Цветочек аленький (СИ) - Шишкова Елена (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Донесение гонца выслушав, размышлять князь засел, думая, что выгадать может с информации предоставленной. А коли мозгами пораскинуть, да взглянуть со всех сторон, горизонт возможностей то необъятный становится!
Никифора Святослав лично знает, и в уважение своем этому человеку отказать не может, ибо близок по духу воевода византийский князю. Фока также за меч крепко держится, да роскошью и благами пренебрегает, как князь киевский, оттого и ясен Святославу помыслами своими. Только так ли прост полководец, каким доселе казался? И кому связь та любовная выгодна? Императрице, что по привычке старой — межножьем зарабатывать, ныне местом этим союзников ищет? Или воеводе, что царицу окрутив, на дела государственные через нее влиять может? Не влюбились же они в друг друга, хотя коли так, вот потеха была бы! Как бы выведать, отчего люди высокопоставленные, не боясь гнева императорского, как юнцы горячие по трактирам милуются. То, что к Никифору шпионов не зашлешь, сразу ясно. Этот лис хитрый быстро заметит не ладное что близ него творится. А, затем, еще быстрее дознается, чьи доносчики, да с целью какой вокруг него ошиваются. Не желает Святослав, раньше времени затеи свои открывать, оттого и решает сам в Византию отправиться, вроде как о хазарах поговорить, дела торговые по решать, а на деле выяснить, что царицу византийскую с полководцем, что государству ее служит, связывает, да за счет парочки влюбленной придумать, как с царем несговорчивым поквитаться.
Но помимо дел государственных, есть у князя еще и заботы личные. Прознал он нынче, что женщина любимая — Малушка, семя его в себе прижила, и, коли Берегиня милостива будет, в скором времени плод любви их на свете появится. Вести те и радостны и тревожны одновременно. То, что первый ребенок у него скоро появится, который в любви зачат, а не по принуждению али за ради долга, согревает сердце Святослава. А вот то, что мать его рабыне беременной при жене законной не обрадуется, уже печалит. Поразмыслив, решает Святослав у Ольги совета на счет грека испросить, а как только мать от дела любимого (ворогу козни чинить) сомлеет, так и известием о прибавление в рядах княжичей огорошить. Переживает князь, что осерчает мать на него, а расстройство свое на Малушку скинет, оттого долго с мыслями собирается, прежде, чем к княгине с повинного головой отправляться. Но, решив, что уж лучше самому сознаться, чем прихвостни Ольге донесут, быстрым шагом по коридорам в покои матери следует, но все одно не успевает немного.
Ольга.
Не задался день у Ольги ныне. С утра вести принесли, что хазары вновь города приграничные грабят, вконец осмелев, крестьян убивать начали, да селения развороченные огню придавать. Знают, гады ползучие, что не выйдут в поход войны из Киева, покуда морозы на спад не пойдут, оттого и чинят безобразия, в безнаказанность свою веруя. Да еще и греки, как назло, с желаньями русских по Дону до Белой Веже сплавить, чтоб с воды хазара погонять, объявились. Денег за то обещают не мало, не понимая, что хоть и силен батька Дон, да все одно до весны льдом покрыт будет. Но, коли Святослав узнает, то в миг в поход соберется, на конях по реке пройти готовый, лишь бы с града по быстрей сбежать. Не мило ему в стольном городе бока отлеживать, а тут такой повод меч достать, о последствиях не думая. Ольге же вновь в дела княжества лезть, да за сына сердцем маяться. Была б Предслава по умней, что б по мимо глупостей бабьих, еще о чем-нибудь думала, тогда, ее к делам приставив, сама княгиня-мать бы в тень отошла. Но, видать, сильно богов Ольга прогневала, коли к сыну-солдафону в надбавку невесткой дурой одарили. Щедра судьба неприятностями для дочери своей не любимой.
К полудню пурга сильная поднимается, ставни в светелке с корнем вырвав, студеным ветром в покои влетает, по углам завывая, княгиню из покоев холодом гонит. Приходится Малушку в непогоду такую за кузнецом отправлять, что б петли поправил, да потом ждать, когда печь растопят, воздух студеный изгоняя. А к вечеру, лишь на миг Ольга прилечь решает, так к ней без стука княжна беременная вваливается. Накричала бы княгиня на жену сыновью, но вовремя примечает, что, бела с лица Предслава больно, и губы кривит, толь от досады, толь от боли тело сковывающей, да за брюхо держится. Ольга с лавки вмиг вскакивает, к невестке подбегая. За руку потную хватает, до перин дойти помогая.
— Матушка, постойте, я к вам по делу пришла. — Предслава Ольгу остановить пытается, да разговор затеять, но боль новой судорогой в спину стреляет, да тугим комком в животе сворачивается. — Ох, что-то неладно мне ныне. Обождите, матушка, дайте воздуху глотнуть. — Только боль по притихает, княжна вспоминает, зачем к Ольге шла.
— Слухи до меня дошли, матушка, пробралась змеюкой скользкой ключница ваша в покои князя нашего. Сплетни грязные распространяет, о том, что не в милости я у князя, и, что новой женой она — Малушка Святославу станет. — Вновь боль копьем раскалённым в спину бьет. Предслава вздрагивает, на пол заваливаясь. Ольга, словами не добрыми всех баб беременных поминая, до перин невестку дотаскивает, да прислугу кличет, что б за повитухой бежали. Сама же, подле роженицы устраиваясь, отчитывать жену сыновью принимается:
— Тебе ли, княгине будущей, в слухи верить? Может, было меж ними чего, да только пока баба дитя носит, мужик всегда у другой тепла ищет. За то беспокоится — глупость большая. Вот коль и далече миловаться с ней станет, то, как уйдет Святослав в поход свой, продадим бабу боярам, аль подарим кому в знак расположения княжеского. А сейчас о ребенке думай, на свет он до срока просится, как бы не случилось чего. О Малушке забудь. Неважно то ныне.
От слов Ольги, светлеет в душе Предславы, и, с силой собравшись, готовиться женщина жизнь ребенку своему дать, на мысли глупые не отвлекаясь. Раз сказала свекровь, что решит неурядицы все, так и быть тому. Не рушимо слово княгини киевской. Но прежде, чем боль до конца разум замутит, рассказывает супруга Святослава свекрови своей, об отказе Малфред на зов ее явится, да о словах, что не служит рабыня клятая Предславе, словно не княжна она, а девка дворовая. Ольга, стенания невестки выслушав, словом добрым ее успокаивает, пот холодный со лба роженицы стирая, за руку женщину, уж в потугах мающуюся, держа. Помнит еще княгиня, как сама на этой перине лежала, Святославу жизнь дать стараясь. Некому было ее поддержать тогда, может потому и жаль Ольге невестку, что свою боль хорошо помнит. Но лишь только повитуху дождавшись, в горницу княгиня спускается, Малушку найти приказав.
Ждать долго не приходится, миг спустя уж стоит милостница пред очами хозяйки своей, глаза долу пряча. Глядит Ольга на ключницу, дивясь смелости той, что пред женой Святослава явиться отказалась. Как смеет рабыня безродная, из милости до службы княгине допущенная, перечить дочери боярской, да княжне под сердцем сына князю носящей? Более того, Малушка ведь вслед за Ольгой веру христианскую приняла, милостницей* при княгине став, а для тех, кто в Единого верует, блуд — грех смертный. Значит не только по земным законам, но и по высшим, виновна девка-бесстыдная!
Долго Ольга Малфред отчитывает, да решение приняв, палача кличет, обязуя того, пороть ключницу, покуда помыслы грязные из головы через спину не выйдут. Девушка в рыданьях на колени падает, пощады прося, да о положение своем тяжелом* рассказывая.
От вестей тех, Ольга в ярость приходит, но наказание отменяет. Негоже пороть бабу брюхатую. Рабыню то не жаль, но дитя, в чьих жилах руда Рюриковичей течет, княгиня тронуть не смеет. Подумав, решает Ольга выслать женщину не угодную, в деревню сослав, покуда дитя не родиться. Так оно правильней будет и наказание для бабы блудливой, и схорон для ребенка, что жене Святослава костью в горле станет. А уж, что удумать женщина обиженная может, княгиня по себе знает. Не одну полюбовницу Игореву в свое время извела. Оттого и выводят Малфред из горницы, под надзором стражей в ссылку собираться, что б сбежать не удумала.
