Охотник на мафию. Часть 1 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич (читать полную версию книги .TXT, .FB2) 📗
Теперь он думал, что из этой страны, напоминавшей айсберг, готовый перевернутся, надо удирать. Выводить имущество и удирать. Потом вернуться, да. Но захочется ли ему вернуться? Это - вопрос...
Он признавался сам себе, что остановить разграбление государства и населения ему не удастся. Процесс начался не сегодня и зашёл, как раковая опухоль, в последнюю стадию. Провести отстрел генералов и адмиралов, увязших в уничтожении армии и флота? Членов правительства? Но сможет ли он это провернуть в одиночку? Их же прорва! И некоторые из них, действительно, полагают, что они вытаскивают государство из болота.
Хотя... Почему в одиночку? Здравомыслящие и недовольные «реформами» офицеры должны быть. Но как их найти? И зачем? Создать террористическую ячейку?
С такими сумбурными мыслями Юрий подъехал на присланной за ним Ковалёвым «Тойоте Карине», играющей роль такси, к дому на улице Гаршина, на конспиративную квартиру ГРУ.
- Коньяк будешь? - спросил Ковалёв, и, увидев на лице Субботина «маску злодея», добавил: - Что-то случилось?
- Коньяк пока не буду. Сначала выскажусь. А ты, - он посмотрел на рюмку с коньяком, стоящую на столе, укрытым клеёнкой в клеточку, - пей, если хочешь.
Ковалёв выпил и закусил вкусно пахнущей котлетой.
- Говори, - сказал он.
Мамаев скривился.
- Ты, Иваныч, можешь относиться к моим видениям, как угодно. Но ты не можешь не согласиться, что государство грабят! Так, или нет?! Можешь не отвечать. Так!
- Ты, что только проснулся?! – спокойно спросил Ковалёв. – Страну грабят с тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Или даже раньше... Её всегда, блять, грабили! То на, сука, компартии, то на поддержку африканских людоедов-пидорасов. Ты с дуба рухнул, Абдула?! Или тебя муха це-це укусила.
Мамаев, услышав резкую, но спокойную отповедь, несколько опешил.
- Но ведь государству писдец, Иваныч! Флот распродают за копейки! Минск отдают с неснятым оборудованием и инструкциями по эксплуатации!
- В смысле? – удивился Ковалёв.
- А ты не знаешь? – удивился Мамаев. – Даже на палубе стоит и лежит секретная аппаратура. Где сейчас Минск и Новоросийск?
- В бухте Южной. Через три дня пойдёт в Ванино под таможню.
- Ха! – довольно ухмыльнулся Мамаев. – Проверьте! Сделайте досмотр!
- Да, пустые они, как два барабана. Там столько адмиралов подписалось, что и проверять неудобно.
- Неудобно штаны через голову надевать и спать на потолке, - сказал Юрий и почти в голос расхохотался.
- Ой, да ладно тебе! – махнул рукой начальник ГРУ и, не спрашивая, налил в две рюмки.
Они выпили почти разом. Мамаев крякнул, поморщившись, и сунул в рот дольку лимона. Для бодуна коньяк с лимоном – в самый раз.
- Что за хрень вы пьёте? – спросил полковник.
- Что за хрень мы пьём? – переспросил Ковалёв.
Мамаев махнул рукой, и поморщился.
- Ребята из Дагестана подогнали. Тридцати градусная настойка. Пить можно. Пробовали.
- Да вам вообще похрен, что пить!
- А тебе, будто бы нет? Тоже мне...
Ковалёв не договорил, вроде, как обидевшись. На самом деле, он думал, какая собака, укусила Субботина. Версия с мухами «це-це» исключалась.
- И за какие, по-твоему, копейки продают авианосцы? – вроде, как мимоходом и с издёвкой спросил Ковалёв. Эта информация была строго секретной.
- Тоже мне, секрет «полишинеля»! «Новороссийск» за три миллиона восемьсот тысяч баксов, а «Минск» за четыре двести.
Ковалёв поперхнулся лимоном. Кислый сок потёк «не в то горло» и его чуть не вырвало. Сдержав спазм, начальник ГРУ так изрыгнул «газики», что Мамаев дёрнулся в сторону.
- Держи себя в руках, Иваныч! – воскликнул Юрий. – С тобой страшно пить.
Отдышавшись, Вячеслав Иванович, осторожно спросил:
- Про какие распродажи флота ещё знаешь?
Мамаев, поняв, что начальник ГРУ заглотил крючок, мысленно потёр ладони.
- Я знаю про все продажи, и это, заметь, не какая-то там «информация от источников»... Это информация из свободного доступа...
- Что? – недоверчиво произнёс Иваныч. – Не надо пиздеть.
Мамаев усмехнулся.
- Из свободного доступа... будущего. В две тысячи двадцать третьем году этого дерьма в интернете будет... хоть жопой ешь. И кое кого, представляешь, даже посадят за распродажу... Но, в основном... Ха-ха! В основном мелочёвку посадят. И тех, кто кому-либо дорогу перешёл... Твои адмиралы и генералы пройдут по этому говну, аки посуху. Ха-ха! И не только генералы... Ха-ха-ха!
Мамаев почему-то развеселился. Он смотрел на удивлённое лицо друга и подхихикивал.
- И всё-таки. Что ты ещё знаешь? – медленно спросил Ковалёв.
Мамаев перестал хихикать и скривился.
- Не веришь? Будешь проверять утечку?
- Что ты ещё знаешь? – раздельно произнеся, повторил Ковалёв.
Мамаев надулся, словно обиженный ребёнок.
- Ну и ладно, не верь.
Он закрыл глаза и начал «зачитывать по памяти»:
- Сторожевые корабли: «Доблестный» — 69,54 тысяч, «Зоркий» — 227,5, «Строгий» — 316,5, «Стерегущий» — 314,16, «Сообразительный» — 292,56, «Свирепый» — 97,7.
Он перевёл дух.
- Эскадренные миноносцы: «Упорный» — 173,9, «Внимательный» — 117,99, «Громящий» — 225, «Несокрушимый» — 216, «Гневный» — 363.
- Большие противолодочные корабли: Хабаровск» — 579,6, «Юмашев» — 468, «Макаров» — 516, «Исаченков» — 514,25, «Исаков» — 496,1.
Мамаев открыл глаза и посмотрел на Ковалёва. Тот сидел, плотно сжав губы и глядя в стол.
- Продолжать? Я уж не говорю про те корабли, что отданы в аренду в фирмы и фирмочки, учреждённые разными родственниками и знакомыми. Причём, блять, они, как знали, что в девяносто первом переворот будет. У них уже всё готово было.
- Правильно, - пришёл в себя Ковалёв. – Ещё при СССР армии и флоту разрешили зарабатывать, оказывая, блять, услуги. А командирам подписывать договоры.
Мамаев в удивлении раскрыл рот.
- Так ты про всё это знал?!
- Ну знал, и что? Что ты сделаешь, если министр обороны СССР, Серёжа, признал Беловежское соглашение о прекращении существования СССР сразу же после его подписания 8 декабря 1991 года? Ему в январе 1992 года на Всеармейском офицерском собрании, блять, проходившем в Государственном Кремлёвском дворце, блять, в присутствии более четырёх тысяч офицеров, блять, Шапошников был обвинён в предательстве интересов военных. Он заявил, что готов подать в отставку, встал, блять, и покинул зал. Но в отставку не подал. Был таким, блять, борцом с демократами до ГКЧП, а потом вдруг резко сам стал демократом. В 1993 года вошёл в состав военной группы штаба сторонников Б. Н. Ельцина. В бывшем штабе Организации Варшавского договора сидели. Участвовал в координации действий силовых структур по разгону Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации. Считал, что «применение армии тогда спасло положение дел. А потом, вдруг, в январе 1994 года стал представителем президента России в «Росвооружении»...
Мамаев насторожился, встрепенулся и перебил Ковалёва.
- А ты знаешь, что «Росвооружение» в следующем году попадёт на нехилые «бабки»? На сто двадцать миллионов долларов? Это тебе, как доказательство, что я не псих!
- В смысле, на «бабки»?
- «Московский национальный банк» задерживает платежи «Росвооружения», потому, что выводит деньги за границу. Об этом станет известно в следующем году. И Шапошников уйдёт из «представителей президента» в его помощники. А вы сидите и в хрен не дуете!
Ковалёв снова налил в рюмки, и они выпили.
- Это, Серёжа, не моя компетенция. Я даже не контрразведка! Да и они, я имею ввиду контрразведку ФСБ, не имеет полномочий заниматься коррупцией в высших эшелонах. Нет такой службы, Серёжа[1]! И кто я такой, чтобы уличать командование в нечистоплотности?! Моё, блять, командование. Ведь я должен рапортовать по команде, блять. Вышестоящему начальству...
Ковалёв говорил медленно, внешне спокойно, жуя сервелат, но Мамаев почувствовал, что ещё немного и Иваныч взорвётся. Юрий знал, что говорить теперь ничего не надо. Любое слово могло стать детонатором. Он глубоко вздохнул и, выдохнув, расслабился, потом, снова закрыв глаза, начал мысленно отсчитывать секунды. Через девяносто восемь Ковалёв тихо выдохнул и спросил:
