Времена не выбирают (СИ) - Горелик Елена Валериевна (читать полные книги онлайн бесплатно .txt, .fb2) 📗
По ряду новобранцев прошел разочарованный гул.
— Ты, господин поручик, уж извини, но вряд ли кто-то тебя вообще сможет одолеть, — со вздохом сказал тот самый преображенец, что отвечал раньше. Видимо, язык был подвешен лучше, чем у прочих.
— Имя и чин, — требовательно произнёс Евгений.
— Фузилер лейб-гвардии Преображенского полка Андрей Савин, господин поручик.
— Так вот, Андрей, если ты со мной сразиться не желаешь, победи хотя бы мою сестру. Сержант Черкасова!
Катя с готовностью подскочила к брату. Она была «на контрасте» с ним — в «цифре», берцах и чёрной вязаной шапочке. Почти того же роста, но в полтора раза уже в плечах, она могла показаться новеньким более подходящим противником. Под сдержанные смешки прочих новобранцев рядовой Савин сделал шаг вперёд. Ему действительно передали оружие, с которым он должен был участвовать в спарринге. Гвардеец привычным жестом вынул багинет из ножен и вставил в ствол фузеи, а солдатская шпага была у него своя. Но как-то непривычно ему было атаковать даму, пусть даже такую боевую.
— Ну, и чего ты мнёшься? — подколол его командир. — Давай, Андрей, победишь — она за тебя замуж выйдет.
— Вот зачем ты парню сразу угрожаешь, а? — обернулась к нему Катя.
Грянул дружный хохот, причём, сержант Черкасова смеялась чуть ли не громче всех.
6
Реклама новой егерской полуроты удалась на славу. Во всяком случае, то, что показали «немезидовцы», для местных жителей оказалось за гранью. Словом, когда гвардеец при полном вооружении атаковал девицу по всем правилам военного искусства, через несколько секунд внезапно обнаружил себя лежащим ничком на утоптанном снегу, в паре метров от собственной шпаги. А в спину упирался его же багинет. Почти то же самое, с небольшими вариациями, Катя показала ещё двум новеньким, которые атаковали её парой. «Если я могу, значит, вы и подавно так сможете», — сказала она остальным.
Пётр Алексеич, слава Богу, не вмешивался, только наблюдал за процессом да отпускал колкие замечания. Зрители довольно громко обсуждали тренировочные поединки. Новобранцы заинтересованно хмыкали: «Ежели девка так выучилась драться, то и правда нам сам Бог велел…» Слыша это, Катя испытывала противоречивые чувства — злость и печаль. Печаль — так как помнила, сколько лет ушло на то, чтобы привести себя в неплохую физическую форму. С пятилетнего возраста на лыжах, бесконечные тренировки, с двенадцати — разъезды по юниорским соревнованиям, к пятнадцати вышла уже на европейский уровень, где сходу поднялась на пьедестал почёта. И почти сразу — катастрофа, страшная гибель родителей. Стремление разорвать в клочья тех, у кого рука поднялась сотворить такое. Эти воспоминания вызывали злость — как три года в прямом и переносном смысле сама себя ломала, превращаясь из перспективной спортсменки в машину смерти. И как очень быстро избавилась от навязчивых мыслей о личной мести, когда наконец поняла, что беда пришла не к ней одной… Как это объяснить парням, пусть уже понюхавшим пороху, но понятия не имевшим, что такое пластуны, егеря и прочий спецназ?
Кажущаяся лёгкость движений «немезидовцев» — это результат многих лет подготовки и жесточайшего «естественного отбора». Девчонок в строю было поначалу трое — тоже в отличной физической форме, хладнокровных и решительных. До перемещения во времени из троих дожила одна Катя. А сколько парней погибло? На целый мемориал хватит.
Здесь, даже в лесу под Нарвой, для «Немезиды» был натуральный курорт. В начале весны исполнится год, как они здесь, и за это время не потеряли ещё ни одного человека. Даже раненых было меньше, чем простуженных. Местные никогда не сталкивались с такой тактикой ближнего боя и это давало «Немезиде» огромное преимущество над противником. Но если практика егерских подразделений, вооружённых казнозарядными винтовками, будет расширена и внедрена Петром в русскую армию восемнадцатого века, это неизбежно изменит саму парадигму нынешней войны. Эпоха красивых стройных «коробочек» из солдат, одетых в яркие мундиры, быстро уйдёт в прошлое…
Возможно, если бы не эти размышления, она не приметила бы среди зрителей смутно знакомую физиономию. Человек был одет в немецкое платье, неброское, но добротное. Причём его лицо она видела совсем недавно. Но где? На ум приходил только праздничный пир в Грановитой палате, где Пётр Алексеич проводил презентацию пилотного проекта в её лице… Точно. Тот участок стола, где восседали иностранцы. Этот человек расположился тогда между саксонским и английским посланниками и, судя по поведению, исполнял обязанности переводчика. Сейчас незнакомый знакомец пристально следил… нет, не за показательными выступлениями новообразованной егерской полуроты, а за ней самой. Что ж, ему будет что доложить своему патрону из посольства, какую бы страну тот ни представлял.
Интерес со стороны иностранцев уже явный, а значит, недолго ждать и личной встречи. Пусть даже одной-единственной, но нужная информация обязана уйти за рубеж, притом именно в той интерпретации, которую расписал Пётр. Сама она сказала бы несколько иное, но современников государь знал всяко лучше.
Эти игры в большую политику, этот шведский коронованный авантюрист, которого теперь надо беречь как золотой запас державы… Ещё добавились новобранцы и их обучение. Сейчас начнут с азов, а весной построят где-нибудь за городом полосу препятствий. И новичков погоняют, и сами постараются себя в форме держать, а то расслабились на тутошних курортах. На это надо у Петра Алексеича денег выцыганить, а он тот ещё жмот. Хотя на армию тратится охотно, но лишь тогда, когда видит пользу от вложений. Наверное, придётся, по примеру некоторых офицеров гвардии, заводить какую-нибудь мануфактурку, чтобы доход от неё тратить на нужды подразделения. Если у Артёма сложится его дело с огнеупорным составом, а потом они правильно проведут рекламную кампанию, этот товар с руками отрывать начнут: гореть никому не хочется.
И ещё одна причина для головной боли: Дарья с её амурами. Вот ведь не было печали… Уверенность в рассудительности старшей сестры всё же присутствовала, в двадцать восемь голова работает получше, чем в восемнадцать. Но нужно было учитывать и дарования Петра Алексеича. Историки писали, что он умел нравиться дамам, когда хотел этого. Познакомившись с ним, убедилась: да, с личным обаянием там всё в порядке. Будь у неё самой хоть кусочек сердца, точно запала бы. Но при полном отсутствии этого органа чувств Катя была совершенно спокойна. А вот сестрица — та влипла. Причём как разруливать эту ситуацию, младшая из Черкасовых даже смутно не представляла. На всякий случай решила туда не лезть, пока дело не зашло слишком далеко.
Новые ружья, новые пушки… Предвидятся и ракеты, причём не тот примитив, с помощью которого здесь фейерверки запускают да пугают кавалерию, а натуральное оружие, с разгонной и боевой частями, с поражающими элементами. Причём проект не их, а сержанта Корчмина, Стас только дополнил его усовершенствованной замедлительной трубкой да стабилизаторами. Даже закинул идею планирующего боеприпаса, но до его реализации пока как до Луны пешком. Кстати, Орешкин где-то умудрился раздобыть флакон серной кислоты, обработал ею селитру, получив тем самым азотную кислоту. А там уже было делом техники — смочить полученным реактивом кусочек хлопчатобумажной ткани, высушить, затем эффектно «бабахнуть» в присутствии Корчмина. Василий сразу оценил перспективы новой взрывчатки и пришёл в такой восторг, что коллега из будущего предпочёл сразу осадить его: мол, не торопись внедрять, а то из дырявых ручонок местных чиновников эта штуковина быстренько утечёт за границу.
Словом, начало взаимодействию в оружейной сфере было положено. По весне наметилась поездка в Тулу, где уже давненько работала целая слобода оружейников. Вопрос обустройства там оборонного госпредприятия стал уже делом ближайшего времени, тем более что поблизости и залежи угля имелись. Местные о том ещё не знали, но информация об угольных пластах в районе истока Дона уже у кого надо. Для металлургического производства нынешнего уровня даже бурый уголь подспорье. Пока ещё доберутся до энергетических углей Донбасса, и такой сгодится. А то плавить металл на дровах и древесном угле — это даже хуже, чем топить печи ассигнациями. Которых, кстати, ещё не внедряли.
