Корсары Балтики - Морозов Дмитрий Витальевич (книги .TXT) 📗
— Если не расшибемся о борт этого флейта — доживу, — убежденно сказал лях, в свою очередь разматывая канатик, на конце которого болталась деревянная загогулина.
— А ну-ка, дружно! — крикнул новгородец.
Две из четырех «кошек» зацепились крепко. Соболевский полез первым, за ним, пыхтя, ратник, не веривший в долгую жизнь Ежи.
Выбравшись на скользкую палубу, Соболевский выхватил саблю и заорал:
— Сдавайся, свен, смерть пришла!
— Болван, — проскрежетал зубами Карстен Роде, с трудом подтягивая вверх свое могучее тело. — Почему бы остальных не дождаться?
Какой-то ретивый моряк метнулся к ляху с ножом в руке и упал, обливаясь кровью. Новгородец усмехнулся, пряча в широкий рукав кистенек.
— Еще герои имеются? Если нет — все к мачте! Основная масса свенов, уставших от бесплодной борьбы со стихией, подчинилась горстке атакующих. С остальными случилась жаркая, но кровопролитная сеча.
— Вот безумцы, — вытер о тело мертвого помощника капитана свою саблю Карстен Роде. — Ведь ясно же — назад за борт мы прыгать не станем. Могли бы жить и жить…
— Корабль тонет, — сказал упавшим голосом капитан флейта. — Чудовищные пушки какого-то вита-льера проломили правый борт. Если мы не будем вычерпывать воду — пойдем на корм рыбам.
Карстен Роде пробежался по флейту, свесил голову за борт, спросил:
— Вас что, нарвал боднул, или морской черт?
— Пушка, — вялым и безжизненным голосом повторил свенский капитан. — По морю спокойно пройти нельзя — одни сумасшедшие московитские пираты.
— А вы думали? — усмехнулся Ежи Соболевский, петухом прохаживаясь мимо покорных пленных. — Теперь конец вашим делишкам на Балтике.
Он подошел к удрученному датчанину.
— Капитан, а ведь и впрямь — не будут воду черпать…
— Сам вижу, — датчанин повернулся к капитану свенов. — Ты дворянин?
— Ну и что? — спросил совершенно сломленный скандинав.
— Корабль захвачен, не так ли? Но я не смогу поднять вас на борт моего когга, он и так переполнен. Выход один — вы боретесь со штормом, а потом приходите в Ивангород и сдаетесь.
Свен поднял глаза и уставился на Роде, словно действительно увидел морского черта.
— Повтори, московит, — попросил он. Датчанин терпеливо повторил свой приказ.
— Мы согласны, — крикнул свен, и словно тут же забыв о русских, как о досадной помехе, принялся отдавать приказы своей поредевшей команде.
— Пора на борт «Адмирала», — сказал датчанин.
— А не соврут? — спросил новгородец. — Эти викинги — народ темный.
— Скорее уж — не выплывут, — покачал головой Соболевский. — Пробоина знатная, ох, знатная…
— Что он там плел про сумасшедших русских пиратов?
И тут Роде замер с открытым ртом.
Прямо на флейт неслась совершенно неуправляемая лойма, каким-то чудом державшаяся на воде.
Она, словно собираясь перещеголять Роде и его людей, решилась на еще более дикий абордаж или таран.
С ревом устремился датчанин к корме флейта, отшвырнул рулевого и налег на жалобно скрипнувшую дубовую рукоять.
К счастью, лойма провалилась между двумя волнами, словно телега в овраг, а когда вновь взобралась на водяной гребень, флейт уже стоял к ней боком.
— Корабль Локки, — прошептал свенский капитан, помянув призрачное судно бога смерти, чего в море делать категорически не следовало. — Нагльфар!
Лойма скользила мимо флейта, подсвеченная молниями.
Де Сото, абсолютно седой и с ног до головы залитый кровью, застыл на корме. В погоне за фрау Гретхен он не замечал вокруг ни бури, ни флейта, поврежденного его же пушками. Мертвецы вдоль бортов, где лежали вповалку, где закостенели, вцепившись в весла.
— Мамка моя, — прошептал Соболевский. — И зачем я ушел из кавалерийской хоругви гетмана Радзивилла? Спал бы спокойнее, ей-богу…
— Обычное дело, — сказал новгородец, когда корабль-призрак растаял во тьме. — Мор взял команду, она вся мертва, а посудина по волнам мотается. Слыхали мы в Новгороде про такое, слыхали.
— Ничем вас не прошибешь, — усмехнулся Соболевский, — если скажу, что видал у пана Радзивилла над камином драконью голову — ответишь, дескать, новгородцы наохотили и продали, разве нет?
— Какой дракон? — Лицо бойца судовой рати сделалось озабоченным. — Такой зеленый, на тебя похожий, с тремя клыками на нижней челюсти? Нет, то не мы — наши драконы с десятью зубами. Полный рот, да еще и рога в придачу. Это псковичи твоему Раздавиллу подсунули.
Соболевский развел руками и тронул за плечо датчанина:
— Пан капитан, пора на когг, иначе не найдем его в бурю-то.
Карстен Роде выглядел потрясенным.
— Как выглядел капитан этого призрака? — спросил он у Ежи.
— А что, был и капитан? — простодушно переспросил тот.
— Стоял у руля какой-то седой мужик, — сказал новгородец, ловкий в обращении с кистенем. — В драном камзоле, весь кровью залитый.
— На кого он был похож, я спрашиваю, — с непонятным жаром спросил Роде.
— На мертвяка, — отрезал ратник.
Во тьме произошло движение, и «Адмирал Дориа», освещенный факелами, взмыл на гребне волны.
— Надеюсь, — сухо спросил свен, — это ваша посудина, или еще один сумасшедший витальер из Ивангорода?
— Наш, — успокоил его Соболевский. — У страха глаза велики: «Адмирал Дориа» всего один.
— Ложь не красит воина, — проворчал свен, возвращаясь к делу спасения своего корабля.
Спустились в лодку в полном молчании. Никто не понимал, что за мертвенная бледность въелась в лицо датчанина, вечно веселого балагура, способного шутить под ядрами и картечью.
Подняться на когг оказалось делом гораздо более хлопотным и опасным, чем спуститься с него и взять на абордаж несчастный флейт.
— Все живы? — взметнул доминиканец брови едва ли не к макушке. — Дивны чудеса Господни! А свен?
— Пленен и сам явится в Ивангород, — ответил Соболевский за капитана. — …Если верить его командиру.
— А что с Карстеном, — забеспокоился монах. — Верно ли, что не ранен?
— Цел, но сражен видением, — лях пересказал встречу с забитой мертвецами лоймой.
— Странный и пугающий случай, — заметил встревоженный состоянием датчанина доминиканец. — Но не страшнее битвы с тремя турецкими фелуками. А с нами случалось и такое… Что с тобой, сын мой?
Карстен Роде беспомощно уставился на него, потом с усилием разлепил губы.
— Берналь, — воскликнул он торжественно, — скажи честно, как служитель Господа и мой друг — я похож на выжившего из ума идиота?
— Когда вы отправились штурмовать флейт, — честно ответил доминиканец, — некоторые сомнения закрались в мою душу, но вскоре я изгнал их силой сосредоточения ума на идее вселенской благодати.
— Сегодня, — весьма жалким голосом промямлил Карстен, — я видел корабль-призрак.
— Я уже слышал, — перебил его монах. — Ничего страшного, все может быть объяснено без привлечения потусторонних сил. Мор, тяжелое сражение, прерванное бурей…
— А управлял призраком, — замогильным голосом изрек Роде, — никто иной как рыцарь де Сото, Лис Морей.
Берналь осекся и замолчал.
— Ага, — сказал через некоторое время Соболевский. — Теперь у нас двое контуженных вместо одного. Великолепно! Я как потомственный лях, сосед члена Сейма, совершаю маленький переворот…
Он направился к мачте.
— Если никто не даст команду к отправлению, мы дождемся появления того самого нарвала, что боднул свенский флейт. А мне еще нужно вернуться в Собачью Кучку и рассказать всем, в какой дурацкой компании приходилось совершат подвиги на русской службе…
Под командованием Ежи когг вырвался из пасти умирающей бури, взяв курс на укромную бухту, где «Адмирала» ждала посудина Чернокрылого Легиона.
Глава 24. ИВАНГОРОД
— Что шумишь, словно Казань восстала, — гнев-но спросил Басманов у Ярослава, топающего вверх по лестнице.
— Опять корабль, княже, — сказал засечник, пряча глаза.
— Стоило выйти на Балтику, — проворчал Басманов, — как и говорил царь-батюшка, от них отбоя не будет. Из какой страны корабль сей?
