Девятьсот восемьдесят восьмой (СИ) - Казимирский Роман (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Не без этого.
— Козинцы получили по заслугам! — неожиданно обозлился Тарас, но тут же успокоился и закрыл лицо руками. — Не хотел я этого, ох, не хотел. Не уследил за сыновьями… Один Федя вот остался. Откуда в них это — ума не приложу. Не так я их воспитывал. Но, видно, сильно они обиделись на жизнь, раз разбойничать пошли.
— Разве это не ты их надоумил? — удивился Марсель такому заявлению.
— Нет, я только потом узнал, когда уже поздно было что-то менять и исправлять. А там — что делать? Слухи поползли разные, князь за поимку моих мальчиков награду объявил. Сам понимаешь, земледелием после такого не займешься. Пытались мы охотой прокормиться, да год голодный вышел — чуть не передохли все. Пришлось опять грабежом промышлять. Вот, к чему все привело. Не знаю теперь, как сына сохранить.
Услышав эту историю из первых уст, историк сочувствующе покачал головой. Что он мог сказать по этому поводу? Тарас и так все понимал — возможно, даже лучше него. Он попал в ловушку, из которой было практически невозможно выбраться.
— Слушай, — великан вдруг с надеждой взглянул на собеседника. — Может быть, с собой возьмешь его, а? Ты, я вижу, человек непростой, ученый. С тобой-то у него гораздо больше шансов, чем здесь. А уж мы бы со старухой как-нибудь протянули бы. Что скажешь?
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — возразил Марсель, которому эта идея пришлась не по вкусу. — Или забыл, в каком положении меня нашел? За мной сейчас будут охотиться не только княжеские дружинники, но и…
Поняв, что едва не наговорил лишнего, историк закусил губу и безнадежно махнул рукой.
— В общем, я и сам не спасусь, и сына твоего погублю.
— Жаль, — погрустнел мужик. — Мне казалось, что ты сможешь дать ему новую жизнь.
— Почему ты не отошлешь его куда-нибудь? — спросил ученый. — Вряд ли его многие знают в лицо. Может быть, ему и удалось бы добраться до какого-нибудь города, Новгорода, например. А там, глядишь, и делом бы занялся.
— Я думал об этом, — отозвался Тарас. — Но страшно мне отпускать его одного. Червоточина в нем есть какая-то. Боюсь, займется опять грабежами и закончит так же, как братья. А вместе с ним оборвется и мой род. Нет, одного я его не отправлю. Вот с тобой — другое дело. Тебе я верю.
— Чем же это я заслужил твое доверие? — воскликнул Марсель слишком громко и тут же зажал себе рот ладонью. — Ты ведь совсем не знаешь меня.
— Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты можешь себе представить.
— Не понимаю тебя.
— Ну, слушай. Если я что-то скажу не так, исправь меня. Ты иноземец, верно? Об этом говорит и твой говор, и то, что я ни разу тебя не видел в этих местах. С тобой были мавры — мне Федя рассказывал. Значит, приехал ты издалека. Они подчинялись тебе, выходит, ты большой человек. Ну, и что с того, что князь на тебя осерчал? Он у нас человек резкий, живет сердцем, а не умом — сегодня любит, завтра убить хочет, и наоборот. Тебе выпала честь беседовать с самим Владимиром. О чем это может говорить?
— О чем?
— Только о том, что ты еще и ученый человек, наделенный знаниями. Возможно, даже приближенный к каким-то таинствам. Но не из наших волхвов, это точно. Для них ты слишком прост в общении.
— А что, они важничают? — заинтересовался Марсель.
— Не то чтобы важничали, но и желанием посвящать кого-то в свои дела не горят. Мы для них, как для нас — тараканы. И живые вроде, а поговорить не о чем.
— Вот, значит, как…
Ученый задумался. С одной стороны, то, что он услышал, лишь утвердило его в мысли о том, что с этими людьми шутить не стоит, несмотря на их видимое миролюбие. С другой, ему вдруг пришло в голову, что, возможно, это даже к лучшему. Во всяком случае, он был бы не против, если бы Лада вдруг начала относиться к нему как к таракану: нет личности — нет проблемы. Однако надеяться на это было бы слишком наивно, и Марсель, вздохнув, обратился к собеседнику.
— Скажи, друг, а есть ли способ добраться до Житомира незаметно?
Историк решил, что нет смысла отсиживаться в этой глуши, где его в любой момент могли обнаружить, а следовало затеряться в толпе. Город был молодой, там, скорее всего, много всякого люда ошивалось. А затем можно было бы и вообще покинуть Киевское княжество. Вряд ли его станут искать так далеко. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Пройдет какое-то время, и он сможет вернуться, и — кто знает? — возможно, у них с Марусей еще что-то получится. К его радости, Тарас кивнул в ответ.
— Как не быть? Есть, конечно. Вот только сложно тебе будет по этим тропам тайным одному пробираться. Был бы проводник — да, а так… Сгинешь в какой-нибудь трясине. Или не с теми людьми познакомишься, все одно.
Поняв, куда клонит хитрый мужик, историк был вынужден еще раз обдумать его предложение. Да, Марсель не был идеальным вариантом для блудного сынка, однако у него, похоже, не было выбора. Или с ним, или одному. Второй вариант казался ему не самым надежным, тем более что на местности он ориентировался, мягко говоря, не лучшим образом и легко мог заблудиться в трех соснах. Оставалось только выяснить, чего конкретно ждет Тарас от него. Не мог ведь он действительно наставить на путь истинный его оболтуса. Хотя…
— Добре, я все понял. Возьму с собой Федю. Но почему ты веришь в то, что он не сбежит от меня при первом удобном случае и не возьмется за старое? Привязать его к себе я не могу, сам понимаешь.
— Не можешь, — согласился мужик. — Однако ты не беспокойся по этому поводу. Уж я найду для него нужные слова. Так что, по рукам?
— По рукам, — кивнул ученый, не оставляя себе возможности для отступления.
Тарас с чувством стиснул протянутую ладонь, и Марсель поморщился от боли. Но здоровяк не заметил этого и, вскочив на ноги, не говоря больше ни слова, заспешил к дому. Оставшись один, историк решил, что ему некуда торопиться. Тем более что отцу с сыном, судя по всему, было о чем поговорить в его отсутствие. Происходящее совершенно не нравилось ему, особенно учитывая слепоту Ольги. Была бы она зрячей, все выглядело бы иначе, а так выходит, что он не только был причастен к смерти ее четверых сыновей, но и пятого собирался забрать неизвестно куда. В любой другой ситуации Марсель бы, скорее всего, постарался улизнуть под шумок и оставить семейство разбойников вариться в собственном соку, однако у него не было такой возможности, и он прекрасно это понимал.
С момента его пробуждения миновало несколько часов, и пережитые потрясения не прошли бесследно — сидя на лавке, историк почувствовал, что его начинает клонить в сон. Не видя ничего плохого в том, чтобы прикорнуть ненадолго, он лег на спину и закрыл глаза. Будущее казалось ему туманным, и он вдруг подумал о том, что, наверное, как раз в это время Муса с Меланьей направляются к своему новому дому, где бы он ни находился. Представив себе славянскую знахарку в восточных одеждах, а Мусу уплетающим какие-нибудь блины или окрошку, Марсель улыбнулся. Интересно, как дела у Курьяна? Получилось ли у него держать язык за зубами — или нет? Лучше бы ему, конечно, помалкивать обо всем, что он видел. Впрочем, Михайло, конечно, скоро обо всем узнает, если еще не узнал. Сидят, наверное, сейчас и под медовуху гадают о том, как их Баламошка поживает. Забавно. Он думает о них, а они — о нем.
Незаметно для себя историк задремал. В какой-то момент его тело будто перестало ему принадлежать — он смотрел на себя со стороны и в то же время понимал, что все происходящее было всего лишь игрой утомленного мозга. Тем не менее, ему стало интересно, и он приблизился к своему телу, чтобы рассмотреть его лучше. Что ж, очень даже ничего, отметил про себя Марсель с удовлетворением. Ничего особенного, но и не урод. В этот момент он почувствовал, что находится в беседке не один. Быстро обернувшись, мужчина увидел высокого пожилого человека, который стоял за его спиной и также наблюдал за ним спящим. Лицо старца выражало крайнюю степень задумчивости — казалось, что в этот момент он пытается принять какое-то трудное решение.