Колхозное строительство 6 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович (версия книг .TXT) 📗
Наши вон тайно во Вьетнаме воюют — и Пётр слышал, что и ордена им запрещают носить, а китайцы — спокойно, в открытую. Самое интересное, что вот конфликт, и даже уже Даманский инцидент начался, а там во Вьетнаме продолжают воевать бок о бок. Чудеса?! Политика! Круче чудес.
— Хорошо, Пётр Миронович, Казахстан — твоя сфера ответственности. Запустим такие слухи.
— А в других областных центрах? Что в Целинограде? — выверт истории. Чтобы Петру сложнее было?
— Там и в Караганде — пожиже, но прав: и там со студентами поработаем. Слушай, а может не надо сложностей? Возьмём зачинщиков — и амба.
— Нет, Георгий Карпович — ведь так мы из них мучеников сделаем, только прибавим сторонников. А вот по моему плану, они дурачками окажутся — и даже врагами. Хотят самого ценного трепетных юношей лишить.
— Сволочь ты, Тишков! Тебе не говорили? — ржёт.
— Чего уж не говорили. Одна Фурцева — раз десять. Вот сейчас к ней пойду, а то паникует старушка. Вчера звонила. Видно, доложили по твоим «секретным» каналам. Бежит там у тебя! Ты бы, товарищ генерал, занялся дисциплиной в сплочённых рядах чекистов.
— Занимаюсь. Бывай. — обиделся. Ну, может, злее будет. Распустил аппарат Семичастный. Такая куча предателей! Один Поляков чего стоит.
Итог таков: вышли на демонстрации в десять нуль-нуль, как и планировали. Носят плакаты с лозунгом: «Не отдадим своей земли фашистам». Пётр вышел к ним, в глаза посмотреть. Смелые ведь люди! Все семеро. Семеро смелых. Про них как раз фильм. Поедут рыть канал Эмба — Аральск. Ненадолго — на пару лет. За разжигание межнациональной розни. Потом всё же до Камчатки прокатятся — библиотекарями. И ни одного студента. Одна только студентка — страшненькая, с косоглазием. Видно, не надеялась замуж выйти. Отдали родителям, чтобы выпороли. Потом нужно будет отправить к хорошему окулисту. Может, это лечится? А то крови Циневу подавай. Привыкли там у себя.
У, кровавая гэбня!!!
Интермеццо пятнадцатое
— Наш папа очень смелый. У него даже есть героическая медаль.
— А наш папа страшный трусишка. Когда мамы нет дома, он даже спать уходит к соседке…
— Кадри! Просыпайся, чего скажу! — Федька тряс её за плечо.
— Отстань, только заснула, — девушка попыталась отмахнуться.
Руку перехватили и заломили за голову.
— Ты …
— Тихо! Секрет расскажу, — Федька ведь чемпион Казахстана не только стрельбе, но и по вольной борьбе.
— Говори уже! Чтоб тебе в вашем раю тоже спать мешали.
— Ага! Красивые девственницы…
— Тьфу на тебя! Говори давай! Чего за секрет?
— Я сейчас из казармы выходил, ну по делам…
— Федька, давай без подробностей!
— В общем, в курилке Игнатьев с майором незнакомым, пограничником, стояли курили.
— Полковник же не курит, — Кадри поплотнее закуталась в одеяло. Холодно в казарме.
— Ну, рядом, значит, стоял, пограничник курил. Так вот: о тебе и обо мне говорили. Они этого старлея к Герою Советского Союза представили. И всех, кто с ним был — к орденам.
— Есть за что.
— Не всё. Игнатьев тебя тоже к Герою, а меня — к Красной звезде собирается представить.
— Точно? А чего тебя тогда тоже не к Герою — вместе же были? — проснулась окончательно.
— Сравнила! У тебя сколько на счету? — наморщила нос круглая мордашка «симпатичного».
Ну да — после того героического рейда. На следующий день китайцы ещё два раза ходили в атаку. Снайпера оба раза их принудили к возвращению.
— Сто три, — по двадцать почти за оба раза. Пёрли и пёрли, как бессмертные.
— Вот — а у меня всего пятьдесят четыре. Ну, ведь орден — тоже хорошо? — расплылся в улыбке, золотые зубы демонстрируя.
— А ты там не подслушал, почему нас вывели с острова — да и вообще всех вывели? — странно! Бились, бились — и не отдали ведь. И тут раз — всё. Отходим. Пусть занимают.
— Сами ругались. Говорят, боится начальство, что настоящая война начнётся. А тут у нас и войск нет, — потёр нос Федька, — Пойду, попробую чайку организовать. На тебя делать?
— Разбудил уже. Сейчас приду, — Герой Советского Союза Кадри Лехтла! Звучит.
— О, забыл. Бубенину ещё капитана присвоили! Может и нам перепадёт?! — вернулся с полдороги.
— Ну, мне-то точно нет. Мне капитана всего три месяца назад дали, — а неплохо бы звучало: Герой Советского Союза майор Кадри Лехтла.
Интермеццо шестнадцатое
— Рядовой Перепаденко! Почему не поёте в строю?
— Да зубы разболелись.
— Так по крайней мере войте!
— Читай, Олег Александрович.
Генерал-полковник Лосик, командующим войсками округа, раскрыл папку и тусклым голосом прочёл: «15 марта 1969 года полковник Леонов непосредственно командовал подразделениями 57-го пограничного отряда в ходе второго боестолкновения пограничного конфликта на острове Даманский. В критический момент боя выдвинулся с танковым взводом на танках Т-62 135-й мотострелковой дивизии для поддержки мотоманевренной группы 57-го пограничного отряда, под командованием подполковника Евгения Яншина, с целью отсечь выдвижение китайских резервов в направлении западного берега острова Даманский. Головной танк взвода (№ 545) был подбит несколькими выстрелами из гранатомётов.
Леонов погиб от снайперского выстрела в сердце, будучи уже дважды раненым, при попытке покинуть подбитый китайскими гранатомётчиками танк. Танк эвакуировать не удалось».
— Всё, пора с этим заканчивать, — Гречко, сидевший до этого за столом, встал, прошёл к стене с картой. Ткнул пальцем в китайский берег.
— Данные точные, товарищ министр Обороны! — ответил, чеканя слова, на невысказанный вопрос Лосик.
— Ну вот не хотел. И Шелепин просил не геройствовать. «Может, побесятся и отойдут», — передразнил кого-то.
— Нет, товарищ маршал, не отойдут.
— Да понимаю я, Олег Александрович! Знаешь, что мне вчера Тишков сказал? Говорит, что бы мы ни сделали — в выигрыше Мао останется. Уступим без серьёзного боя. Объявят нас слабыми — и на других участках начнут ещё большие провокации устраивать. А расчехвостим их — Мао нас агрессорами выставит, мол, мы мирных жителей тысячами убиваем. На весь мир вопить станет.
— И…
— Не икай. Решили — значит, решили. Через час начинай. В двенадцать по Москве.
— Есть, товарищ Министр Обороны. В двенадцать по Москве начинать.
Справка
Боеприпасы объёмного взрыва (БОВ), или объёмно-детонирующие боеприпасы (ОДБ) — боеприпасы, использующие распыление горючего вещества в виде аэрозоля и подрыв полученного газового облака. Боеприпасы объёмного взрыва больших калибров по мощности сравнимы со сверхмалыми тактическими ядерными боеприпасами, но у них отсутствует радиационный эффект поражения. При этом у ударной волны объёмно-детонирующих боеприпасов, благодаря большому объёму подрываемой смеси, более выражена отрицательная полуволна давления, чем у обычных взрывчатых веществ.
Имеется «газетный штамп», с помощью которого у этого типа боеприпасов укоренилось неверное название — «вакуумная бомба».
Также существует термин «термобарический боеприпас».
Принцип действия ОДБ основан на детонации облака горючего аэрозоля. Благодаря большим размерам облака (на порядки больше, чем размеры зарядов с конденсированным взрывчатым веществом), ударная волна сохраняет поражающее действие на большом расстоянии. Взрыв происходит в две стадии:
1) по команде взрывателя, как правило бесконтактного, подрывается небольшой заряд обычного взрывчатого вещества, задача которого — равномерно распределить горючее вещество по объёму облака;
2) с небольшой задержкой подрывается второй заряд (или несколько зарядов), вызывающий детонацию облака аэрозоля.
Интермеццо шестнадцатое (продолжение).
Маршал Гречко смотрел в бинокль, как из наследниц «Катюш» — установок «Град» — с визгом вылетают огненные смерчи ракет. Одна установка способна за 20 секунд выпустить 40 реактивных снарядов калибра 122 мм и поразить цели на площади в 15–20 гектаров на удалении до 25–30 километров. По скоплениям китайских войск на острове Даманский стреляли несколько «Градов». Минуту. Потом огонь перенесли на китайскую территорию. Потом ещё глубже. До 10 километров вглубь. Там находился 24 пехотный полк Народно-Освободительной армии Китая, а чуть дальше — огромное количество танковых, пехотных и артиллерийских подразделений. Китайские генералы подтягивали резервы. Всё это за пару минут перестало существовать. Китайским генералам стало некем командовать. А на этом месте ещё неделю горела и плавилась земля.
