, благодаря вам, понял, в чём промах.
Так Андропов, на удивление гостям, озвучил свой вердикт.
После этого он предложил визитёрам совместно обсудить детали построения нового будущего, мол, вычленить, какие могут возникнуть нюансы и как бы «не опростоволоситься». После этого Андропов вообще раздобрился и даже похлопал Диму по плечу:
– А ты мне ещё «порассказываешь», как там что у вас. Но это всё завтра, завтра… А сейчас я устал, надо мне отдохнуть, так что не прощаюсь, говорю: «Пока до утра!»
На этом они крепко пожали поочередно холодную руку генсека и покинули его покои.
После аудиенции у генерального, Дима поделился с Кирычем своими впечатлениями.
– Странный он какой-то оказался. Я от него такого не ожидал, – сказал Кукарский, когда они уже лежали в номере гостиницы на кроватях.
– Ну и в чём странность, по-твоему? – повернул голову Кирыч.
– Да не похож он на того Андропова, которого я себе представлял! Твёрдый человек, один из тех, кто развязал войну в Афганистане, разве может он стать сентиментальным? И так рассуждать о своей смерти? Вспоминать какие-то философские изречения? Читает он, видите ли, много…
– С чего ты взял про Афганистан? – слегка возмутился Игорь, глянув в потолок. – Это не Андропов отдал приказ ввести войска.
– Да ладно! – Дима оживлённо приподнялся и облокотился на подушку. – Уж кому-кому, а тебе-то должно быть известно, кто там был инициатором ввода войск!
– Ладно, сдаюсь, – замялся Кирыч. – Я ещё раз убеждаюсь, как хорошо ты изучил нашу историю.
– А как же! – Кукарский снова растянулся на кровати. – Я ведь готовился к визиту заранее.
– Но если б мы не ввели войска, США опередили бы нас, они бы заимели мощное влияние на этот регион, а значит, появилась бы опасная угроза нашим южным границам.
– Ты сейчас очередную политинформацию вспомнил? – усмехнулся Дима.
– Хорошо, скажу проще для тебя. Мы просто защищаем свою страну от возможной угрозы. Если хочешь, это обычный инстинкт самосохранения.
– А, чёрт с тобой! – отмахнулся Дима. – Может, ты и прав.
Затем они какое-то время лежали молча.
Но в один из моментов Диме вдруг взбрело в голову: «а ведь надо сказать ему, в конце концов, про сына!»
– Слушай, Игорь! – вымолвил Кукарский. – А ты знаешь… Между прочим, в своём времени, ну, перед визитом здесь в Кремль, я встретился с твоим сыном.
– Да? – майор заметно оживился и даже привстал с кровати. – Какого чёрта? Ну-ка, давай отсюда поподробнее! Впрочем, погоди секунду: выйдем на свежий воздух.
Они выбрались на балкон, и майор угостил элитными сигаретами «Кэмел». Поглядывая на огни вечерней столицы, Дима глубоко вздохнул, прикурил и начал рассказ. О том, как они накануне угодили в ФСБ на пару с Колей. О том, как познакомились с Игорем Игоревичем. О том, как тот их отпустил. И самое главное – о том, что Кирыч должен после возвращения из Москвы сразу оставить важное для сына письмо. Письмо, в котором есть просьба отпустить Колю и Диму.
– Странно, почему это я ушёл из семьи? – весьма озадачился майор, пообещав оставить письмо. – Может, после сегодняшнего, когда всё круто изменилось, меня, наконец, взяли в Москву? Положим, строго секретная миссия. А там, то есть тут, в столице, что-то со мной произошло.
И он задумчиво потер щёки пальцами руки.
– Значит, для этого ты старался в паре со мной, чтобы перебраться в столицу? – Дима хитро посмотрел на майора.
– Послушай, Кукарский, тебе-то ведь всё равно, а у меня жизнь налаживается! – Кирыч, слегка окутанный дымком от сигареты, со значением покосился на собеседника.
Дима ухмыльнулся и промолчал. А внизу пронёсся очередной советский автомобиль, спугнувший кого-то пронзительным сигналом клаксона…
Утром, часов в десять, решив, что приглашение вот-вот поступит, они нетерпеливо двинулись в Кремль.
Дима испытывал предвкушение чего-то тёплого и светлого, ибо он в душе всё-таки наполнялся этакой странной симпатией к генсеку. Напарники ожидали дружелюбной и мудрой беседы, однако на КПП их встретили холодно.
– Ночью Юрию Владимировичу стало плохо, так что сегодня он не сможет вас принять. Впрочем, как и завтра, и послезавтра… Юрий Владимирович просил проводить вас в аэропорт и отправить домой, – сухо заявил незнакомый майор, коренастый крепыш с маленькими усиками.
Игорь Кирыч и Дмитрий Кукарский враз поникли. Как будто их лишили чего-то очень важного в жизни, того, что уже никогда больше не вернёшь. Только пермский кагэбэшник расстроился по своим причинам, а вот Дима… Он решил, что всё напрасно.
Им пришлось тут же отправиться за чемоданами в сопровождении двух военных.
Дима не смог выдавить ни слова, впрочем, как и майор. Лишь вялая надежда на то, что Андропов не передумает, да что там! – просто успеет выполнить свои обещания, – эта надежда грела душу Кукарскому.
Сентябрь 1983 года, Пермь, Коля Герасименко и Люба, за день до встречи Димы в верхах, а также май 20
Поскольку бояться Николаю было уже нечего, то после перемещения во времени посредством третьего грота он отправился прямо в Пермь к возлюбленной Любови.
С Димой они расстались на автовокзале — Кукарский отправился в гостиницу КГБ. А Коля двинул пешком на квартиру к Любе, ибо это было недалеко.
Стрелки часов склонялись ко второй половине дня. Погода стояла безоблачная, тёплая, с лёгким ветерком. Разве что редкие белые парусники проплывали по синему небу. Совсем как летом, в конце августа. Даже листьев жёлтых мало.
По пути Коля заглянул в излюбленный гастроном, чтобы купить торт «Прагу», если повезёт. А потом в вино-водочном надо будет взять шампанского, решил он. Ведь повод имелся серьёзный – предстоял важный разговор с Любой.
Ему исключительно подфартило – удалось взять и «Прагу», и бутылку «Советского». Правда, в гастрономе пришлось поторчать в змеиной очереди. А вот шампанское досталось без всяких проблем.
Единственным обстоятельством, которого Коля боялся, было возможное отсутствие девушки дома. Но он надеялся на то, что сегодня, в воскресный день, она будет сидеть у телевизора и никуда не пойдёт. В очередной раз Николай пожалел об отсутствии в советском прошлом сотовой связи.
