Тени таятся во мраке (СИ) - Чернов Александр Викторович (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Коллизия начинала выглядеть неразрешимой.
А кому больше всего достается, когда в смятении душа женщины не находит выхода из мучающей ее ситуации? Как правило, самому ближнему. Или себе самой, если хватает сил таить беду от всех за семью печатями. Но в таком случае, будьте любезны: вот Вам и лезущие клочьями волосы на гребне, и постоянное нездоровье по поводу и без оного. А за одно, вот Вам и то самое, неизбежное: «сегодня не хочу, не могу, у меня голова болит…»
К чести Вадима, надо сказать, что бесчувственным чурбаном он не был. Его любовь и тактичность неплохо снимали симптомы душевного беспокойства Ольги, но уврачевать окончательно, увы, не могли. Благо, что после ее очередного приступа мелонхолии и слез украдкой, мать-природа брала верх, и в постели пара «отрывалась» за все неприятности сразу. И, как это обычно случается, за страстным слиянием тел следовал релакс гармонии и чувственного слияния душ: счастливая болтовня обо всем и ни о чем, откровенность «до донца» и громадье совместных планов «на жизнь райскую, не считая дачи и машины».
Вадим уже не мог вспомнить, как и когда хитроумная, любознательная Ольга вывела его на откровения о череде неравнородных браков, случившихся за последнее десятилетие существования монархии Романовых в его мире. Без задних мыслей он поведал Великой княгине про запретный роман ее любимого младшего братика с госпожой Вульферт. Про венчание Кирилла Владимировича с Викторией-Мелитой. Ради него бросившей, а перед этим ославившей на весь белый свет как гомосексуалиста, брата царицы. И, наконец, про ее собственный морганатический брак с трагически почившим в этом мире год назад офицером-гвардейцем, разрешения на который паре пришлось ожидать от Государя на протяжении целого десятилетия.
Конечно, десять лет, это очень долго. Но главное, — в конце концов, Ники уступил. Только вот произошло это в том мире, из которого пришел Вадим и его друзья. А здесь и сейчас имелось одно маленькое «но»: ни Михаилу, ни Кириллу, пока ничего подобного не светило. Ее милый и доверчивый Мишкин — «благородный рыцарь в сияющих доспехах на белом коне» — на полном серьезе увлекся голубоглазой малолеткой из Потсдама, не по годам расцветающей, бойкой, настырной и цепкой. Кирилл же на каждом углу сетовал на горькую судьбу и на безжалостного, бессердечного «друга дней младых».
Император учинил бывшему старшему офицеру «Варяга» жесточайшую выволочку. Предупредив, что заигрывания с Викторией-Мелитой роковым образом ударят не только по нему, но и по благополучию всего кутка Владимировичей. Возможно, потому, что его незадачливый отец, Владимир Александрович, этой зимой дерзнул слишком много на себя взять на пару с неуправляемым Николашей? Или матушка излишне разоткровенничалась в последнее время с окружением, где у Зубатова, несомненно, завелись «уши»? А может быть просто Его величеству «шлея под мантию попала»?
Гадай не гадай, однако по требованию Государя письменную клятву Кириллу давать пришлось. Хорошо хоть, что в отношении родной сестры ни о чем подобном речи не шло. И даже если Вадим прав, и ей не стоит шокировать Николая излишними подробностями великокняжеского «праздника неповиновения» из известной ему истории, все-таки на ее развод с Петром Ольденбургским Ники согласился гораздо раньше, чем это произошло там. Поэтому Ольгу не покидала уверенность: не мытьем, так катаньем, не в этом году, так пусть в следующем, но вымучить из брата-самодержца заветное разрешение на брак с Банщиковым. Ведь если нельзя, но очень хочется, значит можно…
Метод регулярного, занудного капанья на мозги, как и «непросыхающая дорожка из слез», в случае с царем, определенно, не работали. Дамы семейства Романовых кротостью и умеренностью в желаниях не особенно отличались, так что к их стандартным методикам добиваться желаемого у Николая выработался стойкий иммунитет.
Но оставался один проверенный практикой способ: кроткая мольба с несчастными глазками, приуроченная к внезапно возникшему поводу, неожиданному событию, которое на краткий миг может ослабить защитные бастионы царской воли, сложенные из ледяных, тяжеловесных слов: «Нет. Не дозволяю. Не имею такой возможности…»
И в это злосчастное утро Ольге как раз показалось, что всеобщие восторги по поводу скорой свадьбы Гаршиной и Балка, искомый повод представляют. К сожалению, только показалось. Вместо результата, на который она рассчитывала, разразился грандиознейший трам-тарарам в августейшем семействе и около, едва не приведший к кризису доверия между Государем и «гостями из будущего».
***
Когда Николай вышел покурить после трапезы, Великая княгиня, шепнув что-то на ушко Императрице, выскользнула из залы за ним следом. И как только старшие царевны вознамерились составить отцу и любимой тетке компанию, Александра нежно, но властно остановила дочерей, с улыбкой объявив им, что «ПапА и Ольга Александровна попросили не мешать их разговору…»
Вадим перехватил возбужденный взгляд горящих глаз своей благоверной. Оценив ее походку преследующей добычу тигрицы и крепко сжатые кулачки, он в момент «просёк», ЧТО вот-вот должно произойти.
«Тыкс… Амазонка перед ристалищем или «Свобода, гонящая народ на баррикады». Похоже, начался четвертый подход к снаряду. Ох, Оленька, милая! Ну, зачем?! Нафига, спрашивается? Не готов пока Ники к этому. Невооруженным глазом видно же: не готов! Зуб даю, будешь давить, налетишь на новый скандал. Просил ведь после крайнего отлупа: не гони, дай ему время обдумать все не торопясь. Он сам должен дозреть. Сам!
Но нет, куда там: «Мы и сами с усами. Мы — Великая княгиня и дочь Александра III, и поучать Нас, что и как Нам надобно делать, не следует никому…»
Главное, чтобы нынче не дошло до царе- братоубийства. Там все стены кинжалами и саблями по желанию их покойного папани увешаны. Эх, не было печали…»
Шутки — шутками, но если бы Вадик мог только представить, какого именно калибра «печалька» назревает, возможно, вопреки правилам дворцового этикета и человеческих приличий, он рискнул бы тотчас вломиться в Восточную курительную, где его Оленька начинала выяснять отношения с братом, дабы любым мыслимым или даже немыслимым способом помешать деструктивному процессу. Или на крайняк слинял бы куда подальше, от греха, если бы перекошинская осторожность на минутку-другую внезапно пересилила банщиковскую решительность.
***
Отвечая на вопросы Государыни о состоянии здоровья идущей на поправку Катюши Десницкой и ходе лечения Сонечки Орбелиани, которых она с дочерьми намеревалась в ближайшее время навестить, Вадим интуитивно почувствовал, что в этот раз у Ольги не просто «что-то пошло не так». Николай не любил долго обсуждать неприятные ему темы, а сейчас его разговор с сестренкой тет-а-тет затянулся почти на полчаса. И с каждой новой минутой неопределенности, порожденной их отсутствием за столом, ощущение близости «жареного петуха» к пятой точке опоры становилось острее. Но чем томительнее тянется ожидание, тем внезапней наступает развязка.
Царь, стремительным и порывистым шагом, что для него было совсем не характерно, буквально влетел в залу. И сразу, прямо от распахнутых дверей, обратился к Банщикову, бесцеремонно прервав его беседу с Александрой Федоровной:
— Михаил Лаврентьевич! Будьте любезны сегодня, ровно в семь пополудни, быть у Нас. Здесь. Вместе с господами Балком и Рудневым. Потрудитесь не опаздывать.
За сим, любезнейший, долее Вас задерживать Мы не намерены. Поторопитесь…
«Пшёл вон, холоп! Так, стало быть? И глазки у него… вау! Не злющие даже. Гораздо хуже. Абсолютно бесстрстные, мутные и холодные, как оловянные плошки. Дело — дрянь. Трындец нам, похоже. Но что ему Солнце мое ненаглядное выкатило, если такая реакция Вассермана воспоследывала? Неужели?.. нет, только не про ЭТО… Боже упаси! Не могла она, ведь я предупреждал. Ну, не идиотка же, в самом деле…»
Заплаканную Ольгу Вадим нашел на месте преступления, в Восточной курильне. И через пять минут знал все. А еще через десять уже мчал в Питер на моторе Спиридовича, чтобы отловить Петровича, свалившего с утра из Адмиралтейства к Менделееву и Фриду в Новую Голландию, а оттуда намеревавшегося заехать к Ратнику, на Балтийский завод. С Балком дворцовый комендант связался сам, по телефону, тем самым отсрочив для Вадика перспективку предстать перед монархом в изрядно ощипанном виде…
