Путь на восток (СИ) - Бочков Александр Петрович "Алекс" (читать книги .txt) 📗
Лётчики окружили: А как это товарищ командир,… а как то… Не стал выёживаться: это мои бойцы и они должны знать и уметь всё, что могу и знаю я! Поделился — провёл, как у нас там говорили мастер-класс. Надо бы почаще приезжать, да где время на это найти… А ведь ещё стоит и манит меня Ме-110 — двухмоторный истребитель-бомбардировщик… На таком я не летал — не было в наличии, а вот на Пе-2 — не лучшей его копии полетать получилось. Думаю и на этом смогу. Надо бы попробовать как-нибудь полетать…
Время нахождения в Минске приходит к концу — пора выступать к той точке, которую я для себя наметил. Задержался я тут на лишнюю неделю и пошла уже вторая. Причина задержки — я сам, вернее дела моего Спецназа: на западном направлении отставание от реальной истории уже достигло 15 дней. Но юго-западном поменьше, но там войска искусственно придерживают, перенацеливая свои удары на другие направления. Но Киев — уже окружили… Так что мне уже пора выступать! Долгими вечерами просчитывал различные варианты продвижения на восток. Основное требование к движению по вражеской территории: быстрота и незаметность! Вот только как это сделать — вопрос вопросов! Но решить эту головоломку надо и я её решил — как мне кажется! Правда смотрю и дух захватывает! Смело, нагло, невероятно! Можно выбрать любой — не ошибёшься… Были у меня сомнения насчёт Бобруйска, но когда я позаглядывал в «потаённые» места этого города решил однозначно — надо его захватить! Во первых там есть лагерь для среднего командного состава, а во вторых на аэродроме Бобруйска, входившем в обеспечение частей 13ой бомбардировочной авиадивизии каким то образом остались при отступлении 12 штурмовиков Ил-2, только перегнанных на этот аэродром. Как, почему они там остались целыми — знает только война. Немецкие лётчики, занявшие аэродром, в охотку летали на них, осваивая нашу технику, да видимо не признали её необходимой для люфтваффе. Оно и понятно: рассчитанный на пилота и стрелка-радиста самолёт летал только с одним пилотом…
Оставлять такое у немцев: и командиров и самолёты — преступно! Значит — надо брать город, не смотря на то, что все склады, казармы, штаб находятся именно в крепости — подобии Брестской! А сколько немцы с ней провозились и сколько солдат и командиров потеряли! Мы себе такого позволить не можем! И всё же — будем захватывать! Мы уже готовы — осталось дождаться просвета между дождями: по воспоминаниям и информации вскоре будет окно в три-четыре дня… И надо не забыть — у меня же под Слуцком оставлены на хранение в лесу 4 танка КВ-1 с четырьмя запасными моторам и 17 танков Т-34М. Тридцатьчетвёрки я заберу с собой, а вот КВ-1…
А… — отдам Недвигину! Они — скорее оборонительные машины, чем наступательные при моём принципе — скорость, блицкриг! Да и качество у них слабовато. Медлительны; пушки калибра 76 мм. А снимать их с железнодорожной платформы — это вообще что то! Пусть поработают на охране города. А если что — уж своим ходом до Минска дойдут, тем более к ним я отдаю и четыре мотора… Но это — пока в перспективе, а вот сейчас проведу кое что существенное.
Хорошо, что родился я и вырос в стране с самым лучшим обучением и преподаванием. Благодаря ему я знаю что такое условные рефлексы и безусловные. Условные: это приобретённые, как у собачек академика Павлова. Будем прививать немцам условный рефлекс, на конце которого, как в логической цепочке будет нужный мне результат! С захватом Барановичей и Минска немецкие самолёты стали летать в промежутке между ними и Молодечно, дотягивая до Борисова или аэродромов под Оршей. С захватом нами станции Молодечно, транзитным самолётам пришлось бы делать огромный крюк на север — почти под Вильно. А это такой расход горючего! Вот и стали они летать так же, как и летали: между Минском и Молодечно. Ну не знали они, что командир Спецназа из страны с самым лучшим в мире образованием и данные ему знания применит в деле!
Транзитники следовали два-три раза в неделю… А лётчики у меня, как кони — застоялись без работы. Так что «высмотрев», издалека, очередной штаффель бомбардировщиков приказал: догнать и уничтожить! Пока 9 немецких бомбовозов долетели до линии Минск — Молодечно 10 мессеров поднялись в воздух; поднялись на полкилометра выше и зайдя в хвост, обрушились сверху на бомбардировщики! Те не ожидали от «своих» такой подлянки — успели перекинуться с моими парой фраз типа: Вы откуда? А те им коротко — Перегон, как и вы… И полетели горящие немецкие машины вниз, устилая многочисленными обломками, мертвыми телами немецких лётчиков многострадальную белорусскую землю. Это был первый шаг в получении условного рефлекса — за ним последовал второй! И не менее эффективный и доходчивый!
Бомбёрам стали давать сопровождение — тоже Ме-109. Так на «прививку» к условному рефлексу вылетело две моих эскадрильи: и Ме-109 и Ме-110! Мои «худые» сковали боем немецких «худых», а Ме-110 — они намного манёвреннее и быстрее бомбовозов, начали уничтожать бомбардировщики. Немецкие ассы на «худых», после четырёх сбитых, развернулись и понеслись на форсаже назад. Мои догнали пару «подранков» и добили: у моих может мастерство и пониже, но куража и бесшабашности — явный перебор. Потому то и сбили двоих «сталинских соколов», а Спецназ потерял две машины. А восполнить потери нечем: у нас осталось 8 Ме-109ых. Лётчики остались живы — спустились на парашютах. А в район боя уже спешили пара мобильных разведгрупп, охраняющих железную дорогу. Лётчики получили втык, естественно…
С одной стороны хорошо, что остались живы и… с другой тоже: пусть поработают техниками, пока не найдём им рабочих «лошадок»… Это второй шаг в получении условного рефлекса. Третьим шагом стало то, что мои эскадрильи попеременно вылетали на охоту за группами грузовиков; поездами и «транзитниками». Но по схеме: вылет после завтрака; вылет перед обедом и вылет после обеда. Последнее барражирование в воздухе до пяти часов вечера. После — законный отдых! Перегонщики самолётов стали лететь южнее Минска и после 17.00. А там до сумерек — всего час. Значит приземлялись в Витебске и отдыхали до утра. Тем более в Витебск была переброшена полная эскадрилья «худых» — 10 машин. Всё — я получил то, что мне надо!
Пару раз моим летунам приходилось срочно вылететь на помощь в Барановичи или Молодечно: я приказал начальникам станции и города посадить на самые высокие точки по несколько наблюдателей за небом. Как только заметили вдалеке точки — тут же сигнал на аэродром и истребители или скоростные бомбардировщики — кто в это время находился на аэродроме, поднимались в воздух на перехват гостей. И перехватывали! Раздолбали «посланцев» в Барановичах раз; раздолбали в Молодечно два… Пары таких налётов, из которых возвращались единицы хватило, чтобы выработать у гансов новый условный рефлекс: не стоит туда лезть — там смертельно опасно! Я тоже принимал посильное участие в доведении до сознания ассов Геринга — не всё скоту масленица: можно и шкуру потерять вместе с самолётом! Мои зенитчики тоже поспособствовали приобретению условного рефлекса у немецких лётчиков. Налёты прекратились, так же, как и попытки освободить Минск: к чему бросать в бой войска, так необходимые на фронте, когда полная блокада и надёжнее и эффективнее: кончатся продукты и боеприпасы и можно брать этих варваров голыми руками.
Образно говоря: немцы как то очень неохотно идут в рукопашные схватки, предпочитая стрельбу их разных видов оружия по движущимся целям… Вот только мы им их, почему то — не предоставляем. Ну да немцы народ терпеливый — подождут сколько нужно, хотя фюрер постоянно даёт своим генералам нагоняй: почему эти русские ещё в Минске, на что генералы напоминают ему потери при взятии Бреста… Время неумолимо приближалось к дню «Ч», когда нам нужно будет покинуть Минск: я по два раза за день «вылетал» в необходимую мне точку; ждал нужного мне разворота событий…
В один из утренних часов, вернувшись из «полёта», в который уже раз рассматривая будущий план действий моего подразделения был потревожен стуком в дверь. Открыл дверь, вопросительно посмотрел на бойца охраны. Тот замявшись сказал:
