Ангелы террора - Шхиян Сергей (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Мы, не вмешиваясь, слушали его торопливые придания, ожидая более информативных высказываний.
— Сколько за меня заплатили? — так ничего толкового не услышав интересного, спросил я.
— Двадцать пять тысяч посулил, будь он проклят… Все моя жадность…
— Чай, опять врешь? — не поверил я. — Обсчитать хочешь? Смотри, я у него сам спрошу.
— Спроси, спроси, вот те святой крест. Десять тысяч аванса, они у меня в пиджак зашиты, и пятнадцать под расчет после дела. Господом Богом клянусь.
— Адрес говори, как его найти и кличут?
— На Сретенке, в доме генеральши Кузовлевой, во флигеле, во дворе. Имени не знаю, а кличут Лордом. Его на Хитровке Паук и Пиня знают, они и сосватали.
— А деньги и документы на недвижимость где держишь? — вмешался в разговор Илья Ильич.
— У присяжного поверенного Бузакина, контора Спиридонова на Лубянке. Все отдам, только отпустите душу на покаяние!
— Отдашь, может и отпустим, — пообещал я.
— Развяжите его, — попросил Поспелов. — Пусть напишет распоряжение своему Бузыкину.
Я встал с кресла, перевалил киллера с живота на бок и с трудом развязал врезавшиеся в тело веревки. После чего поднял его за шиворот и бросил в кресло у стола.
— Пиши распоряжение.
— Руки занемели, ручку не удержат, — заныл пленник, с показным ужасом глядя на меня. — Господин студент, не убивайте, дайте минуту поправиться!
Он опять начинал свою игру и тянул время. Слово «поправится» напомнило мне значение, которое в него вкладывают мои похмельные современники.
— Нужно дать ему выпить, пусть немного придет в себя, — поделился я своим планом с хозяином и подмигнул.
Поспелов понимающе посмотрел на меня и позвал Анну Ивановну:
— Милая Аннушка, принеси, пожалуйста, штоф водки и стакан.
Домоправительница принесла литровую бутылку и тонкий чайный стакан.
— Вы уже можете писать? — поинтересовался Илья Ильич у тупо уставившегося в стену пленника,
— Ваше высокоблагородие, — заныл душегуб, — помилуйте, ну, что вам, право, от моих денег, хотите, я вам десять тысяч отдам, хорошая сумма! Оставьте на упокой души хоть копеечку!
— Ладно, — вмешался я в разговор, — выпей на прощанье и пошли в подвал, нам твоих денег и домов не нужно.
Я налил полный стакан водки и поставил перед ним.
— Пей, другого случая у тебя не будет.
— Я непьющий-с, — заныл он и отодвинул посудину. — У меня душа спиртного не принимает-с.
— Пей, — жестко сказал я и приставил ствол пистолета к округлившемуся от ужаса глазу. — Считаю до трех: раз, два…
Киллер схватил стакан двумя руками, с трудом удерживая его плохо гнущимися пальцами и, стуча зубами о стекло, залпом выпил. Его начало корчить, он давился и хватал ртом воздух.
— Странно, видно, и вправду непьющий, водка у меня хорошая, — грустно произнес Илья Ильич. — да, вырождается народ, по-людски уже выпить и не могут…
Следующей была моя реплика: — Теперь пиши своему поверенному. Считаю до трех: раз…
— Пишу, пишу, господин студент, — заспешил душегуб, неловко схватил ручку со стола и бережно обмакнул перо в чернильницу…
— Только пиши так, чтобы у твоего стряпчего Бузыкина вопросов не возникло, — назидательно советовал я, тыча ему для вещего вразумления стволом нагана то в ухо, то в лоб. — Иначе, сам понимаешь…
Глава 10
К восьми часам вечера пьяный в драбадан киллер рассказал все, что знал, о заказе убийства и написал доверенности Илье Ильичу на все свое состояние. Кроме того, мы записали его показания, скрепленные собственноручной корявой подписью, о нескольких преступлениях, каждое из которых грозило ему виселицей.
Человек по кличке Лорд, нанявший киллера, если верить рассказу нашего нового знакомого, был не уголовником, а занимался чем-то другим, скорее всего, банковскими аферами. Какой ему был интерес заказывать меня, да еще за такой умопомрачительный гонорар в двадцать пять тысяч рублей, было совершенно непонятно. Любой примерный бандит с Хитрового рынка почел бы за счастье убить и за пару сотен. В этом была загадка и интрига.
Мы с Поспеловым даже предположили, что мое убийство было просто приманкой и поводом ощипать самого исполнителя, у которого, как выяснилось, оказалось весьма изрядное состояние. Однако, это было не больше, чем предположение.
— Что будем делать дальше? — спросил я Илью Ильича, когда мы оттащили душегуба в кладовку, оборудованную под одиночную камеру, с дощатой шконкой и парашей. — Мне нужно наведаться во флигель генеральши Кузовлевой и познакомиться с «заказчиком».
— Я думаю, вам самому этого делать не стоит, я поручу хлопоты своим помощникам, и интересующее нас лицо привезут сюда.
— Боюсь, что вы можете остаться без помощников. Думаю, что это очень серьезный человек. Так что лучше мне разобраться с ним самому.
— Вы недооцениваете мои возможности, — тонко улыбнулся Поспелов. — У меня достаточно организованная команда. Если все так серьезно, как вы думаете, то вам одному не справиться. Вам будет необходима помощь. Погодите, я кое-куда протелефонирую, и все организую. Нужно решить вопрос сегодня же вечером, пока нас там не ждут.
— Так вы все-таки приемлете прогресс? — пошутил я, имея в виду наличие в доме телефона. — Мне казалось, что вы принципиальный противник новшеств.
— Новшества бывают и полезные. Прошу извинить меня, я отлучусь на несколько минут.
Поспелов отсутствовал минут пятнадцать, которые я занял осмотром книг в его книжных шкафах. Художественной литературы у него почти не было, только несколько альманахов. В основном книги были научные на немецком и французском языках.
— Все решилось положительно, — объявил Илья Ильич, вернувшись в кабинет. — С наследством этого господина, — он кивнул в сторону своей домашней тюрьмы, — тоже практически решено. Присяжный поверенный Бузыкин с Лубянки — одиозная личность, широко известная в узких кругах, и он не станет рисковать своим, как бы это сказать, делом, противостоя мне. Если не секрет, то как вы собираетесь распорядиться состоянием нашего пленника?
— Почему я? Мне его денег не нужно, я думаю, что вы лучше меня найдете им применение. Будем считать их вашим гонораром.
— Нет, я не смогу их принять. Впрочем, если вы, Иван Андреевич, мне доверите, как бы это лучше сказать, раздел, то я предлагаю поделить их на четыре равные четверти. Одну часть отдать на учебные заведения, вторую сиротским приютам, а оставшиеся частицы разделим между собой, вычтя из них накладные расходы по нашему сегодняшнему предприятию.
— Как вам будет угодно, — согласился я. — Только может быть, будет правильнее передать средства не в бездонные общественные фонды, где они непременно растворятся, а напрямую в народные школы и приюты.
— Совершенно с вами согласен, так будет надежнее. А сейчас нам стоит отдохнуть, впереди нас ждет бессонная ночь.
— Вы тоже собираетесь ехать на Сретенку? — удивился я.
— Думаю, что мое присутствие может быть в определенном смысле полезным.
— Ну, что же, тогда приятного отдыха, — сказал я. Мы церемонно раскланялись, и я отправился на антресоли, где меня поджидала изнывающая от любопытства Татьяна Кирилловна.
Осколки разбитого пулей горшка были уже убраны, чучело в моем сюртуке тоже исчезло, даже дырочку от пули в оконном стекле Таня успела заклеить кусочком бумаги.
— Ну, что, он сознался? — первым делом спросила она. — Ты мне расскажешь, что за люди нас все время преследуют? Правда, меня чуть не убили? Я так испугалась, когда ты убежал! А куда вы подевали бандита?
На такое количество вопросов сразу ответить не смог бы ни один обычный человек, я не стал и пытаться, а задал один свой:
— Хочешь?
Татьяна Кирилловна засмущалась, потом ткнулась носом мне в шею и призналась:
— Конечно, хочу, зачем ты спрашиваешь? А ты сам испугался?
— Испугался за тебя, когда ты хотела встать, — ответил я, после чего через минуту задал глупый риторический вопрос. — Зачем вы, женщины, так много на себя надеваете одежды?
