Характерник (СИ) - Ли В. Б. (книги без сокращений .txt) 📗
На полпути от нас отделились донские казаки, от совместного похода они ушли довольные, с богатым дуваном. Да и многому научились в боях у нас, новым нашим приемам и построениям, мы щедро делились своими знаниями и умениями. Путь домой прошел без особых затруднений, ногайцы беспокоили нас нечасто, охранение четко справлялось с их наскоками, без своих потерь. У Сечи расстались с казаками из Правобережья и Слобожанщины, Сирко поблагодарил их за помощь, не обделил с добычей. Мы же разошлись по куреням, через два дня разобрали дуван, после отправились к своим семьям. Я успел сразу по приходу в Сечь съездить на день в хутор, проведал своих родных, приласкал Катю, в прошедшем месяце родившую мне еще сына. Без меня его не стали крестить, будем на сорока дневном сроке.
В свой отпуск отметил новоселье, мы всей большой семьей перешли в только что выстроенный и обустроенный мебелью, необходимой утварью дом. Он получился на загляденье, высокий, со светлыми комнатами, украшенные узорами и резьбой стены, крыльцо, лестница, наличники. Строители потрудились на славу, я вручил артельному оговоренную сумму и сверху немалый прибыток за отличную работу. Теперь у каждой моей подруги своя комната, у меня отдельный кабинет и спальня, на втором этаже у детей отдельные спальни для девочек и мальчиков, общие игровые комнаты, есть еще зал для физических занятий с тренажерами, я их сам продумал и заказал мастерам. Дети в первый день носились по комнатам, не могли нарадоваться, призывы матерей угомониться остались без внимания. Я же дал им возможность порезвиться, только чтобы не сломали себе руки-ноги, да и снаряжение в комнатах.
Прежние дома мы выделили для размещения больных, которых я принимаю по воскресеньям, если не в походе, и их родных. Двор наш разросся, я в сечевой канцелярии выхлопотал больший участок вокруг хутора, скоро подрастут дети, им тоже будут нужны наделы. Забот у меня по хозяйству прибавилось, но справляюсь с дружной помощью всей семьи. У нас они не делится на отдельные семьи, мужские или женские, делаем все сообща, даже малые дети стараются чем-то помочь, глядя на старших. С женами у меня установились ровные отношения, не выделяю более любимых или менее, также стараюсь не вмешиваться в их отношения между собой или с детьми. В основном они ладят, но бывают и какие-то недоразумения, правда, сами их разрешают. Мария, как самая старшая, верховодит между ними, но деликатно, женского здравомыслия у нее достаточно.
В этот год никуда мы больше войском не ходили, Сирко посчитал, что подвигов и добычи нам достаточно. Не удивительно, начиная с самого Рождества, отбили два нападения крупных войск неприятеля с большим ему уроном, набрали добра в Крыму больше, чем за два предыдущих похода. Для меня самого выпало немало почестей, я стал среди казаков одним из признанных атаманов, мой авторитет и влияние выросли до уровня всеми уважаемых старшин, хотя мне только недавно исполнился двадцать один год. Наверное, в истории Сечи я самый юный командир такого уровня, мне в шутку или всерьез прочат в будущем гетманство, может быть, даже Великим, как прославленного Богдана Хмельницкого. Сирко на такие слухи только лукаво улыбается, как будто знает о моей судьбе больше других. Кстати, о другом будущем гетмане, Иване Мазепе, пришла весть, что он после возвращения от нас слег, а потом так и не встал, потерял рассудок, так и мыкается в беспамятстве. Об этом мне поведал кошевой, хитро усмехнулся, больше разговора о бедолаге не поднимал.
Этим летом и осенью не единожды выезжал с атаманом на переговоры с гетманами Самойловичем (однофамилец, но не родственник нашему куренному атаману), Дорошенко и Гоголем, сменившим Ханенко. Сирко предпринял серьезные меры к преодолению раздрая в казацком братстве, применил все свое влияние на противостоящих гетманов, чтобы хоть в какой-то мере унять вражду между ними. Особенно усердно он общался с правобережными гетманами, Дорошенко и Гоголем, склонял к союзу с московским государством, не идти ратью на левобережных братьев, объединиться в скорой войне против Османской империи. По нашим сведениям, османский падишах Мехмед IV в следующем году намеревается огромным войском пойти через наши земли в Московию и Речь Посполитою, войны с ним нам не избежать, но не друг против друга.
В прежней истории Дорошенко принял сторону осман, со своим войском воевал против русских полков Ромодановского и казаков Самойловича, был разбит ими, взят в плен, а потом сослан в Вятку. Сирко, не раскрывая источник такой информации, поведал о ней правобережному гетману, сумел убедить принять сторону Московии. К царю и его наместнику в Малороссии Ромодановскому от Дорошенко были с послами направлены грамоты о готовности принять "царскую руку", присягнуть в верности. Подобная процедура была проведена в ноябре 1675 года в Чигирине, резиденции Дорошенко, в присутствии царского наместника, гетмана Самойловича, кошевого атамана. Дорошенко принес клятву верности московскому государю, передал Ромодановскому клейноды - символы гетманской власти. Единым гетманом Право и Левобережных гетманств царским указом назначен Самойлович, верный слуга царю. Правда, такому примеру не последовал Гоголь, приверженец Речи Посполитою, но первый шаг к объединению Днепровского казачества сделан, заслуга Сирко в нем велика.
Как и предлагал кошевой, я стал при нем послом для особых поручений, побывал в Москве, в Малороссийском, Посольском и других приказах. Виделся со своими старыми знакомыми, Салтыковым и Матвеевым, они меня признали, отнеслись без особой приязни, но и без вражды. Не раз заезжал в Батурин к Самойловичу, к Гоголю в Умань, довелось побывать и в Варшаве, вручил грамоту от атамана королю Яну III Собескому. Вначале они отнеслись с недоумением к юному посланнику, даже пытались выведать у меня некие секреты Сирко, но я держался предписанных кошевым указаний, лишнего не болтал. Вскоре привыкли, общались свободнее, расспрашивали о делах в Сечи, интересовались моим мнением по разным вопросам. Я отвечал осторожно, но некоторые мысли о необходимости объединения казаков высказал, с доводами и примерами. Думаю, наше общение пошло на пользу переговорам гетманов с атаманом, мое участие отметил Дорошенко в частной беседе с Сирко, об этом мне сказал сам кошевой, похвалил за уместное вмешательство.
Половину времени с лета до самого Рождества я провел в разъездах, но не роптал, понимал, что мои усилия, как и самого Сирко, обернутся сторицей, меньше прольется казацкой крови в братоубийственной войне, скорее преодолеем междоусобицу Руины. Те ростки объединения Право- и Левобережных гетманств, проросшие после принятия Дорошенко "царской руки", еще слишком уязвимы, могут быть легко порушены как своенравностью вольного братства, не желающего терпеть какого-либо давления, так и не взвешенной политикой царя и его наместника в Малороссии, насаждающих свои порядки. Осложняла такое хрупкое соглашение скорая смерть Алексея Михайловича в январе следующего года, последующая чересполосица с московскими государями.
Слабый и болезненный Фёдор III Алексеевич, в 15 лет вступивший на престол, не смог твердой рукой управлять страной. После его недолгого царствования положение только ухудшилось, формальное воцарение двух малолетних сыновей Алексея Михайловича - Ивана и Петра, в действительности правили временщики - царевна Софья Алексеевна со своими фаворитами - Василием Голицыным и Федором Шакловитым. И так будет до 1689 года, когда к реальной власти придет Петр, будущий император Российской империи. Все эти годы ведение дел Московского государства в наших землях не отличалось последовательностью и продуманностью, менялись правители и их наместники, с переменным успехом шла война с Османской империей, менялись отношения с Речью Посполитою, от поиска мира и совместной борьбы с османской экспансией до вражды и захвата спорных земель.
В этих сложных отношениях великих стран Приднепровское казачество стало средством их взаимной борьбы, разменным капиталом, каждый тянул на свою сторону, разрывая единый народ на противостоящие группы. То, что Сирко, в прежней истории лавировавший между сильными странами, принимая сторону то одного, то другого союзника, сейчас полностью с Московским государством и тянет гетманов к тому же, дает надежду на сохранение Запорожского и всего днепровского казачества в будущем, постепенное его становление оплотом на юго-западе страны. Но на этом пути еще много трудностей и прежде всего в самом казачестве, надо переломить его вольницу, подчинить долгу государственного служения. Задача почти нереальная, против природы этого по сути разбойного народа, но без ее решения мы не выживем, все наши усилия пропадут втуне.
