Денарий кесаря - Дроздов Анатолий Федорович (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
– Участвовали в мятеже и убили легионеров, – пояснил, закрывая дверь. – Напали исподтишка… Через пять дней повесим!
– Почему через пять? – удивился я.
– По иудейскому обычаю в Пейсах одного из приговоренных к смерти отпускают на свободу. Поэтому ждем.
– Прокуратор отпустит убийцу?
– Не хочет ссориться с первосвященниками.
– Кого помилуют?
– Толпа выберет, – пожал плечами центурион. – Может не из этих. Перед праздником тюрьма наполняется…
На второй день вынужденного заточения в претории мне стало совсем одиноко. Отцу было не до меня: дни напролет он встречался с богатыми людьми Иерусалима, уговаривая их проверить свою казну. Аким с утра уходил на розыски; его, как и Ефрания, я видел только вечерами. Легионеры Пилата меня сторонились: для них я был сенаторским сынком по нелепой прихоти забредший в казарму. Оставалось валяться на койке, грубо сколоченной из толстых досок или слоняться по двору. С каким удовольствием я бы провел это время с Валерией (она тоже томилась одиночеством), но думать об этом было опасно: мои ночные отлучки и без того вызывали нескрываемое любопытство солдат. Скуки ради я попросил секретаря Пилата раздобыть греческий перевод Торы (свиток отыскался в архиве), и целыми днями читал, пытаясь постигнуть смысл запутанных высказываний иудейских мудрецов. Скучные места, описывающие порядок богослужения, я пропустил, но с интересом углубился в рассказы о царях и подвигах иудейских героев. Секретарь сказал, что книге этой более тысячи лет; и я с удивлением открыл, что в Иудее цари появились много раньше римских. Мы после царей стали выбирать сенат и консулов, иудеи – судей и первосвященников. Это племя, если следовало заветам бога, могло сокрушить любого врага, но оказывалось беспомощным, отходя от веры. Книга стремилась убедить в этом иудеев и призывала их следовать законам Моисея. Получалось, что иудеи заветам не следовали. Я, римлянин, находился сейчас в Иерусалиме, как завоеватель. Иудеи склонили свои выи пред Римом, Тора не помогла. Мне понравилась характеристика, данная иудеям одним из пророков – "жестоковыйные". Я повторял ее вслух и смеялся, вызывая удивление солдат.
Я дочитывал Тору, когда в казарму вбежал Аким. Случилось это среди дня, поэтому я с удивлением глянул на друга. Аким торопливо схватил свой дорожный мешок, вытряхнул его на койку и стал отсчитывать денарии из тех, что получил от Прокула. Считал он долго. Кучка серебра, из которой он брал денарии, совсем истаяла, когда Аким ссыпал отобранные монеты в кожаный кошель, а остальные вместе с другими вещами увязал обратно. Заметив мой любопытный взгляд, Аким подмигнул:
– Деньги правят миром, Марк!
Он выбежал из казармы. Мгновение я колебался, затем, отложив свиток, устремился следом. Меня разбирало любопытство: зачем Акиму понадобилось столько серебра? Не собрался ли он, в самом деле, купить дом в Иерусалиме?
Аким опередил меня, но я не стал его догонять. Другу могло не понравиться мое любопытство. В последние дни Аким сторонился меня; я считал, что из-за моих свиданий с Валерий. Я не печалился. Он же не звал меня, когда веселился с рабыней в Кесарии?
За преторием Аким свернул в извилистую улочку. Я притаился за углом в ожидании, куда он двинется, но тут к Акиму подошел человек. Судя по одежде, это был иудей, молодой и юркий. Он, скорее всего, ждал друга: выскочил из какого-то двора навстречу. Аким протянул ему кошель с денариями. Иудей сначала взвесил кошель в руке, затем развязал его и запустил ладонь внутрь. Извлек горсть монет, рассмотрел их, и ссыпал обратно. Затем вернул кошель Акиму и сделал приглашающий жест.
Мы так и шли втроем: иудей, следом за ним – Аким, я – отстав шагов на тридцать. Улочка скоро кончилась, мы пересекли площадь, затем миновали ворота и оказались за стенами города. Я забыл все наставления Ефрания: каждый встречный мог опознать во мне римлянина. В короткой тунике без рукавов (стояла жара) и солдатских сандалиях я заметно выделялся среди встречных иудеев. Некоторые бросали в мою сторону недобрые взгляды. У меня не было оружия, случись что, я не смог бы отбиться. Но любопытство затмило во мне осторожность.
Мы отошли от городских стен на несколько стадий. Здесь располагалось небольшое селение, иудей подвел Акима к крайнему домику. Аким заглянул через ограду, радостно воскликнул и отдал кошель проводнику. Иудей жадно схватил деньги и засеменил обратно. Прижимая к груди тяжелый кошель, он пробежал мимо, а я устремился к ограде.
Увиденное поразило меня. Следуя за Акимом, я строил разные догадки, но такого не ждал. Во дворе Аким радостно сжимал в объятьях уже знакомого мне зеленоглазого. Лицо незнакомца тоже светилось радостью. Они стояли так довольно долго, затем Аким оторвал от себя товарища и, удерживая его за плечи, стал рассматривать.
– Похудел! – сказал участливо. – Голодал?
– Ходил много, – пояснил зеленоглазый (голос у него был густой, приятный). – Давно меня ищешь?
– Пятый месяц!
– Так долго?!
– Ты знаешь мое счастье… Не успел появиться в Иудее – в рабство продали! Как в прошлый раз… Отвезли в Рим, на торгу стоял в цепях. Хорошо, сенатор добрый мимо проходил: дал денег – отпустили. Сюда с ним приехал…
– Дома все хорошо?
– Уходил – было нормально, – вздохнул Аким. – Как сейчас, не знаю. Ждут тебя.
– Недолго осталось. Страстная неделя.
– Видел? – ахнул Аким.
– Ходил следом.
– Какой он?
– Не такой, как пишут на иконах, хотя сходство есть. Высокий, сильный, красивый. Строгий и добрый одновременно. Говорит – каждое слово в душу. Я по-арамейски еле-еле, а тут все понимал – до каждого звука. Давай присядем!
Зеленоглазый опустился на ствол дерева, лежавший у стены, Аким сел рядом. Теперь я видел только их затылки. Зато слышал хорошо. Аким и его товарищ говорили по-скловенски, я понимал не все, но суть схватывал.
– Рассказывай! – торопил Аким. – Если б знал, как тебе завидую! Чудеса видел?
– Вкушал хлеб и рыбу.
– Те самые?
– Те… Мне досталась лепешка и рыбка, некоторые брали больше.
– Вкусные?
– Попробуй! – зеленоглазый достал из сумки кусочек засохшего хлеба. Аким жадно схватил его и бросил в рот. Захрустел.
– Обычный сухарь! – сказал разочарованно.
– Думал: манна небесная?! – засмеялся зеленоглазый. – Конечно, обычный. Люди есть хотели, а не причащаться.
– Зато я причастился, – не согласился Аким. – Получил прощение грехов.
– Так легко не получится! – снова засмеялся зеленоглазый. – Знаю теперь…
– Говорил с ним?
– К нему не подойти… Ученики ревнивые, близко не подпускают. Их можно понять: толпа, все лезут, больных несут. Кто я? Даже не иудей.
– Не гнали?
– Сказал, что прозелит.
– Поверили?
– Под одежду не заглядывали. Спросили о Торе, процитировал кое-что по-гречески – отстали. Косились, но терпели.
– Много его слушал?
– Трижды. Он проповедует, набежит толпа, потом – раз и ушел ночью. Куда – только ученики знают. Ходишь потом, ищешь…
– Вблизи не видел?
– Однажды в толпе подобрался. Хотел коснуться, но не успел. Он обернулся, увидел меня и подмигнул.
– Ну? – ахнул Аким.
– Он знает, кто я.
– Не может быть!
– Почему? Он же бог…
– Но еще не вознесся!
– Что это меняет? Он сын божий, которому ведомо все. Этот взгляд… Я не могу передать, что я почувствовал… Какой-то миг, а я увидел себя, жизнь свою… Он велел мне не бояться.
– Чего?
– Испытаний. Только я не знаю, каких.
– Я знаю! – вздохнул Аким. – Какие деньги сюда принес?
– Денарии.
– Такие? – Аким достал из небольшого кошелька монету.
– Вроде, – неуверенно сказал зеленоглазый, рассматривая.
– Кто делал?
– Нашелся один… Обещал, что в музее не отличат от подлинного.
– Убивать надо таких специалистов! Кто сейчас правит Римом?
– Тиберий. На монете написано.
– А портрет чей?
Зеленоглазый внимательно посмотрел на денарий:
