Три танкиста из будущего. Танк прорыва времени КВ-2 - Логинов Анатолий Анатольевич (лучшие книги .TXT) 📗
Тем временем разведывательные дозоры уже на полной скорости мчатся по дорогам в сторону фронта, распугивая мелкую живность гулом танковых и треском мотоциклетных моторов. Уже первый дозор сталкивается с немецким, и горит чей-то мотоцикл, и звонко грохочет сорокапятка разведывательного Т-50, снаряд которой пронзает борт неудачно подставившегося броневика «Бюссинг». Шестиколесная неуклюжая машина резко останавливается, из нее рвутся вверх языки пламени и коптящий черный дым. После быстрого боестолкновения русские внезапно, в лучшем стиле английских «крыс пустыни», исчезают, оставив за собой догорающую технику противника и несколько немецких и, увы, два ненайденных тела своих убитых. «А ля гер ком а ля гер» — на войне как на войне. Зато в коляске одного из мотоциклов неживой куклой болтается оглушенный и еще не пришедший в себя язык.
— Первое столкновение. Ну что же, господа немецкие фашисты… Вы хотели истребительной войны, вы ее получите, — комментирует пришедшие новости Сергей Иванов.
— Мы своих не бросаем! Пропавших без вести не должно быть, пошлите группу из того отделения, где они служили. Тела или раненых найти, в бои без необходимости не вступать, — приказывает Мельниченко командиру разведроты Сергееву Сергею Олеговичу.
«[…] Наступательная операция под кодовым названием „Оркан (Ураган)“ должна была стать завершающей в достижении целей, поставленных перед немецко-фашистскими войсками планом „Барбаросса“. Планировалось ударом трех танковых групп прорвать фронт советских войск на центральном участке фронта, с последующим наступлением вплоть до Москвы. Вторая танковая группа, выйдя на оперативный простор и содействуя некоторое время наступлению на Москву, затем поворачивала в тыл ЮЗФ и совместно с наступающей с фронта Первой танковой группой осуществляла глубокое окружение советских войск в районе Припять — Киев.
Однако, несмотря на первоначальные успехи, добиться поставленных целей немецко-фашистским войскам не удалось. Советское командование сумело вовремя перебросить стратегические резервы, накапливающиеся за линией ЮЗФ и в районе Москвы, которые контрударами сначала замедлили, а затем и полностью остановили немецкое наступление, создав предпосылки для зимнего контрнаступления Советской Армии. […]»
«[…] Вот и наступил день первого боя нашей бригады.
Группировка, в которую вошла моя рота, в составе второго тяжелого танкового батальона (без одной роты), третьего (штурмового) танкового батальона (без роты), танка командира группы, легендарного „Рыжего“, танкодесантной роты, при огневой поддержке гаубичной и тяжелой минометной батарей, нанесла удар по обнаруженному нашей разведкой правому флангу эсэсовской дивизии „Великая Германия“. Неожиданный артиллерийский обстрел и атака тяжелых танков вызвали кратковременную панику у не ожидавших подобного немецко-фашистских вояк, и нам удалось без особых потерь отбросить их на несколько километров к северу. Но эсэсовцы из дивизии „Рейх“ противник серьезный и быстро восстановили порядок в своих рядах.
Первая контратака. Да, им вполне бы удался их замысел, будь здесь обычные части. Но будущие гвардейцы, добровольцы, отобранные из лучших бойцов РККА и войск НКВД, были готовы к любым неожиданностям. Идущие впереди КВ-1 притормаживают и ссаживают десантников. Наша рота по команде сосредотачивается к левому флангу. Атакующие при поддержке танков эсэсовцы увлечены наступлением на деморализованных, как им кажется, русских и не успевают ничего понять, как на них обрушивается огонь наших могучих 152-мм орудий. Особенно отличаются командиры орудий моего танка и „Рыжего“. Поле боя остается за нами, и впоследствии на нем насчитывают 18 подбитых танков, из которых на долю моего экипажа приходится восемь.
Позднее инженер-майор Иванов благодарит мой экипаж, а наш танк называет „Зверобоем“. Оказывается, одна из подбитых нами машин была разрисована под тигра. Но не помогли нацистам ни грозные тигриные полосы, ни пасть с грозными клыками, нарисованная на броне, полубронебойный 152-мм снаряд пробил нацистскую броню насквозь и на излете, взорвавшись, уничтожил еще и расчет противотанковой пушки, разворачивающийся неподалеку […]»
Светает. Казалось, только успел прикорнуть на еще теплом моторном отсеке «Рыжего», а Кузьма уже будит. Да, пора. Над головой с шумом проносится несколько девяток штурмовиков вместе с истребителями сопровождения. Ага, Андрею все же удалось выбить авиационную поддержку. Отлично!
Кстати, неплохая получается зарядка — скрытно пробежаться утром пару километров вдоль позиций подготовившейся к атаке части. Пока бегаю туда и обратно, над головой пролетают возвращающиеся штурмовики, успеваю заметить один горящий. Ого, у немцев что-то гулко взрывается, даже у нас хорошо слышно. К «Рыжему» подхожу уже под грохот нашей артиллерии. Минометы и гаубицы обстреливают обнаруженные ночью цели. К ним изредка присоединяют свой голос и шестидюймовки КВ-2. Взбираюсь в люк и… Ура! Радость! Наконец-то вернулся Сема. Он тоже рад, хотя и расстроен тем, что не встретил Андрея и Ленга. Знаем мы, из-за какого Ленга он расстроился, поэтому прошу Колодяжного передать Семе лежащий около меня треугольник.
Так, переживания в сторону, время Ч. Грохочет выводимый на полную мощь дизель, танк осторожно трогается, постепенно набирая скорость. Эх, удобная штука эта немецкая командирская башенка. Говорили, что ее можно только на заводе установить, но русская выдумка все одолела. Бригада заводчан с ЛКЗ и наши ремонтники вместе сотворили целых четыре чуда, четыре танка с командирской башенкой. Жаль, что заводские быстро уехали, глядишь, они и те два сломанных танка помогли бы нам отремонтировать, а еще жальче, что башенок трофейных всего четыре было.
Атака! Пошли родимые, пошли…
— Евгений, право пять, ориентир десять… ПТО! Видишь? Короткая! Огонь!
— Есть! Попали!!!
— Седьмой, я Рыжий, правее восемь… Как слышите? Прием.
Развернутые в первой линии «первые» с десантом рвутся вперед, за ними неровной цепью идут наши «двойки». И те и другие иногда замирают, обстреливая обнаруженные цели. Черт, маловато десанта, чем территорию зачищать будем? Вроде обещали кавалерийский полк прислать, да, видимо, чего-то не сложилось, конники где-то застряли, и теперь оставшиеся мотострелки идут в резерве с правого фланга уступом за нами. Эх, нам бы сейчас сил побольше, мы бы этих эсэсманов неожиданным ударом раскатали в блин. А так… ну оттесним, заставим отвлечься от основного наступления. Ага, подходим к условному рубежу.
— Первые, я Рыжий, готовность один. Прием.
— Принял Первый первый! Прием.
— Вторые, я Рыжий, вариант семь. Прием.
Двадцать первый принял.
— Седьмой принял.
Только начинаем подготовленный заранее маневр закрепления территории, как немцы контратакуют. До батальона пехоты с несколькими самоходками и даже танками. Да, придется туговато…
— Первые, оборона! Вторые, маневр три. Три, как поняли? Прием.
— Рыжий, Первый первый горит. Принял команду десятый.
— Понял, десятый, понял. Не увлекайся, твоя задача — заманить…
Черт, включили глушилку, рации не работают, приходится флажками махать. Поэтому, да еще для лучшей вентиляции, люк я не закрываю. Да и обзор с открытым люком все же получше. Е…ть, чуть не убили, хорошо инстинкт сработал. Болванка, то есть пуля, еще на полтора километра не долетела, а я, старый танкист, уже в канаве, то есть нырнул в люк. Какая-то падла недобитая пыталась подстрелить, только и успел в люк ускользнуть. Ничего, десантники его засекли и сейчас поливают это место огнем.
