На границе тучи ходят хмуро... - Кулаков Алексей Иванович (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
– В окна лезуть!
– Стрели их, стрели…
– Сдаемси!
«Эх-ха, пару гранат бы сейчас!»
С помощью унтера подняв очумелого хуторянина на ноги, поручик зашел сзади и легонько обхватил свой живой щит одной рукой (вернее, локтем) за горло, одновременно подталкивая к проходу в следующую комнату. Унтер, дождавшись утвердительного кивка, со всей дури пнул широкую дверь и завалился в сторону, загремев какими-то склянками. В собственном доме Бирюка приняли неласково: еще до того, как Александр начал отстрел «контрабасов», тело хуторянина дважды дернулось от попавших пуль и заметно обмякло.
Ррдаум-ррдаум, ррдаум-ррдаум…
Когда пистолет встал на затворную задержку, в живых остались только двое: один успел нырнуть за угол печки и оказался тем самым в мертвой зоне, второй, видимо, был самым умным и мгновенно упал там же, где и стоял, далеко отбросив свое оружие. Перезаряжаться и держать на весу неподъемную тушу уже не живого, а вполне мертвого щита становилось просто невозможно. Поэтому поручик разжал руку и отскочил в сени, а вперед радостно рванулся Григорий.
– Лежать, суки! Не шевелись!
– Сдаю…
Бумц!
Смачный звук удара (как по мешку с навозом) и сдавленное оханье в ответ неоспоримо свидетельствовали: у Гриши все под контролем. Лязгнув затвором «рокота» и мимоходом погладив последнюю обойму, Александр услышал шорох со спины и резко дернулся в сторону, готовясь стрелять.
– Эй! Свои! Вашбродь?
– Заходи.
Старший второй штурмовой двойки опасливо-настороженно вдвинулся в комнату и быстро огляделся. Довольно хмыкнул, глядя, как старший унтер сноровисто вяжет руки последнему выжившему несуну, и приступил к докладу:
– Трое бежать хотели через тын, двоих наповал, один легко. У нас Сафрона подстрелили, теперя кровью харкат, но на ногах держисся.
– Куда?
– В брюхо. Замешкался напротив окошка, яго кто-то и подловил. Но дырки нету. Вмятина тильки на броне и облицовку подрало.
– На заставу его, к коновалу. Наблюдатель и еще один – в сопровождение. Оцепление пока не снимать, остальные сюда, начинайте обыск.
Пересчитав всех живых, мертвых и полумертвых (подраненный в руку несун пока был под вопросом), обнаружили маленькую неувязку. Трое живых, считая раненого, семеро мертвых. А где еще двое?
– Гриша!
Бумц!
– Где остальные?
Прокашлявшийся контрабандист с готовностью доложил, мимоходом поглядывая на сапоги унтера:
– Они к себе по домам ушли, ночью еще.
– Где живут, как зовут, чем вооружены? Гриша!
– Я скажу!
Через полчаса стала окончательно ясна официальная версия произошедшего. Поручик князь Агренев получил сигнал о контрабанде от своего давнего агента, хуторянина Бирюка (по документам Ольгерда Подзиньского) и выдвинулся на проверку. Негодяи контрабандисты, заподозрив неладное, застрелили законопослушного хозяина дома и оказали отчаянное сопротивление. Остальное – мелкие и ненужные подробности, которые никого не интересовали: ни радостного Сергея Юрьевича Блинского, ни довольного чиновника Таможенного департамента, ни жандарма штаб-ротмистра Сурикова, прибывшего в тот же день на заставу. Кстати, жандарм первым делом передал поклон от подполковника Васильева и выразил надежду на самое тесное и плодотворное сотрудничество.
– Ротмистр, скажите, а вы не родственник художника Сурикова?
– Не имею чести. А кто это?
– Известный мастер. Впрочем, я могу и ошибаться. Передайте подполковнику мои поздравления. Ну что, приступим к делу?
Солдат интересовало другое: к «броньке», выдержавшей прямое (на взгляд Александра, очень даже касательное) попадание тупоносой винтовочной пули, выстроилась целая очередь из желающих «пошшупать и опробовать на зуб». А уж сколько разговоров было! Простой посланник Юлиуш тоже уехал, в компании с жандармом Суриковым. Уж так он упрашивал его отпустить, так упрашивал. Да что там! Прямо требовал передать его в руки полиции – в перерывах между писательскими трудами, попутно зажевывая вчерашнюю кашу свежим хлебом и давясь обычным квасом. Ну, отпустили, конечно. В тюрьму. Потому как грехов на «посланнике мира» было как блох на собаке. А поручик был ну такой недоверчивый и так убедительно уговаривал, что поневоле приходилось описывать все подробно и с именами.
Напоследок, когда неверящего такому счастью Юлиуша уже сажали на лошадь, к нему подошел попрощаться гостеприимный хозяин и громко поблагодарил за сотрудничество, демонстративно не обращая внимания на пленных контрабандистов неподалеку. Потом улыбнулся и добавил совсем тихо:
– Передай своим, чтобы почаще ко мне заглядывали.
Инспекционный смотр Олькушский отряд прошел на «отлично». Полковник Толкушкин как начштаба всей бригады и генерал-майор Стелих как главный инспектор, оглядев расположение заставы и неспешно пройдясь по казармам, остались очень довольны: образцовый порядок, аккуратные дорожки и газоны, все, что можно, покрашено, что нельзя – побелено. Разумеется, свое удовольствие и высокую оценку большое начальство озвучило перед строем. Единственное, что вызвало их удивление, так это общая на все три взвода кухня-столовая. В других отрядах такого отродясь не было: солдатам выдавали кормовые, а дальше уже каждый решал сам – или объединяться с товарищами по службе и сдавать деньги артельному кашевару, или столоваться у какой-нибудь вдовушки, попутно (если повезет) отрабатывая кормежку на сеновале. В принципе так оно и было раньше – но потом появился князь Агренев. «Добровольцы» из нарушителей напилили и натаскали хороших бревен (тем более что на границе этим делом распоряжались сами пограничники и старшие командиры не возражали), плотники нашлись в самом отряде, так что все траты составили пятнадцать рублей. Именно столько взял за свою работу и материал мастер-печник, сложивший очаг на улице и русскую печку внутри сруба. Стряпуха тоже нашлась без проблем, немолодая, но опытная. В результате довольными оказались все: солдаты, сдававшие на питание (и очень даже вкусное) гораздо меньше обычного, командиры, у которых одной заботой стало меньше, даже стряпуха и та была счастлива, потому что к ней уже посватались.
Получив всеобъемлющие объяснения штаб-ротмистра, высокая комиссия внимательно поглядела на стоявшего невдалеке поручика Агренева, одобрительно покивала и что-то пометила в своих бумагах, после чего наконец-то убыла. Проводив инспекторов и выдохнув с облегчением (синхронно и почти всей заставой), все вернулись к привычному укладу жизни и даже жили по нему – целых два дня. Пока в Олькуш не пожаловало другое начальство, рангом пожиже. Подполковник Росляков и сразу три командира соседних застав – Бискунской, Границкой и Модржиевской (вот названия, а?) – приехали поговорить с ротмистром Блинским о бабочках и погоде, а заодно прояснить для себя один-единственный вопрос. Почему это Олькушский пограничный участок контрабандисты стали обходить стороной, предпочитая «работать» на других заставах? Брезгуют, что ли? Или, может, действительно боятся?
В ответ Сергей Юрьевич так натурально удивлялся и переспрашивал, что не поверить ему было ну просто невозможно. И действительно, откуда ему знать такие мелочи? С его-то чемоданным настроением.
– Поручик!
Александр, так не вовремя вывернувший из-за угла канцелярии, тихо чертыхнулся и сделал вид, что сразу направлялся именно к старшим офицерам.
– Господин подполковник, по вашему…
– Без чинов, Александр Яковлевич. Не поведаете нам, как вы смогли перехватить столько контрабанды за один месяц?
– Охотно, господа. Секрет прост: двойная цепь секретов и дозоров, наблюдатели в самых удобных для прохода контрабандистов местах.
– Позвольте поинтересоваться, а где же взять столько нижних чинов?
В разговор вступили остальные гости, и он плавно переместился за большой стол в канцелярии, где Александр подробно и ничего не тая (ну почти ничего: про штурмовой вариант формы, бронежилеты и «рокот» он скромно умолчал) целый час рассказывал и показывал на карте и макете местности, что и как он организовал. Во время короткого отдыха разгорелась жаркая дискуссия.
